Как я решил научиться играть на пианине...

  Однажды зимним холодным вечером решил я научиться играть на пианине…
Первым делом залез в Интернет. Узнал что «пианино» не склоняется. А потом прочитал про историю возникновения этого тяжёлого трёхсоткилограммового чёрного ящика, заодно и этимологию слова. Вечер закончился. Спать захотелось. Нега свалила… Следующий день прошёл в трудах и заботах. Деревня, понимаете ли… Хозяйства никто не отменял. Дело к весне. Посадили пять фруктовых деревьев, малину… Семь кустов. И вот долгожданный вечер наступил. Я, не без удовольствия, погрузился в «самоучитель игры на фортепиано» самих Л. В. Мохеля и О. П. Зимина. 1957 года издания. За 11 дореформенных рублей. 30000 тираж. А это уже раритет. И я один из этого количества тысяч обладателей. И надо же, как совпало. Я выяснил, что в музыке есть семь звуков и пять октав, что только для правой руки... и для левой четыре. И ещё пять строчек, на которых, под которыми и над которыми записываются ноты. Узнал я так же, что кисти рук надо держать такими грабельками и чувствовать в ладонях хрустальные шарики. Жаль, но после лопаты было несколько другое чувство. А я старался, как мог, чувствовать округлую форму, чтобы не сжать пальцы в кулак, потому что они были все пронумерованы пастой на ногтях. Так мне лучше видно. Хорошо, ещё не татуированы. Хотя нужно и об этом подумать, так как я решил стать пианистом всерьёз и надолго в свои не полные 66.
  Почему-то вспомнилась расхожая фраза «Не стреляйте в пианиста, он играет, как умеет». «Я тоже могу, я обязательно смогу», - убеждал себя аутотренингом…  И ведь что характерно, на второй вечер я уже пробовал одолеть «Собачий вальс»… Жена, пианистка с ранней юности, вселяла в меня уверенность в скорой победе над собой… И наступила ночь. Почти бессонная. Болели пятые пальцы обеих кистей, а ладони не чувствовали даже жены... И настал второй день. Обычный, деревенский… Мы на конеферме собирали навоз. Я не побоюсь этого слова. Нынче это дефицит и просто так на дорогах на валяется… А то чего бы нам понадобилось ехать в гости к  лошадкам, преодолевать препятствие, а именно дыру в заборе, и собирать в мешки сапёрной лопаткой «добро» для подкормки почвы, в которую были посажены мои первенцы на нашем ранчо. Вечером, сидя на вращающемся стуле, я вертелся, как угорь на сковородке. Болела спина. Уставшие ступни не слушались и я всё время путал педали сцепления и тормоза… Хотя «учительница первая моя» не советовала давить их вообще. В этот раз я знакомился с нотами и их производными бемолями и диезами. Их было так много, а места в голове так мало, что я решил отвлечься, отменив их бекаром, переключившись на композитора Шарля-Франсуа Гуно, на его незабвенную оперу «Фауст», информацию о которой услышал от жены. Послушав и сравнив знакомые слова, ещё утром мне не знакомые, я понял, что не сразу узнаю почему слово "пианино» не склоняется. Ну да, какие мои годы? Мы, русские, медленно запрягаем, но быстро ездим. С мыслью, что непременно осилю «сольфеджио», я успокоился и уснул сном ребёнка.