Тогда
нет воздуха в надгробной высоте.
Заброшен в сейф издательский портфель,
и горько плачет рифма гордская,
как волчья песня в местную метель,
что до меня в избушку долетает,
И поэтический таёжный хмель
становится крунлогодичным раем.
Но память все стихи с руки сронила –
остался поэтический обмылок
да легкий вздох над спрятанным раздраем.
Свидетельство о публикации №121032401720