Закат наморщил дали - напряжённо думал,
потом потух, смахнув со лба зарю,
Вечерний ветер налетел - морщины сдунул,
и все раздумья в рябь реки зарыл.
У горизонта от досады побелели губы:
«Все мысли спутал, с понталыку сбил!”
А ветер хохотнул ему: «Сугубо
твоих раздумий - так тому и быть!».
Темнело быстро... Киноварь размыло,
до звёздной пыли рябью растолкло,
Поплыла пена - месяц, как обмылок,
шмыгнул под воду... Жидкое стекло
затонной глади цвета серых будней
густело в сумерках, как рыбный холодец.
Лишь верхоплавки колыхали студень,
и с камышей ленивый бег колец
был виден взору: в них плескались звёзды,
пытаясь пёрышки лучей отмыть.
Поспела ночь на запахах навоза
и прелой под кустами тьмы.
С полей тянуло холодком и гарью
сгоревших дней... а я всё брёл и брёл...
Казалось, сам с собою разговаривал,
но небо отвечало: «... брось ты, Бро».
Собеседники
© Copyright: Александр Александрович Грибов, 2021
Свидетельство о публикации №121032109159
Свидетельство о публикации №121032109159
Рецензии