Стань моей смертью

Безмолвно оседает безмятежность 
На тонких и обветренных губах, 
Касанием руки ты даришь нежность, 
Навеки заточённую в гробах. 
 
Я встречу нашу помню, хоть и смутно – 
Спешил тогда на вызов по утру – 
И чувствовал себя я неуютно, 
Глазами отыскав на месте труп. 
 
То мальчик был, совсем ещё ребёнок, 
Он выпал точно кроха из гнезда, 
Но ввысь подняться нет уже силёнок. 
Предательски горячая слеза. 
 
Откашлявшись и взяв поспешно в руки 
Себя и заодно свой саквояж, 
Я слепо, наугад, на эхо звуков 
Стремительно иду на абордаж. 
 
Нет более пугающей картины, 
Чем женщина, которую никто 
Не будет звать помочь найти ботинок, 
Со лба сдувая рыжий завиток. 
 
И вот она, забитой рыжей ланью, 
Не верит ни констеблю, ни глазам – 
Слова её сливаются в рыданья, 
А дрожь кнутами метит по рукам. 
 
Весь пыл мой улетучился бесследно, 
Оставив напоследок в горле ком: 
Смотрю я ей в глаза и вижу бледный, 
Безжизненный в небесно-голубом. 
 
Сглотнув, я отвернулся, выдыхая – 
Непросто будет свет в глазах вернуть – 
И ручку саквояжа зажимая, 
Я тот час ощутил уколы в грудь: 
 
Над мальчиком стояла, словно мрамор, 
Точёная из скорби госпожа, 
Вуаль спадала мягко ей на шрамы, 
Скрывая страшный лик от горожан. 
 
Не двигаясь, она была повсюду – 
Я чувствовал, дыханье задержав, 
Её, чей образ был под стать этюду 
В холодных и пронзительных тонах. 
 
И вот она нетленным изваяньем 
Склоняется над трупом, не дыша, 
Спадает с лика маска покаяния, 
Несётся ввысь бессмертная душа. 
 
Ложится на лицо вуаль как прежде, 
Но лишь на миг я успеваю рассмотреть 
Черты её столь жадно и в надежде, 
Чтоб в памяти своей запечатлеть. 
 
Я слышал от людей, что ты иная – 
Жестокая, без жалости к другим, 
Живым все их ошибки не прощая, 
Ты косишь их, не ведая причин. 
 
Но кто тогда сейчас передо мною 
Стоит, буравя взглядом пустоту? 
Мне страшно признавать, но я не скрою – 
Влюбился, но похоже, что не в ту. 
 
С тех пор я повидал немало судеб, 
Смертей не видел разве что во сне, 
По большей части был я безрассуден, 
Глуша печали все свои в вине. 
 
Мне стоило зажмуриться покрепче, 
И вот я попадаю в тот мираж: 
Стоишь передо мной и что-то шепчешь, 
Мертва лишь моя хватка в саквояж. 
 
«Я ждал тебя так долго. Ты мне веришь?» 
Дрожащими руками за вуаль 
Берусь я, словно девственник. Ты смеришь 
Насмешливым и прячущим печаль: 
 
Вуаль твою сжимает тот мальчонка, 
Что в детстве потерял когда-то мать, 
Дрожит губа с протянутой ручонкой, 
Ну как тут ухитриться не обнять? 
 
Тогда ты потеряла осторожность, 
Явившись взору грешника на миг, 
С тех пор тобою властвует тревожность – 
А вдруг он не забудет томный лик? 
 
Гадала ты, что будет с этим смертным, 
Насколько он протянет нить судьбы? 
Смотри-ка, он решил прожить бездетным, 
Кусаешь нервно губы в забытьи. 
 
И вот он на последнем издыхании, 
Зовёт тебя в тускнеющий мираж, 
Он бредит, но пока ещё в сознании, 
Довольно интересный персонаж. 
 
Душа его чиста и непорочна, 
Признайся, ты не хочешь отпускать. 
Но мальчик медлит, будто бы нарочно, 
Он явно что-то силится сказать. 
 
И прежде чем исчезнуть, на прощание 
Одарит, медля, взглядом, прошептав: 
«Искал тебя всю жизнь, дав обещание 
Назвать своею, коль однажды потеряв».