Острые осколки цветных витражей

Я презираю каждое слово,
Что выжму из сердца на эти строки.
Таков мой логос.
Ведь недостойны слова любых языков Земли
Хоть каплю чувств описать. Как Боги,
Что спинами попирают Космос,
Не снизойдут до печали тли. 

ИЗУМРУДНЫЙ

Нарисую красками лес и горы.
Там ручей и чистое небо,
И тепло, если надо кровом
Станет поле, где утром бегал.

Если хочешь, то тихий вечер
Потревожит лишь треск поленьев.
Коль желаю, то будет ветер
Ласкать локоны своим пением.

Захочу - нарисую домик,
Где оконца горят уютом.
А хочу - и на небе оникс
Темнотой осветит приют.

Будет чёрным пятном у солнца,
Пожирать его образ светлый,
Как клубочек на веретёнце,
Намотает его лучи.
Полюбуюсь я из оконца
На то, как вся картина меркнет...
И по-новому зажурчит.

Нарисую красками лес и горы.
Там ручей и чистое небо,
И тепло. Незаметно кто-то
Дорисует поле, но я там не был.

Я не красил ещё эскизы.
Цвет прелестный; чужой рукой.
Кто-то тихо подкрался, близко.
Я уже тут не сам с собой.

Я уже не один... ну что же
Домик вместе наполним цветом.
Чую, веет теплом с прихожей.
А из сада пахнуло летом.

Запестрили цвета в картине:
Это древо моей рукою,   
Этот луг, где с тобой бродили,
Нарисован рукой твоей.
Озерцо вот в зелёной тине,
Мы его рисовали двое.
А позволь, нарисую звёзды я с натуры твоих очей.   

ИНДИГО

Ах, как просто! Как просто
Закрыть глаза и по доскам
Подвесного моста над космосом
Шагать поступью полной лёгкости.
Уж не чуя, заноз, потёртостей,
Лететь наугад над пропастью,
Тепло на руках с собой нести,
И знать: где-то там горизонт блестит.      

Но и здесь обошлось не без тонкости.
Открывая глаза в невесомости,
Ах, как просто упасть вниз в холодный мир,
И стянуть, сжав за пальцы, того, с кем был. 

ЧЁРНЫЙ

Когда оникс на небо всходит,
Цвет отступит и впустит тьму,
Что-то светлое в чёрном тонет
Рёв беззвучный летит в пустоту.

Помню самые яркие звёзды,
Затем как их мутнел хрусталь,
Как острейшие пёстрые стекла
Я сгребаю в нагую длань.

И теперь под полночный купол
Во глубины пещер сырых
Я принёс слёз холодных кубок
И мозаики дней былых.

Кровь засохшую горе смоет
С разноцветных смешных кусков.
Кровью свежей опять покроет,
Их иначе не склеишь вновь.

Подавляя мурашки, тремор,
Проглотив комок мерзкой боли,
Я воздвигну витраж до неба
Цветов леса и гор, и поля.

И к утру, восставая, солнце
Кинет в грот кипу русых кос. 
С глаз горячая капля сорвётся.
В кубок красных холодных слёз.
 
РЫЖИЙ

Можно сердце закрыть в сундук,
Но не стук.
Он бьет в ушах набат,
А ты рад.
Ключ вчера потерял? Не ври.
Он весит на груди, на цепи.
Так легко же о нём забывать.
Каждый день забываешь раз пять.

БЕЛЫЙ

На высоком утёсе хмуром
На вершине гранитной башни
Юнош с осенью в длинных кудрях
И с летом в улыбке важной,
Руками нежнее шёлка,
Где вёсны промеж перстами,
Прикрыл от дневного солнца
Глаза - изо льда кристаллы.
В туманности тяжкой думы
Сидит в одеянье белом.
Роняет главу на тумбу,
Проклятья швыряет в стены.
Ему бы кинжальчик острый
Прикрыть рукавами тоги,
Движением кисти хлёстким
Все беды на век решить.
Но знает: не велят Боги.
Отцы не учили вовсе.
А чары способны только лишь воскресить.

ЗОЛОТИСТЫЙ

Я на старой треклятой мельнице
В жернова безумия сунул сердце.
Сверху счастья глыба вертится,
Снизу бесится камень тоски.
Я бы ждал всеблагую вестницу,
Поберег бы всё то, что теплится,
Убедился бы в неизвестности. 
Но ложь сказки давно постиг.

АЛЫЙ

Рассветное солнце ласкает небесные перья,
Так черную рать гонит алый лихой легион.
Как бодрый монах, щуря очи, выходит из кельи,
В груди пробудится парнишка и прыгнет на трон.

В глазах озорных его тысячи красочных планов.
От счастья лик рдеется ярким янтарным костром.
Он слеп к пораженьям, не ведает горечь провалов.
Закат для него за сто сорок вторым рубежом.

Мне хочется верить в его грандиозные бредни.
Я против всех бед огражу его прочным щитом.
Так сладко мне плыть в этих облачных дюнах рассветных.
Смеясь вместе с этим отважным безумным юнцом.   

СИРЕНЕВЫЙ

Здравствуй. Да, я так выгляжу.
Ты знаешь, всегда таким был.
Мы видим друг в друге истину
Пока кругом чад кружит.

Не будет здесь громкой речи,
Не будет двойного дна.
Здесь я в этих строках. Вечно.
Извечно нелепый я.

Меня не исправит время,
Не вылечит яркий свет.
На плечи зачем-то бремя
Взвалил, и покоя нет.

Я просто не в той вселенной,
Я просто не в те года,
Зачем-то самозабвенно
Свернул не туда.

И если есть где-то Боги,
Они б хохотали всласть.
И путали бы дороги,
Чтоб лучше мне дать упасть.

Но ты улыбнись. Так легче,
Так будет и мне тепло.
Я выжал себя до желчи,
Но мало мне и того.