Пушкин и кормилица селедкой...

Пушкин и кормилица селедкой.
---
Пушкинобесие стихирных, и не только, авторов, осточертело и начинает
немало раздражать. Лепят из неуравновешенного задиры, прекрасного
рыцаря в сияющих доспехах, который безвинно погиб спасая незапятнанную честь
 своей невинной голубицы...
Я вот о чем,
А была ли Наталья Николаевна невинной голубицей?
Имеются письма Пушкина которые, мягко сказать, вызывают на сей
счет некоторые вопросы.
Вот одно из таких писем.

Н. Н. ПУШКИНОЙ

30 октября 1833 г. Из Болдина в Петербург

Вчера получил я, мой друг, два от тебя письма. Спасибо; но я хочу немножко
тебя пожурить. Ты, кажется, не путем искокетничалась. Смотри: недаром
кокетство не в моде и почитается признаком дурного тона. В нем толку мало.
Ты радуешься, что за тобою, как за сучкой, бегают кобели, подняв хвост
трубочкой и понюхивая тебе задницу; есть чему радоваться! Не только тебе,
но и Парасковье Петровне легко за собою приучить бегать холостых шаромыжников;
 стоит  разгласить, что-де я большая охотница. Вот вся тайна кокетства.
Было бы корыто, а свиньи будут. К чему тебе принимать мужчин, которые за тобою
 ухаживают? не знаешь, на кого нападешь. Прочти басню А. Измайлова о Фоме и Кузьме.
 Фома накормил Кузьму  икрой и селедкой. Кузьма стал просить пить, а Фома не дал.
 Кузьма и прибил Фому как каналью. Из этого поэт выводит следующее нравоучение:
 красавицы! не кормите  селедкой, если не хотите пить давать; не то можете
 наскочить на Кузьму. Видишь ли?

Прошу, чтоб у меня не было этих академических завтраков. Теперь, мой ангел,
целую тебя как ни в чем не бывало; и благодарю за то, что ты подробно и откровенно
 описываешь мне свою беспутную жизнь. Гуляй, женка; только не загуливайся и меня
не забывай. Мочи нет, хочется мне увидать тебя причесанную ; la Ninon; 1)
 ты должна быть чудо как мила. Как ты прежде об этой старой курве не подумала
 и не переняла у ней ее прическу? Опиши мне свое появление на балах, которые,
как ты пишешь, вероятно, уже открылись. Да, ангел мой, пожалуйста не кокетничай.
Я не ревнив, да и знаю, что ты во все тяжкое не пустишься; но ты знаешь, как я не
 люблю все, что пахнет московской барышнею, все, что не comme il faut, всё, что
 vulgar... 2)
Если при моем возвращении я найду, что твой милый, простой, аристократический тон
 изменился, разведусь, вот те Христос, и пойду в солдаты с горя. Ты спрашиваешь,
 как я живу и похорошел ли я? Во-первых, отпустил я себе бороду; ус да борода —
 молодцу похвала; выду на улицу, дядюшкой зовут.
 Просыпаюсь в семь часов, пью кофей и лежу до трех часов. Недавно расписался,
 и уже написал пропасть. В три часа сажусь верхом, в пять в ванну и потом обедаю
 картофелем да грешневой кашей. До девяти часов — читаю. Вот тебе мой день,
и все на одно лицо.

Проси Катерину Андреевну на меня не сердиться; ты рожала, денег у меня лишних
не было, я спешил в одну сторону — никак не попал на Дерпт. Кланяюсь ей, Мещерской,
 Софье Николаевне, княгине и княжнам Вяземским. Полетике скажи, что за ее поцелуем
 явлюсь лично, а что-де на почте не принимают. А Катерина Ивановна? как это она
 тебя пустила на божию волю? Ахти, господи Сусе Христе! Машу целую и прошу меня
 помнить. Что это у Саши за сыпь? Христос с вами. Благословляю и целую вас.

30 окт.


1) на манер Нинон (франц.).

2) отзывается невоспитанностью... вульгарно (франц.).

Такое вот интересное письмо.
Два года в браке, двое детей. До роковой дуэли чуть больше трех лет.