Упорство

Дождь расквасил изгаженный снег,
Мжичку нудную сеет с небес…
К нам, от немцев, пришёл человек,
Через фронт. По болоту. Сквозь лес.

Часовые в блиндаж привели.
Он вздохнул и присел у огня.
Мокрый, грязный. Чернее земли.
Выпил спирту, зубами звеня.

Жёлто-бледный, покойницкий вид,
Поневоле  навеивал страх…
Глянешь – душенька еле висит,
На обтянутых кожей мослах.

Тухлый смрад загноившихся ран,
Возраст… с первого вида – старик.
До блестящего стёртый «наган»,
Два патрона.  Иззубренный штык.

Галифе, гимнастёрка – рваньё.
От шинели – отрепья в крови.
Не играет… такое враньё,
Не сыграть,  трижды в душу язви!

Навидался немецких «послов»…
И давил беспощадно, что гнид!
Под ключицей, багровым узлом,
Застарелая рана кровит.

Этот – наш.  Положу головой.
Вперекор всем огням и водам,
Свой, родимый! Советский. Живой.
Сколько месяцев шёл по тылам…

Сиплым  голосом : - Дайте курнуть…
Жадно, с треском, налёг на табак,
Взгляд тяжёлый, как синяя ртуть,
Волосищи – ну чистый лешак!

Прохрипел: - Уберите фонарь,
Шёл ночами. От света отвык.
На петлице – облезлый кубарь.
Жутко дёргался острый кадык.

Что ж ты ел… ни грибов, ни зверья.
Лес войны. Чаще встретишь патруль.
На ногах, из ремней и корья,
нечто вроде болотных топтуль.

Утро. Взвыл миномётный концерт.
Немцы вслед завели тарарам.
- Оклемался, бродяга? Ну, ферт!
Мыться, бриться и марш, к докторам!

- Баня – после. Санчасти - отбой.
Встал. Тряпьё подвернул на руке.

Сдёрнул «сидор» с лохматой дырой,
Вынул рыжий портфель на замке.

- Карты, схемы, снабженческий лист…
Два пакета, цифирь не в протык.
Офицерик немецкий, штабист,
По дороге попался на штык.

- Карты  тянут на орден, младлей!
На Героя, бродяга ты наш!
Карту в штаб! Под охраной! Скорей!
Эти сведенья – золото! Марш!

Снова сел. Голова на груди.
- Что, со спирта готов на покой?!
Ты, младшой, ночевать погоди.
Хоть поешь, еле-еле живой!

- Как зовут?... Грр-рах! Песочек течёт,
Между брёвен. Ответный удар…
Адъютант прошептал: - Он – как лёд.
- Он не дышит! Скорей! Санитар!

-Помер! - Как же! Я чаю несу…
- Быть не может! - Бедняга… Не спит?!
Санинструктор смахнула слезу.
- Сердце – всё. Пульса нет. Как убит.

И никто не узнал, в суете,
Имя, адрес, семья или мать…
Документы  в крови и в воде,
Дважды вымокли – не разобрать.

Сняли шапки. Стояли кольцом,
Каждый, будто пред ним виноват.
Золотисто светился лицом.
Неизвестный, упорный солдат.

26. 03. 2021г.
Пятаченко Александр.
Рисунок автора.