Мне просто очень нравится быть Человеком...

Не так давно у меня состоялась беседа с одним человеком. Разговор получился довольно интересным. Речь шла о коронавирусе, об американцах, о «мировом правительстве»... В конце разговора мой собеседник сделал паузу и как-то особенно трогательно произнёс: «Мне просто очень нравится быть Человеком...». Спустя время мне вдруг вспомнилось это замечательное изречение и ко мне пришли размышления об этом, а потом и этот рассказ.

Мне просто очень нравится быть Человеком...

Валентин, глубоко задумавшись, сидел на берегу небольшого пруда. В руках он держал только что просмотренный номер еженедельной газеты. «Террор, кризис, инфляция, болезни, насилие...»,- эти слова, как зловещие танцоры, навязчиво водили свой неустанный хоровод в его голове. Он отложил газету в сторону и его взору открылся чудный пейзаж – гладь пруда была покрыта искрящимися, ярко переливающимися бусинками отражённых в воде лучей утреннего солнца; небо густого синего цвета – на его фоне медленно плыли светлые облака, похожие на огромных рыб. Вокруг пруда росли берёзы и сосны. Этими картинами можно было любоваться бесконечно.

«Как замечательно хорошо!»,- подумалось Валентину и он улыбнулся этой перемене своего настроения,- «Почему же так хочется жить, несмотря на все тяготы и опасности, проблемы и кажущуюся безисходность?»

- Мне просто очень нравится быть Человеком! - вслух промолвил Валентин, вдруг сам удивившись звучанию своего голоса.

Что-то заставило его оглянуться и он обнаружил рядом с собой незаметно подошедшего к нему мужчину. От неожиданности Валентин вздрогнул, но заметив устремлённый на него добродушный взгляд незнакомца и его открытую дружескую улыбку, улыбнулся ему в ответ и неожиданно для себя немного пододвинулся в сторону, словно приглашая незнакомца занять место рядом с собой.

Принимая это молчаливое приглашение, мужчина присел рядом. Валентину вдруг стало радостно и приятно от присутствия этого человека.

- Повтори, пожалуйста, что ты сейчас произнёс, - попросил мужчина, опять взглянув на Валентина. Его поразительно глубокие глаза сияли удивительной добротой, излучая мягкий свет и приятное тепло. И голос его был особенным – одновременно густым и чистым. На него хотелось смотреть и его хотелось слушать. Возраст его определить было трудно. С первого взгляда можно было предположить, что он совсем ещё молодой человек, но при дальнейшем рассмотрении начинало казаться, что за его плечами долгие годы жизни.

Валентин быстро вернулся к своим недавним переживаниям и, отвечая на просьбу незнакомца, повторил:
- Мне просто очень нравится быть Человеком!

- Интересное изречение, не правда ли? – заметил незнакомец. Затем, серьёзно и внимательно взглянув на Валентина, продолжил:
- Сама эта фраза словно подразумевает существование какого-то разделения – будто есть Человек и есть тот, кому нравится быть Человеком. Интересно, можем ли мы распознать его и определить, кем он является? Кем является тот, кому нравится быть Человеком? Что, если попытаться освободиться от всех идей и просто направить внимание на него, то есть на того, кому нравится быть Человеком? Где он? Поищи его своим вниманием. Если кому-то приятно быть Человеком, значит это является прямым осознанием того, что на самом деле тот, кто об этом заявляет, сам Человеком не является и даже не считает себя Человеком. Попробуй распознать его, соединиться с ним и почувствовать, что именно приятно ему переживать в образе Человека?

Ни минуты не размышляя, Валентин вдруг ответил:
- Дыхание!

- Это первое грандиозное наслаждение, которое испытывается благодаря присутствию в теле Человека! – одобрительно улыбнувшись, воскликнул незнакомец. - Но как часто обращаем мы внимание на это самое чудное блаженство, насколько полно используем эту уникальную возможность переживать его с каждым вдохом и выдохом?

