Из истории моей семьи... Продолжение. ч. 3

Москва.

   Смерть близких всегда внезапна.
Похоронили Александра на Ваганьковском кладбище, ближайшем к дому.
 
   Вот и остались они одни.  Дора и три дочери: Галина (21 год), Анна (19 лет) и Валюша неполных шести лет. В деревне, правда, жили родители, но это далеко, а братья, хоть и в Москве, но у них свои семьи, свои заботы, да и живут все в разных концах Москвы.
   
   Хорошо ещё, что Галя  к этому времени вернулась из долгой двухлетней командировки в Челябинск, куда уезжала вместе с эвакуированным туда предприятием.
   
   В этом же году  Галю  по заявке ЦК ВЛКСМ  направили на работу  в канцелярскую службу ЦК. 
   Требования к кандидаткам были такие:  приятная внешность, приветливость, умение печатать на машинке, стенографировать, и само собой подразумевалось членство в КПСС или в Комитете комсомола на предприятии. Галя прошла отбор и стала, уж извините за тавтологию, одним из  секретарей  у Первого секретаря ЦК ВЛКСМ.
   Работа была ответственной, часто приходилось находиться на службе почти до самого утра, ведь всем  известно, что во время войны Сталин предпочитал работать по ночам, и пока не гас свет в окнах его рабочего кабинета, на посту в своих кабинетах сидели и Секретари ЦК партии, и Секретари ЦК комсомола, а с ними и весь вспомогательный состав.
   Позже Галя вспоминала, что буфетчицы из цековского буфета жалели молоденьких девчонок и, принося в кабинеты чай, никогда не забывали и девочкам чайку с бутербродиком прихватить.
   Всем службам Комитета ежемесячно полагался продовольственный паёк ( разного, конечно, наполнения).  Не знаю в подробностях, что было в Галином  пайке, но там точно были папиросы и водка. А поскольку в доме никто не курил и не пил, то Дора , собрав  за 3-4 месяца эти  "продукты",  ездила в Подмосковье менять их на настоящие деревенские продукты. 
   Однажды, уже старенькой вспоминала она, как ей удалось выменять их на целую конскую ногу. И вот с тяжеленным мешком  ехала она в тамбуре битком набитого поезда и плакала, потому что с самого детства  бабуля моя нежно и трогательно любила лошадей!
К слову сказать, ни одного кусочка конины она тогда и не съела!
   Я сама помню, что как только по телевизору показывали какую-нибудь передачу или фильм про лошадей, мама с папой тут же звали бабушку (вообще-то , телевизор смотреть она не любила), и она, сидя в кресле перед экраном,  все вздыхала: " Божьи создания! Чище, благороднее и вернее нет никого на земле!"

   Как ни жестоко это звучит, но жизнь шла своим чередом.

   Проклятая война уносила жизни, корежила судьбы людей, и хоть жизнь гражданских в тылу была намного легче, но и здесь война давала о себе знать. Вот и двум соседкам по коммуналке пришли похоронки. Отплакали, отгоревали все вместе — надо жить дальше. У всех дети: у Розы Степановны  и у Евдокии совсем маленькие, у Доры, хоть старшие уже взрослые, но есть ещё Валюшка -дошкольница.
   Да тут ещё такая напасть приключилась: у Вали на тыльной стороне ладоней появилась экзема. Расчесывала руки до кровавых ран. Отчего, почему? Ни один врач не мог сказать, А уж Дора побегала с Валей по врачам! И ничего не помогало - ни аптечные лекарства, ни народные средства! Чуть наступит облегчение, и снова - руки в кровь!
Так и жили.
   Аня работала на заводе. Зарплата была маленькой, но как и многие , она искренне считала своим долгом ( а не в принудительном порядке) отчислять какой-то процент на нужды фронта. Плюс сверхурочные, субботники, выезды на земляные работы оборонного пояса столицы.
    Там-то она и познакомилась с двумя очень симпатичными военными. Один — летчик, прибывший в Москву в связи с переформированием, другой — моряк с Дальнего Востока ( каким ветром этого занесло с дальних морей, не знаю).
   Знакомство продолжилось, и вот незадолго до отправки в действующие части оба (вместе!) явились к Аниной маме просить руки её дочери. Ани надо сказать, в этот момент дома не было!
   И получили решительный отказ!

   Дора усадила ребят рядком за стол, сама села напротив.
— Вот что я вам скажу , дорогие мои! Парни, вижу я , вы - хорошие, но времена сейчас трудные, страшные.
На днях вы отправляетесь на фронт, и пусть это звучит жестоко, но всякое может случиться, а я своей Анюте вдовьей доли не желаю.
 
   Парни насупились, опустив головы.
А Дора, помолчав немного,  уже смягчив голос добавила:
— А вдруг случится , что там на фронте тот, кому Аннушка женой станет, встретит другую и поймёт, что вот его судьба. Вы-то оба с Анютой совсем мало знакомы, и встречались как хорошие знакомые, а не как парень с девушкой встречаются.
Так что, вот вам моё слово: закончится война, приезжайте после победы, тогда и поговорим. ( В том, что мы победим, никто и не сомневался!)
Анюте сообщите, когда уезжать будете, она вас проводит, но слова,  чтоб ждала верно, с неё не берите!
   На том и расстались.

  ЗАКОНЧИЛАСЬ ВОЙНА ..... Как много страшных, горьких, но вместе с тем героических,  великих событий стоит за этими словами. Сколько людских судеб сломано, сколько жизней так и не появилось, не сбылось.
   9 МАЯ. ДЕНЬ ПОБЕДЫ.  Слезы радости и горя, потерь и обретений.
   Но бои не закончились одновременно и сразу, как только было объявлено о поражении фашистской  Германии.
Куршская коса. Об освобождении этой территории официально объявлено было ещё в апреле 1945 года. Но вплоть до августа наши летчики совершали боевые вылеты, добивая остатки вражеских войск и пресекая попытки атак фашистской авиации на Куршскую косу.
   Все это рассказывал мой отец, Руденко Григорий Ермолаевич.
Да, тот самый бравый летчик, который обещал вернуться после Победы в Москву, чтобы вновь просить руки Ани Касьяновой.
8 августа 1945 года капитан Руденко был демобилизован и уже в начале сентября появился в доме Касьяновых.
   Не знаю, первым он был из двух претендентов или вообще единственным прибывшим, так как о судьбе моряка-дальневосточника ничего не известно.
   Как просто тогда было узаконить отношения! Просто 9 сентября 1945 года пошли в ЗАГС и расписались! 
   Так появилась новая семья - Григорий Ермолаевич и Анна Александровна Руденко.