Сказка о краснодеревщике. 93

А третий подчеркнул: «Ты молодец!
Я удивлён был спущенной косою.
Её ведь было бы не прилепить.
Ты всё учёл, не режа с быстротою.

Теперь мы подчеркнём покатость плеч,
Как выглядеть изящно могут руки.
Есть редкие секреты... Этот ствол
В местах работы тонкой будет хрупкий.

Лишить довольно просто ноготка
Иль пальчика... Заботься о любимой,
Так чтоб невольно силовой нажим
Ошибкою не стал непоправимой».

Вновь после слов работа началась.
Опять вскрывались редкие познанья,
Где применялся некий инструмент,
Что проявлял предметы обожанья.

При встречах, лишь в какой-либо игре
Мог Серафим к желанной прикоснуться,
Не успевая нежность передать,
Пока их руки вновь не разомкнуться.

Теперь он каждый пальчик обласкал,
И не просил на это разрешений.
Работа счастьем редкостным была,
Дарящим миг чудесных наслаждений.

Кто в храме был, волненье ощутил.
Им нравилось сердечное движенье.
В труд вкладывалась истинно душа.
Всё делалось с особым вдохновеньем.

Когда прошёл очередной урок,
Раскрыв невероятные свершенья –
Никто за Серафимом не пришёл,
Как будто здесь закончилось ученье.

Взгляд каждого теперь был устремлён
На одного, кто ввёл друзей внутрь храма,
Который был, похоже, среди всех
В делах волшебных самым-самым главным.

А он многозначительно молчал,
Вводя пришедших в сильное волненье.
Не сделанной осталась голова,
А в этом крылось главное уменье.

Парнишка терпеливо выжидал.
Художник тоже был с ним солидарен.
Он понимал, как сложно сделать лик,
Хоть Серафим был вовсе не бездарен.