Сонный Петербург

I.

Давно ночная мгла
По холоду осеннему сошла,
И загорелись звёзды в след,
Бросая на воду печальный свет.

И месяц юный, месяц бледный
Своим сиянием озарил России колыбель,
Где восседает на коне ретивом царь наш медный
И где великой музой восхищенной поэт свободы пел.

Всё дремлет в тьме осенней, и всё сверкает в ней:
То задрожавшая река от завываний хладного эфира, —
Переливается в сиянии золотых, оранжевых огней,
То затерявшаяся в тенях листвы — Ахматовская лира.

Всё спит в молчании Российских грёз:
Заснул глумливый призрак Зимнего дворца,
Что в окровавленном венце из белых роз
Последнего царя вёл за собой на праздник мертвеца.

II.

Заснули ивы Царского селенья,
Чья серебристая листва отраднее стиха звучит,
И задремали царские сады — утихло роз прекрасных пенье,
Но по ступеням мраморным тень Пушкина скользит,

Его двойник кудрявый, — воспоминание золотых мгновений,
Хранящихся теперь лишь на бумаге изжелта истёртой.
Скользит его двойник, и призрак «Всадника» — Евгений:
Чернеющий из-под земли могильной вставший чёрт.

III.

Здесь музыка звучит: то зашуршит лежащая листва
Во тьме осенних, спящих парков,
То серебристым звоном зазвучит ночная синева,
Мелодией слагаясь царской.

Но ночь уж клонится к концу.
Вон там, вдали — уж разгорелся огненный цветок,
И солнце, поцеловав в последний раз луну,
Вновь устремилось на восток.
Но скоро сон придёт.
Всё снова отойдёт ко сну,
Вновь тени соберутся в ряд у Зимнего дворца,
Вновь колыбель России упадёт во тьму
В сиянии лунного свинца.