Поэма бема

               
                …обновится яко орля юность твоя
                псалом 102
1
Замшелые насквозь сырые стены,
Густые заросли на древней черепице,
В которых хорошо скрываться птице…

Растительность похожа на антенны…

Мы жили в этом царстве запустения,
Как эти безымянные растения.

У нас, конечно, были имена.
Но их не помнит крыша и стена.

Не наша в том забвении вина.
В нём виновата даже не война…

Всё это, как сказал великий Данте,
И есть особенность бесчеловечной вечности:
Припоминать порой кого-то к дате…

Но этот мнимый признак человечности
Рабочая заслуга пошлой медии
Во имя Человеческий комедии.

Так гений озаглавил жизнь земную,
Которую, пройдя до половины,
Оставил он и опустился в ад.

И всё познал, благодаря Вергилию,
Пройдя все этажи – за кругом круг.

И там, на фоне безысходных мук
В земную жизнь поверил, как в идиллию.
Дал имя ей, всё зная наперёд –
Бессмертных этажей
Экскурсовод.

2
Не все мы были паиньками - детками.
Не все бездомными голодными последками;
Кормились ресторанными объедками…

Не всех нас обижали злые дяди,
Не все мы побирались Христа ради.

Не все постигли через битиё,
Что значит фраза:
«Каждому своё!»

3
Таков один из принципов Платона –
Один из пунктов древнего закона
Его толкует всяк – на всякий лад.

Его нацисты превратили в мем
И навязали всем входящим в ад,
Который назывался Бухенвальд.

4
По существу из всех извечных тем
Лишь эта кажется мне самой беспощадной.
И первыми, и больше всех на свете
В юдолях нашей жизни безотрадной
Страдают брошенные матерями дети.

Они и нынче гибнут безымянными,
Как брошенные на прорыв солдатики,
Которыми пожертвовали тактики,
Ведомы стратегическими планами.

5
Часы атаки медленно идут.
Линкор, эсминец, крейсер и фрегат
Несут дежурство по дороге в ад.

Не более 15 минут
Надводный этот выстоит редут.

6
Белый сошник чёрным паром небес.
Движется, тучи взрыхляя, как почву,
Ходит, как плуг, этим полем чудес
Искореняющий порчу.

7
В час тревоги, в час экстрима
Онемели птицы Крыма.

Лунным светом серебримы,
Божьей Матерью бодримы,
Души, посланные раем,
Крестным ходом говоримы,
Двигались Бахчисараем –
Истинно Бессмертный полк.

И летящий  с неба шёлк
Смолк.

8
И разверзлась стратосфера
И чужих времён химера
В море скинулась, горя.
И синички,
Бросив спички,
закричали хором:
«Зря!

Эти воды не горят
Десять тысяч лет подряд!»

И сказали рыбы шельфа:
«Не  надейтесь на пришельца,
Потому что с нами Бог!»

И упала с неба манна
И восстало безымянно
Воинство неисчислимо.

И желающие Крыма,
Взвидев как неизмерима
Сила ангельская душ,
Отошли за Гиндукуш.

У подножия Памира
Обезвредил Бог кумира
И, рассеяв племена,
Стёр былые имена…

9
Теплоход – плавучий остров
Исключительно для монстров.
Посреди реки залива.
Совершает свой круиз
Из какого-нибудь «Из».

10
Кораблей архипелаг.
И над каждым Русский флаг.
И над каждым этим судном,
И под каждым БДК,
Говорит о часе ссудном,
Словно Стикс, пролив-река.

11
По сей день турецкий флот
Посейдон напрасно ждёт.

Царь морей и океанов
Не приветствует османов,
Хоть они, как на подбор
Носят феску на пробор.

И русалки, и наядки
На подарки слишком падки.
Братец Зевса Чудо-Юдо
Любит фильмы Голливуда.

Некрофил, эротоман
Ненавидит мусульман,
Потому что кинотрах
Запрещает им Аллах.

Но зато подводный дядько,
А ещё точнее дидько
Полюбляет тех, кто чуб
Называет оселедцем,
Кто воспел его трезуб
Щирым русофобским сердцем.

Невмэрущий ерестун
По фамилии Нептун
Благодарен древним украм,
Тем что в пику древним туркам
Выкопали Понт Эвксинский –
Сотворили украинский
Вклад
В туранский перепад.

Был султан красив, но глуп –
Штурмовать пошёл Мангуп.

Обмишурился мытАрь
И на море, и на суше
Бил его российский царь.
Но не слышал Посейдон
Крик: «Спасите наши души!»
Слишком плотные беруши
Надевает старый дон.

12
Руины вечности, обросшие тимьяном
Покой дают солдатам безымянным.

Они лежат на пажитях и пашнях
В песках пустыни и в густых лесах
Их миллионы без вести пропащих
В земле, замешанной на крови и слезах.

Над каждой косточкой флуоресцентный свет.
Он говорит: «Забытых Богом нет!»

13
Мой предок болгарских кровей
Был плакать от счастья способен.
Он славен был и бесподобен,
Он свадебный был соловей.

Его приглашали в застолье.
Он пил, но не сбился ни раз.
Он пел о любви и раздолье…

И в зарослях дядиных глаз
Мне виделся свет отдалённых
Сияющих вечнозелёных
Науке неведомых звёзд.

А дядя рябой, словно дрозд,
Всё пел свои тресенЕ*
Увы, этот дар не по мне!
Увы, он достался не мне.

14
Он был голомозый
И тонкослёзый.
Он был малорослый,
Как мальчик невзрослый –
Мой дядя.

Когда-то на родича глядя,
Я плакал от пения часто,
А дядюшка плакал от счастья.

Теперь от грехов
И стихов
Я плачу. И этим плачУ
Души моей палачу…

И тем, кто меня простил,
Кто зло мне моё отпустил…

15
Встану перед зеркалом ничком.
Вижу отраженье в духе фабльё.
Человек мне этот не знаком
В зеркале – лицо, но не моё.

В зазеркалье, словно под замком,
Человек, который не знаком
«Нечего на зеркало пенять!» –
Вспомнилось! Но я хочу понять,

Кто же он, старик с безумным взглядом?
Как давно живёт со мною рядом?
Молча смотрит, словно бы немой,
Как пробрался он ко мне домой?

В зеркало гляжу оно темно,
Словно чьё-то пыльное окно.

16
Когда размышляю о мире,
Когда  вспоминаю закон,
Когда моё сердце плачет на лире,
Когда я склоняюсь к подножья икон,
Душа вспоминает о Нём.

Когда я о Нём сотворяю псалом,
Две Матери молятся в сердце моём,
Две Матери в слове одном.
Его и моя
И ты между ними.
И я.

––––––––––––––––
*  Бема: а) возвышение для оратора в Древней Греции;
   б) возвышенное место в раннехристианской церкви, предназначенное для духовенства.
   (Архитектура: иллюстрированный справочник, 2005)
   в)промежуточное пространство между подкупольным объёмом и алтарным       полукружием в храмах крестово-купольного типа.
   (Словарь терминов архитектуры. Юсупов Э.С., 1994)

**Болгарское фольклорное пение
27.03.21