А вот - зима!

А вот - зима. А вот кому зимы,
всамделишной, безветренной, морозной!
А ну-ка налетай, пока не поздно!
Запасов хватит на неделю-две -
а после Солнце с миною серьезной
начнет дорогу пробивать траве.
И где же в этой пасторали мы?

Ха! Мы - везде! Мы втаптываем соль
в московские сырые тротуары,
меняем прежний статус на "без пары",
как будто бы надеясь, что вот-вот
(а ну молчите, господа гусары!)
то самое (ну! ну!) произойдет,
недобрым словом поминаем Моль.

На барный стул укладываем зад
(о кей, пусть - благородно водружаем),
и шепчем под пивас, что вновь вожжа, им
попав под хвост, сулит войну, а мы
насилье, безусловно, осуждаем,
но честно опасаемся тюрьмы.
И ненавидим местный зоосад,

в котором мы - единственная тварь
с достоинством, умом и благородством,
все прочие же в состояньи скотском
трусливо повинуются кнуту,
мир полагают чёрно-белым, плоским
и лихо пряник ловят на лету,
и им всегда потребен государь.

Иное дело мы. О эти "мы"!
Нас - мало. Это главное условье
и главное достоинство. С любовью
глядим на отражение своё,
шепча "Эх, на коня б! Но - малокровье...",
и " мы одни, а вот они - вдвоём",
и "как же мы устали от зимы".

А между тем, зима своих траншей
не покидает, наши сантименты
ей безразличны. Котиков нам в ленту.
Ах нам бы в бой, в атаку... но куда,
ведь нас всего четырнадцать процентов.
Вот станет восемнадцать - и тогда
мы их, конечно, выгоним взашей.

Покуда ж исступленно давим вшей.