Вариации о давних посиделках, 2

Осыпалось домашнею хвоей
Время в шёпотном спехе.
Ёлка-то, подумай, каково ей,
Убиенной слушать ваши смехи. —
Лучше б вслух читали да читали,
Про себя вникая в детали.

Вспомни: рядом с ней сиротело —
Что? — астральное тело,
И не осыпалось, не желтело
И назад не летело
В свой карпатский дом: знать, Карпаты
Ёлками такими богаты.

А роман был не только о драме
Наделённого дарами коновала:
Лесом устлана, подперта горами
Об Урале проза трактовала
И, в высоких затеяна целях,
Говорила о соснах и елях.

Вот ещё об этом поэте:
Как и повесть Лары да Юры,
Наша жизнь состоит на три трети
Из образчиков Божьей натуры,
Самоценных — главное в этом.
То и понимать бы, да где там.

Осыпалось мёртвою хвоей
Время, время. С дворцовой кровли
Царствовал над горькою Троей
Стародавний предмет моей ловли,
Невиновный, ненужный даже.
То и понимать бы тогда же.

Убежать от чужих — не диво.
См. о том в предыдущем тексте.
В нём же, кстати, кроется вывод:
Всему свету голова — секс-де,
Благороднее говоря — Эрос
(Благородный слог — моя вера-с).

От скрипучих леденчиков ночи,
От морозно-восторженной истомы
В мёртвый быт поворачивает почерк,
Где не спрашивают: за что мы
Кончили вседневною геенной,
Жёлтой жизнью ёлки убиенной?

1995