Дивеевский рассвет

Дивеевский рассвет

Завьялова Микаэлла


Сидела роща недотрога
Бурлила в кудри вензелей
Своей ромашковой  дорогой,
Стелила радугу фате.

Над бором яблоки сгущались
А Ароматный их  венец
Тихонько клиньями печали
Всё открывал иной ларец.

В нём песнями сгущались гроты
Но их бессонниц унисон
Завязывал страданья в ноты:
Вязал на радости свой сон.

В печально вышитых полотнах
Ты видишь этот омофор.
Покров- любы  скользил в заботу
Как в горечи пчелиный сон.









Раздолье так созвучно Диву
Что благовещенье творит:
Премудрость Божия Счастлива
И в клюве голубя Дары.

Они усеяны молитвой
Святейший и блаженный лик
Спокойствием и утешеньем  нивы
В колосьях манны  белизны.

В прохладу - святость с головою
Свои печаль погрузил.
И вышел полный , синевою,
Крещенье славя колкость зим.


И всё пропитано свеченьем
На сочных яблок бересте.
И соком их крылато пенье
И полон сладости предел.

Открыт Алтарь Саровских бдений.
И зной ложится в благодать
А череда вишнёвых звеньев
На Антидоре,  что звезда.

Я сплю под  пение колосьев.
В цветах под звон колоколов...
Ложится золото  покоса.
Несёт их яблоневый конь.


Вот так и теплится от века
Мой сизокрылый  бант в косе
И обнимает человека ,
Как соловеюшко в росе.


Cлетались мотыльки под крышу
И кошечка вальяжно шла
И мы вдыхали в тёплой нище
Раскатистую трель крыла.

Тайга рассыпалась как жемчуг
Светила хвойная стрела,
Смыкая очи крепко-крепкою.
В смеющей пряности весла.

Что зачерпнёт  ватагу лилий
И вновь отпустит их ласкать
Что очи  нежных изобилий
В органы камышей  песка.


И вырастал пчелиный факел
Смотря  на  Дивеевский рассвет.
Просили Колокольню знака:
Но лишь прошелестел ответ.



Сидела роща недотрога
Бурлила в кудри вензелей
Своей ромашковой  дорогой,
Стелила радугу фате.

Над бором яблоки сгущались
А Ароматный их  венец
Тихонько клиньями печали
Всё открывал иной ларец.

В нём песнями сгущались гроты
Но их бессонниц унисон
Завязывал страданья в ноты:
Вязал на радости свой сон.

В печально вышитых полотнах
Ты видишь этот омофор.
Покров- любы  скользил в заботу
Как в горечи пчелиный сон

В прохладу - святость с головою
Свои печаль погрузил.
И вышел полный , синевою,
Крещенье славя колкость зим.


И всё пропитано свеченьем
На сочных яблок бересте.
И соком их крылато пенье
И полон сладости предел.

Открыт Алтарь Саровских бдений.
И зной ложится в благодать
А череда вишнёвых звеньев
На Антидоре,  что звезда.

Я сплю под  пение колосьев.
В цветах под звон колоколов...
Ложится золото  покоса.
Несёт их яблоневый конь.


Вот так и теплится от века
Мой сизокрылый  бант в косе
И обнимает человека ,
Как соловеюшко в росе.


Cлетались мотыльки под крышу
И кошечка вальяжно шла
И мы вдыхали в тёплой нище
Раскатистую трель крыла.

Тайга рассыпалась как жемчуг
Светила хвойная стрела,
Смыкая очи крепко-крепкою.
В смеющей пряности весла.

Что зачерпнёт  ватагу лилий
И вновь отпустит их ласкать
Что очи  нежных изобилий
В органы камышей  песка.


И вырастал пчелиный факел
Смотря  на  Дивеевский рассвет.
Просили Колокольню знака:
Но лишь прошелестел ответ.




Раздолье так созвучно Диву
Что благовещенье творит:
Премудрость Божия Счастлива
И в клюве голубя Дары.

Они усеяны молитвой
Святейший и блаженный лик
Спокойствием и утешеньем  нивы
В колосьях манны  белизны.