А. Э. Хаусмен. Парень из Шропшира VII

А. Э. Хаусмен. Парень из Шропшира VII


Вставал вдали над Ладлоу
Тем утром первый дым;
Я, горд упряжкой ладной
И сердцем молодым,
Шагал, где дышит Тим. (1)

Я лошадям на взгорке
Присвистнул, как матрос,
Вдруг мне ответил громко
Из рощи черный дрозд,
Напев его был прост:

«Ложись-ка юный йомен,
Глянь, что тебе дано –
Встаешь всю жизнь с рассветом,
А ляжешь все равно.
В том мудрости зерно!»

Мотив был незатейлив,
Да и слова просты.
Я, в желтый клюв прицелясь,
Валун метнул в кусты –
Пророк, будь проклят ты!

Замолк напев над рощей,
Но в робкой тишине
Он вдруг опять проснулся,
Теперь уже во мне,
И внятен был вполне:

«Ложись-ка, юный йомен,
На запад солнца путь –
Вставать тебе придется
И лечь когда-нибудь.
И в том ты мудрым будь».



    (1)  Тим – река, протекающая близ города Ладлоу, приток Северна.




VII

WHEN smoke stood up from Ludlow,
And mist blew off from Teme,
And blithe afield to ploughing
Against the morning beam
I strode beside my team.

The blackbird in the coppice
Looked out to see me stride,
And hearkened as I whistled
The trampling team beside,
And fluted and replied:

‘Lie down, lie down, young yeoman;
What use to rise and rise?
Rise man a thousand mornings
Yet down at last he lies,
And then the man is wise.’

I heard the tune he sang me,
And spied his yellow bill;
I picked a stone and aimed it
And threw it with a will:
Then the bird was still.

Then my soul within me
Took up the blackbird’s strain,
And still beside the horses
Along the dewy lane
It sang the song again:

‘Lie down, lie down, young yeoman;
The sun moves always west;
The road one treads to labour
Will lead one home to rest,
And that will be the best.’