Мессершмитт

Опьянённый печалью и розовой ртутью в зрачках,
бестолково бросая под поезд кричащую душу,
сочиняешь слова без озвучки на первых порах –
пусть они настоятся для крепости с кровью кликуши.

Опрокинутый мир затопило холодной водой,
децибелы оглохшего сердца используют Морзе,
указательный знак разгорелся с упавшей звездой–
но исчезли желания, мысли молчат под гипнозом.

Невозможно дышать без присутствия, воздух – в кредит,
гуттаперчевый вакуум тянется сутки навылет,
непокорное чудо пикирует как мессершмитт,
позволяя ещё помечтать без имён и фамилий.

Распечатан сокрытый сосуд нескрываемых чувств,
тишина загоняет комок в задрожавшее горло,
обречённость клише переходит в разряд богохульств,
не хватает чего-то и кто-то лежит распростёртым.

Инородное тело стремительно ловит шаги,
на обугленных спичках гадание вышло успешным,
на спасительно-розовом свете мерцают очки –
угрожая оставить носителя вдрызг безутешным.

Но не бойся решимости, ртуть разъедает глаза,
Хиросима в ромашковом чае не будет локальной,
ты сумеешь родиться по-новой – кляня чудеса
и подобную ересь любви на потёках асфальта.

Напиши её имя и вычеркни твёрдой рукой,
разукрась червоточину траура розовой гжелью,
ты ещё не спросил – но уже захлебнулся бедой,
опрокинул на тёплое небо озноб подземелья,

но она позвонила…