ПОГ 1. Шкура

1.Шкура
(из цикла "Подвиги одного Г.")


Жил, значит, некий герой на свете.

Сразу, ещё во вступлении, минутка лингвистики, чтобы не забывали: Ге-рой - двусложное слово с ударением на второй слог, и пусть это будет нам недвусмысленно напоминать.
Как говорят наши любители древности и словесности, ямбическая сила филологии!

Герой наш - добрый мой приятель, -
Работал на брегах... ну, там,
где, может быть, родился сам
или блистал ты, мой читатель.

Или просто обитал. Урбитал эт орбитал.
А герой наш обитал в стольном-престольном граде Афины. Не в смысле "в городе Афины", а "в городе имени Афины", то есть в граде мудрости, архиважного военного дела, искусств и ремёсел, иначе говоря - в самой настоящей культурной столице. Ну, или просто в каком-то не менее величественном граде, посвящённом, соответственно, кому-то не менее великому. Или чему-то. Имя же собственное не так уж далеко от имени нарицательного.
Разве что относительно холодном, и потому звериных шкур и холщовых тог требовалось герою для обогрева телес собственных и подшефных несколько больше.

Звали нашего героя... Впрочем не важно, как его звали. Был он простой специалист своего дела. Или, быть может, даже главный специалист - в своей несомненно важной сфере знания. Так как был он героем, а не героиней, то, значит, был он обычным таким нормальным мужчиной...

Хотя каждую историю возможно, ежели умеючи, повернуть удобной сторонушкой к лесу передом или наоборот - шиворот-навыворот, и тогда..! Но это как-нибудь и не сейчас. Nur nicht heute. "Толь-ко не сей-час!" - как осторожничают диарейцы.

...и, соответственно, как и любой настоящий герой, - средних лет, то есть в самом расцвете своих героических сил. А уж средние лета у каждого свои - у кого-то лет в тридцать с тридцатью же сребренниками жизнь уже и заканчивается на самом, так сказать, излёте, в высшей точке, а у кого-то - только начинается, ибо герой только-только выходит из зоны комфорта, слезая с тёплой и насиженной точки сборки, где до сих пор пребывал да силушку свою молодецкую для подвига копил. А раз был муж - когда-то был и мужем - тогда и называть его можно соответственно особенностям греческих языка и именослова - ономастикона, раз уж по-гречески решили этот салат заправлять - Андрос, или попросту Андрей. Это как Иван, Ганс или тысячи их, вроде и собственных, но таких нарицательных имён, что каждый носитель разве только особым индивидуальным оттенком своих проявлений может подкрасить или подсветить какой-то из аспектов звукоряда "собственного" имени. Я уникальный кирпич, и, пусть таких, как я, миллиарды, моё истинное, персональное, индивидуальное имя будет вписано в книги света и теней особым образом! Но для краткости меня зовут так, как и всех других моего вида, рода, пола и ещё чего-то, что нас объединяет. Так что, быть может, звали нашего героя в действительности как-то иначе, и тогда я имел к нему какое-то особое, своего рода непосредственное, отношение. Но история, как известно, не терпит не только сослагательности, но и однозначности, ибо каждое новое поколение норовит прочитать эту вышеозначенную книгу света и теней - да-да, одного Света и множества его Теней, ибо оттенков, совершенно верно - каждый раз по-своему, уже с новым как будто смыслом, хотя кажется, что при всём при этом смысл никуда не исчезает и пребывает единым и всегда. Ныне и присно, и вовеки веков. Возьми свет! Свет, возьми себе немного... тени!

Случилось так однажды, что что-то стало холодать в стране цветов. А, значит, герою для сугрева телес, ну, или ради какой иной, не менее пошлой цели, срочно понадобилась шкура, которую герой наш вроде как успешно было стяжал ратным трудом на пиксельно-цифровом поле брани в форматах модулей и листов. Или в модуле и формате листа. Не суть. И не в этом дело. А в том, что стяжать, стяжал, но своевременно, что ли, не забрал из химчистки или ателье, так что она как-то незаметно приросла обратно на того, кто оказался на тот момент к ней ближе. Так сказать, не важно, кто сколько работает, важно, кто находится ближе к кассе при разделе имущества. Ну, не руно оно, конечно, и было, хотя выделки это вполне себе стоило. Вот. Так вот, значит, пришёл герой за шкурой, а в ней, значит, уже кто-то сидит! И речь этаким наигранно начальственным тоном говорит!.. Короче, разговор как-то сразу не задался. А, надо понимать, что в шкуре этой притаился лев. Ну, как, лев... он-то думал, что он прав. А! А, ну, конечно, надо выяснить, как его звали! - Демон, имя назови! - Тут же надо сразу к источнику обращаться, чтобы с мыслями собраться и в смысле разобраться! Хотя, по чесноку, и звали-то его так же - лев. А как льва ещё звать?.. Вот. Ну, или как-то похоже. Например, Леонид! Или... Леонардо... Нет, всё-таки нет! Для каких-то идей он, может, и был Леонардо, но вот по части общения с людьми он был всё-таки львом. Может быть, Усама? Асад? Леон?.. Нет, давайте не будем усложнять - пусть, если уж его звали и не банально Лев, то тогда хотя бы как-то ближе нашему восприятию - пусть его звали Руслан! Вот как-то так, например.

