Ласково спят малыши
в душистых терниях липы,
в спальне никто не шумит,
невидимы стали скрипы.
А я все лежу бочком,
варварски загибаясь,
и ходит ночь босиком
рокочуще мне улыбаясь.
Тарантулы боли страшны,
и тело мое - точат,
а детям все снятся сны,
и нет у них в мире ночи.
У них за окном - сирень,
а в комнате мишка с лапой
качает их колыбель
в молочно-пушистой шляпе.
А я все веду войну -
с собой, со стеной, соседом,
смолистый ком изрыгну -
из всех, кто меня предал.
И, кажется, мой потолок
все ближе к лицу, ближе,
у вешалки вырос рог,
повис надо мной и лижет.
То всхлипнет, а то заорёт
и мглистой, болотной стужей
покроет мой чванный рот,
затянет его потуже.
Но кто-то из-за дверей
устами трепещет от смеха,
и слышен вдох малышей
и выдох хрустального эха.
Свидетельство о публикации №121032001153