- Да, это странно, но почему-то мы преуспеваем в искусстве отвлекаться от самих себя настолько, что начинаем обращать внимание на ценность этого великого дара жизни только во время насморка. – усмехнувшись проговорил Валентин.

- Что мы ещё можем назвать, как приносящее наслаждение Человеку? – опять спросил мужчина.

- Созерцание,- снова без малейшего раздумывания ответил Валентин и ещё раз окинул взглядом всю восхитительную панораму, сияющую своим великолепием прямо перед его глазами.- Это великое наслаждение, доступное человеку.

Затем он немного прислушался к своему внутреннему состоянию, вдруг почувствовав в себе того таинственного Созерцателя, который наслаждается красотой, испытывая блаженство в теле Человека и произнёс:
- Но наслаждается ли Созерцатель современными фильмами, развлекательными программами и сопровождающими их спецэффектами?

Незнакомец слегка улыбнулся и промолвил:
- Попробуй сейчас обратиться к нему и прочувствовать ответ.

Валентин тут же сосредоточился и попытался почувствовать ответ на свой вопрос.
- Похоже, что он даже не принимает участие в их просмотре. Здесь наблюдается отсутствие того особого вдохновения и взаимопроникновения, которое легко обнаружить при простом созерцании самых обычных объектов. Кто же в таком случае наслаждается просмотром всевозможных шоу, если естественный Созерцатель от них каким-то образом отстранён? – задал он вопрос то ли самому себе, то ли незнакомцу.

- Мы обязательно узнаем ответ на этот вопрос,- пообещал незнакомец.- Назовём нашего Созерцателя или того, кому нравится быть Человеком, вездесущим Светом Истины. Хотя какое бы название мы ему ни присвоили, оно сможет лишь приблизить нас к пониманию того, кто он есть, ибо то, кто он есть невозможно вместить ни в какие названия. Итак, вездесущий Свет Истины может хоть как-то распознать себя только в познавании того, чем он не является. Если же всё везде являет собой только Свет Истины, тогда ничто его не отражает и ничто ему не противоречит, а посему и ничто себя не распознаёт. Когда же Свет Истины начинает делить себя на формы, то есть как-бы набрасывает на себя одежду из разнообразных форм, возникает движение и взаимодействие. Это то, что мы привыкли называть жизнью. Теперь я прошу тебя назвать далее, что ещё вызывает наслаждение от пребывания в теле Человека?

Всё более заинтересовываясь неожиданно случившейся беседой, Валентин стал перечислять:
- Слышание – звуки природы, музыка и множество всего другого вызывает живое наслаждение. Ещё, конечно же, обоняние, осязание, мышление, чувства, творчество.
Немного помолчав, он добавил:
- Любить и быть любимым...Это тоже великое наслаждение, дарованное Человеку.

- Благодаря всему, что ты сейчас перечислил, становится возможным общение, полноценное взаимодействие с окружающим миром,- продолжил незнакомец.- И тут возникает следующий вопрос: а что представляет собой этот окружающий мир? Какое он имеет отношение к Человеку, чем он отличается от него и как становится возможным сам процесс взаимодействия между всеми его феноменами, которые подвластны человеческому восприятию?

Валентин внимательно вслушивался в каждое слово, произнесенное незнакомцем. Он чувствовал, что именно сейчас перед ним раскрывается нечто сокровенное, может быть то, что даст ему ключ к пониманию бытия, даст ответ на все беспокоившие его вопросы.

- Но как-же становится возможным тот факт, что застегнув на себе костюм Человека, мы теряем себя и забываем то, кем мы являемся в реальности? – спросил он.

Незнакомец обратил к Валентину долгий внимательный взгляд и продолжил:
- Человек рождается как форма в мире форм. Всё мировосприятие человека, его мировоззрение, образ жизни, все его привычки и реакции полностью обусловлены особенностями строения его головного мозга, соответственно образующимися нейронными связями и организацией нервной системы. Чтобы поддерживать своё существование форме необходимо укреплять свои границы. Постоянно отстаивая свои границы, Человек настраивает свою природу и функционирование головного мозга на режим выживания, принимая на веру то, что для сохранности своей формы и процессов её жизнедеятельности ему нужно постоянно бороться и отстаивать своё право на существование в этом мире.

