Добрый ветер весны...

Добрый ветер весны...

  Забирался на Елюжскую горку по коричневой от песка и мутных ручейков дороге, навстречу попалась с листочком в руке бывшая соседка. Помахивает им. Перекинулись парой слов. «Что читаешь?» – «Не читаю… учу. Учу стихотворение...». Не отпечатанные – писанные от руки строчки на сложенном листочке. И так-то на душе хорошо было, а тут и совсем всем собой к весне обернулся…
  Вы знаете, как любящие отец или мать дуют на волосы своего дитяти… Таков сегодня ветер. Выпевает тёплыми губами бережно в ушко каждой кроны. Даже остановился, чтобы послушать. До чего же хорошо его дыхание! Нежное прочёсывание иглистых лап, голых ветвей. Тепла и ласки хватает всему. Вот и деревья шумят в унисон любовному дозору мартовского ветра. Никакой разноголосицы – музыка каждой жилочки дерева в общем хоре. Ровное шуршание - ни одной заусенцы. И оттого, наверное, даже сороки в равномерном раскачивании ветвей не кричат, а негромко покряхтывают.
  У самых сугробов, по всему подъёму, бежит мутный ручей. Первые не из говорливых – сонны ещё. Нужно наклониться к самой воде, чтобы услышать ворчание разбуженной воды. Ничего, через денёк-два разболтаются, расшумятся.
Зашёл в деревню. Чуть свернёшь в сторону, и дороги чисты, не тронуты весной. Только с металлических и деревянных потоков весёлый ветерок сносит и раскачивает ломкие струи.
  С Елюги видны на несколько километров лесные дали. Кипрейные артельки берёз отдают мягко-сиреневым. Одинокие великанши, разбросанные на Кирпичной горе, по берегу реки – сухи и белы. И только вглядевшись, можешь рассмотреть над их легкими, немного смазанными тонкими чертежами сиреневые горошины на голубом небе.
  Прислонская гора еловым медведем разомлела на горизонте. Венчает видимое передо мной.
  И во всём распаде между безлюдной почти Елюгой и Хозьмино тихо и несуетно пошевеливается, просыпаясь, весна.