Памяти жертв трагедии в Кемерово в марте 2018 года

Трагедии не ждут, и той беды не ждали,
Никто не ведал срок, который ему дан,
Кто в "Зимней Вишне" сгинул при пожаре,
Что не погас в глазах Кемеровчан...

С комком у горла, полный сожалений,
Мне местный дальнобойщик рассказал,
Приехавший оттуда в Черноземье.
Детей погибших мать он раньше знал...

В уютной, светлой комнате детсада
Стоит, упершись в самый потолок
Очей родителей приятная услада:
Творений детских пёстрый уголок.

Рисунки здесь и козлики из глины,
Есть оригами и панно из желудей,
Но больше всех фигур из пластилина,
Что вылепили пальчики детей.

На полочке стоят два детских фото,
Среди игрушечных врачей и балерин,
Быть может, значимы кому-то эти кто-то?
Зачем потратили казённый пластилин?

Ответ всего один на все вопросы:
Инициатором творений стала мать,
Та мать, что заплетала дочке косы,
И сына выходила провожать.

Та самая, что многое прощала,
И глядя на часы домой ждала,
Любви её на всех детей хватало -
В тех яслях воспитателем была.

А дети к ней как к солнышку тянулись,
Как в мае к свету тянутся цветы,
Как жаль, что ей самой не улыбнулось,
Мужчину встретить розовой мечты.

Да, был один, пропоица-водила,
Терпели с сыном, сколько было сил,
А как ему дочурку подарила,
Слетел с катушек, да и укатил.

Одна осталась с парой за плечами,
Но как могла-растила в них талант:
Старшой пошёл, где учат быть врачами,
МалАя грезила коробкою пуант.

В душе себя за прошлое корила,
За то, что ничего не может дать,
Хоть завсегда как дар боготворила,
В народ вела, как правильная мать.

А время шло тихонько за стеною,
И за окном весна опять стояла,
В тот день она расплакалась душою,
Детей в торговый центр не пускала.

А брат сестренке мультик обещал,
И со стипендии хотел купить игрушку,
Никто тогда не ведал и не знал,
В какую попадут они ловушку...

И мать их отпускала со слезой,
А сердце как на пОминках сжимало,
Когда надела брошь со стрекозой
На блузку, тихо в лоб поцеловала.

Не знала отчего пришла печаль,
По что сама прощанья учудила?
Зачем оледенела словно сталь,
Когда в дверях детей перекрестила?

Зачем как не в себе весь день была?
С чего в груди пульсировала рана?
Узнает только вечером страна,
Колонкой новостей со всех экранов...

Покажут, как пытаются тушить,
Тела погибших, чёрные ошметки,
Начнут чинуш в халатности винить,
Искать причины в людях и проводке.

Покажут, как пытаются спасать,
Как силы все подтягивают в точку,
И в кадре обезумевшую мать,
Узнавшую по брошке свою дочку...

Скулит она на чёрном пепелище,
И мёртвого ребёнка теребя,
Среди таких же, кто знакомых ищет,
Клянет не Бога, не чиновников,-СЕБЯ!

Себя клянет она погаными словами,
И мужики втроём не могут оттащить...
В то время, как за южными морями,
Виновники продолжат есть и пить...

Мы помним всё, и мы вас не простили!
Имущих власть без совести, души!
Всех тех, кто катастрофу допустили,
В коррупции погрязшие и лжи!

Она по-прежнему в тех яслях воспитатель,
Но уходя домой-душа кричит!
А тихий плач её-обыденный предатель,
Когда врет сторожу про сумку и ключи,

Как снова на работе их забыла...
Спешить домой она не ведает причин,
Там пустота одна, холодная могила,
А здесь на полке-дочь её и сын...