Настраиваясь на укрепление своих границ, человек стремится чувствовать себя защищённым от внешних агрессивных воздействий, но вместе с тем он знакомится с чувством одиночества и внутренней опустошённости. Поэтому у него возникает постоянная потребность себя чем-то наполнять – пищей, вещами, зрелищами, информацией, личными отношениями... Но сколько бы он ни наполнял себя таким образом, удовлетворение приходит лишь на короткое время. Ощущение же внутренней пустоты и нереализованности постоянно нарастает, направляя Человека на поиск более изощрённых удовольствий, способных, опять же лишь на короткий промежуток времени отвлечь его от приобретающего всё большие размеры чувства собственной неудовлетворённости.

Валентин сосредоточенно слушал собеседника, внимая каждому его слову, желая проникнуть в суть сказанного и постичь его. Но с огромным разочарованием он замечал, что, несмотря на ясность изложения, для него остаётся непостижимым и неуловимым как тайный, так и явный смысл всего, что сейчас поведал ему этот человек.

Внезапно он почувствовал неприятное давление в груди и чувство непреодолимой ненависти и всё нарастающей ярости стало переполнять его. Он из последних сил сдерживал себя, чтобы в порыве дикого озлобления, так искромётно овладевшего им, не ударить своего собеседника или не столкнуть его со всей силы в пруд. Ко всему этому стало примешиваться чувство стыда и горечи за все эти неожиданные переживания и за весьма несвойственное ему отношение к другому человеку.

Незнакомец вдруг тоже резко прекратил своё объяснение и с зоркой проницательностью быстро взглянул на Валентина.

- Что вы здесь всё рассказываете? Кто вас об этом просил? Кому это всё нужно? Это бред какой-то! Откуда вы вообще взялись? Мне здесь так хорошо было без вас! А вы являетесь сюда безо всякого спроса и грузите меня неизвестно чем! – с преувеличенной яростью выкрикнул Валентин, сам весьма удивляясь той совсем несвойственной ему агрессивности, с которой он выплеснул всё своё негодование.
Взгляд мужчины словно проник в самую глубь переживаний возбуждённого собеседника. Валентин ощутил вдруг, как тело его стало совсем тяжёлым и неуправляемым. Ему казалось, что он теряет сознание и проваливается в тёмную глубокую бездну. Потом он почувствовал, как крепкие руки поддержали его и тёплая ладонь незнакомца опустилась ему на плечо.

- Всё в порядке, друг мой,- услышал Валентин мягкий, спокойный, вызывающий бесконечное доверие голос.- Всё так, как должно быть, всё на своих местах.
Валентину казалось, что этот голос доносился не откуда-то снаружи, а звучал прямо в нём самом, в каждой его клетке, во всём, что он из себя представляет. В следующее мгновение он ощутил необыкновенную лёгкость, она сопровождалась удивительной чистотой восприятий. Валентин чувствовал, осознавал совершенно особенную ясность. Вернее сказать, он сам словно стал этой ясностью. Это было очень волнующее и, вместе с тем, умиротворяющее осознание. Он смотрел перед собой, но видел всё, что его окружает во всей полноте, охватывая каким-то образом всё до мельчайших подробностей, которые в привычном его состоянии оставались незаметными, недоступными и не имеющими никакой значимости. Теперь же абсолютно всё приобрело в его глазах величайшую значимость, совершенно всё играло свою незаменимую главную роль во всеобщем грандиознейшем празднике бытия. Все цвета и все звуки сливались в единую гармонию и вместе с тем улавливалась уникальность и неповторимость каждой краски, каждого звука в отдельности. Валентину казалось, что он чувствовал общий аромат всех трав, цветов и всего сущего, но, вместе с тем и ясно распознавал запах каждой травинки, каждого цветочка в отдельности. На долю секунды у него промелькнула мысль о том, что никакое человеческое существо не способно удержать в себе весь тот восторг, который наполнял и переполнял его сейчас.

