Нам по 17

Яркие и пестрые, болезненно-живые.
Мы смотрим в глаза путеводной звезде.
Мы не похожи на вас. О да, мы иные.
Как плющ ядовитый в цветущем кусте.

На сердце шамы бороздами алыми
Освещают нам путь в непроглядную тьму.
Нам по 17. Своей вакханалией
Мы с мира сорвем ярлыков пелену.

Мы утопаем в чертогах своих же сомнений,
Огонь вливая в души на дне.
Нам по 17, а вокруг столько мнений...
Но до нашего мненья нет дела тебе.

Презрительный взгляд мы узрим в отражении.
Под язвительный смех пройдешь мимо нас.
Каждый узнает, что такое смирение.
И все мы избавимся от него тот же час.

Пусть сердце порвется в минуты сомнений.
И слезы размажут черную тушь.
У всех нас есть навык. Через мгновенье
Вновь склеены будут осколки тех душ.

Мы дым сигаретный вдыхаем, как воздух,
Не помним уж цвета родных нам волос.
И каждое слово звучит словно острый
Раскаленный поток непролитых слез.

Мы загнаны в угол не своим поколеньем.
Чужие мольбы должны оправдать.
Нам по 17. И мы с удивленьем
Понимаем, что по уши в каких-то долгах.

Мы огрызаемся, бесимся, шлем компромиссы.
И плачем ночами подальше от всех.
Мы как упавшие в нору чудные Алисы,
Наш крик угасает, и слышен лишь смех.

Мы ругаемся матом, читая Есенина,
В сериалах хороним отдых и сон.
Обсуждаем политику и дедушку Ленина.
Звучит рок и попса в дебатах, как фон.

На нас, молодых, ты поплюй с колокольни.
Скажи, что не знаем ничего мы про жизнь.
Нам по 17. Но позвольте напомнить.
Мы в этом мире, как и вы, родились.

На нас оставлены все будут проблемы.
Мы бремя несем на сутулых плечах.
Сейчас мы готовимся. Придет наше время.
Мы много имен увековечим в веках.