По правилам сочинительства основная часть произведения должна быть больше по объёму, интереснее по содержанию и плодовитей по количеству участников, сюжетных линий и коллизий, но кто мы как не те, кто вслед за другими такими же дерзкими и беспутными (ибо неисповедимы есть!) провозглашает свою жизнь и свои правила! Как говорится, если не можешь бороться с извращениями, возглавь этот гей-парад!
Так что я спешу лишь сообщить Вам, мой дорогой читатель, что в общем-то ничего и не изменилось в результате вышеописанного казуса белли, хотя, говорят, что звон клинков - или, быть может, это были зубы - был слышен издалека.
Но это был слышен только звон, и никто доподлинно не знает, откуда он, потому что сфера сия по оную пору не изучена, а если изучена, то не доказана, потому как не причислена к лику научных, поэтому отложена в долгом ящике в мешок - или всё-таки наоборот - и закопана или даже зарыта, как и топор той войны. Но, опять же, неглубоко, потому что за торчащий обух кто-то периодически умудряется зацепиться, как наступить на старые, но всё ещё боевые грабли.

Звон да перезвон, а лев шкурой делиться не захотел, хотя, честно признаться, и не его она была. То есть приросла, конечно, как прилипла. Драгоценности и драгметаллы тоже имеют свой магнетизм. Так что опустошать казну общую и окрестных тоже нужно уметь. И заговнил он работу нашего героя, а результаты работы обнулил. А если всё взять и объединить, то и просто заговнулил. Вот такой ход-пароход. Да, такая вот печаль. Про... это... того... все полимеры в пропустилище, и иже с ними. То есть вроде как и воевал наш потомок Георгия-Победоносца со змеем, но так на копейке рубля и не срубил, так что всё равно на память только и осталась вполне себе круглогнездовая картина с извечным сюжетом битвы героя со своим противником, как символ инь-ян на заднем стекле. Хэч-бэк, не хэч - а назад дороги нет!

Как любят те, кто любит других, "в результате инцидента ни одного котика не пострадало". Вот. Всё кончилось так, как должно, и было, что было, и будет, что будет. Ну, а уж, что есть, так то, само собой, и есть! Не поспоришь! Только больше знаков! Больше букв! Больше текста! Работаем на объём! А дракон умирает, убитый копьём! Тем самым витязь превозмогает свою слабость к материальной составляющей. Убитый копьём, побитый рублём. Валюта вообще кусается. Однозначно, деньги - зло. Зло-ло-то! Витязь нашёл себе другого дракона - целого и живого-здорового. Цельного аки божество! Герой как-то обошёлся без шкуры - то ли пересублимировал как-то - перезимовал, то ли климат в среднем по больнице стал более гуманный, особенно в связи с глобальным потеплением в том числе межвсяческих отношений, но в итоге герою и в тоге хорошо. Настоящий герой - в плаще, а под ним из одежды - только набедренная повязка. А то и без неё. Герой-то, как известно, наш - мужик горячий! А не выносит этих шкурностей там всячьих... Зато вот немного повышивать может - что напрял у Омфалы, с того и холст, а с того холста теперь много годной у нас материи! Всем рубахи пошьём вам, братва! Обрядим вас по самой что ни на есть современной античной моде, как на портрет! Вот. А лев... а что лев - как был со шкурой, так с нею и остался. Ну, или расстался. Я не в курсе. При освежевании не присутствовал и факела не разжигал. Но с учётом того, что всё неизменно в этом мире, остаётся лишь сказать, что герой как был героем, так им и остался. И животное, как было животным,... Только стрелка часов переместилась на следующее деление, и фокус сместился. Изменил своё пространственно-временное положение и регистр - как из ласточек в колдуньи - из седана в супер-универсалы, например. Миксуем кроссовер! Или как-то так. Обнулил же! Вот. На следующий десяток пошёл. Но, как говорится, для следующего этажа твой потолок - это днище днища. Так что толцыте! И пусть сдаётся кому-то, что ты, мил человек, стукачок! Да, хороший ты мужик, Андрей Батькович... но не орёл!... Стук-стук!.. Выклёвывание орла по кусочкам. По некоторым аспектах. В своей полосе.

П.с.: да, у слова "шкура" не так давно появился новый смысл - это я к тому, что, когда читаешь, нужно разные смыслы учитывать. Или вычитывать. Но не вычитать!.. И это тоже как-то связано со шкурным интересом. Может быть, это имеет какое-то отношение к вышеописанной легенде. А, может, и нет.
М-да. Есть львиная доля, и есть львиная шкура. Суровая, брат, шкура. Шкура немейского льва.


19/03/2021