В следующий миг с ним произошло нечто, что не поддавалось никаким описаниям – он словно лопнул подобно раздувшемуся мыльному пузырю, утратив последнюю тончайшую плёнку, разделявшую его со всем окружающим миром и, даже, со всем мирозданием. Он ощутил загадочное слияние своего существа со всем, что он видел, слышал, осязал. Нельзя было даже утверждать, что он что-то видел, слышал, осязал – он сам превратился в само видение, слышание, осязание. Он чувствовал подувший ветерок будто он сам был этим ветром. И шелест листвы, и щебет птиц, и блеск воды на поверхности пруда он переживал точно так же. А дыхание? У него было такое чувство, словно он дышит через всё сущее, а всё сущее дышит через него. Его захлестнула волна восхитительного блаженства, чувство вечного единства со всей жизнью, великая необъятная любовь ко всему, что только есть; для него перестало существовать различие между оживлёнными и неоживлёнными предметеми – он видел, чувствовал, осознавал во всей полноте живое, непрерывно перетекающее из одной формы в другую и, вместе с тем, совершенно неподвижное, проникнутое торжественной тишиной, бытиё.

- Ответь мне, пожалуйста, теперь, почему тебе нравится быть Человеком?- услышал Валентин знакомый голос и постарался сосредоточиться, чтобы вспомнить всё то, что он перечислял уже прежде. Но теперь вместо ответа он громко рассмеялся.

- Я больше ничего не могу ответить на этот вопрос! Я не могу сейчас выделить из общего потока жизни хоть что-то, что не принадлежало бы самому себе, хоть что-то, что могло бы быть обособленным от всего остального! Всё существует одновременно само в себе, ни о чём невозможно сожалеть, ничего невозможно потерять. Чтобы чем-то наслаждаться, нужно сначала из всего этого целого, из всей этой гармонии, из всей этой неописуемой эйфории выделить того, кто будет этим наслаждаться и то, чем он будет наслаждаться. Но кому это всё нужно?- произнеся это, Валентин снова залился смехом. Он смеялся легко, свободно, умиротворённо, слушая раскаты своего смеха, которые вмешивались во всеобщее бытиё и впитывались им же.

- А что же случилось с костюмом Человека?- прозвучал следующий вопрос.

Валентин инстинктивно прикоснулся к своему телу, потом посмотрел на него и ответил:
- Ничего с ним не произошло, всё на своём месте... Но и одновременно с этим создаётся впечатление, что этот костюм не является больше мной. То есть, я конечно в костюме, но и не только в нём. Я словно не сам костюм, и даже не окружающий меня мир... Я - словно живое начало для всего этого... Или, вернее сказать, основа всех начал, причина всех причин... Или, может быть, Вездесущий Свет Истины!

Незнакомец опять улыбнулся, затем поднялся, собираясь идти. Валентин тоже встал, ему захотелось вдруг обнять этого человека, ещё раз ощутить то удивительное тепло, которое от него исходило и чувство неизмеримого доверия, которое он испытывал в его присутствии. Они обнялись и Валентин спросил:
- Кто ты?

- Если тебе нужно меня как-нибудь называть, тогда можешь называть меня Валентином,- прозвучал ответ и мужчина, широко и открыто улыбнувшись, зашагал по тропинке; затем, выйдя на широкую аллею, скрылся за густой листвой деревьев.
Валентин смотрел ему вслед, потом опять присел на своё прежнее место и погрузился в глубокую задумчивость. Так просидел он довольно долго, пока неожиданно прилетевшая серая цапля не приземлилась рядом с ним на берегу пруда.

Словно очнувшись после долгого сна, Валентин постарался припомнить всё, что произошло с ним перед этим. Но как он ни пытался это сделать, мысли его рассеивались, цепляясь друг за друга и не давали возможности увидеть между ними хоть малейший просвет. Он оглянулся и, заметив рядом с собой прочитанную недавно газету, опять увидел её мрачные заголовки. Теперь ему вспомнились его недавние переживания и то, как он произнёс: «Мне просто очень нравится быть Человеком...».