мои университеты

ПЕРВЫЕ ПОСЛЕВОЕННЫЕ
УНИВЕРСИТЕТЫ (1947-1949гг)
Я рос у устья милой Прони.
У самого впаденья ее в Сож.
Когда-то пели здесь гармони,
Скрипели баржи  в сильный дождь.
На землях рос и жил славянских.
Вторжений не было извне.
Был по отцу кровей дворянских,
Жил пролетарский дух во мне.
Года порхали, как снежинки
И расплавлялись, словно воск.
Как патефонные пластинки,
Крутясь, искрили черный лоск.
Полуголодный, но счастливый,
С утра до ночи пропадал
На берегу у старой ивы,
Рыбешку с Прони добывал.
Мы принуждения не знали
От матерей, родных людей.
Они для нас хлеб добывали,
А мы росли без их идей.
Взрослели все не по годам.
Уже в пять лет была серьезность.
Людей ценили по трудам.
К нам  не являлась одиозность.
Курили мох - не фимиам.
Нас беспощадно солнце жгло.
И смерть еще ходила рядом.
Мы выживали ей назло.
И детским «опытным» отрядом
Во рвах искали «взрывснаряды»,
Взрывали их… И нам везло.
Все несказанно взрывам рады.
Послевоенная шпана,
Не наша была в том вина.
Верней–послевоенные подранки,
В нас кровоточили все ранки,
Те,  что оставила война,
Наук нам всяких, дав сполна.
               ***
СЛАВГОРОДСКАЯ ШКОЛА №2
ГОРОД СЛАВГОРОД
БЕЛАРУСЬ (1949-1959гг.)

Пришла и школьная пора,
Давнишний плод моих мечтаний.
С тряпичной сумкой со двора,
Я гордо шел на поиск знаний.
Стать Ломоносовым пора.
              ***
Учительница первая моя
Вдруг из землянки появлялась,
Где жила вся ее родня.
Шла мне навстречу, улыбалась.
Счастливей не было меня.
Она до школы поучала,
Что надо Родину любить,
Что надо верно ей служить.
Война прошла – начнем сначала.
А мне казалось,   это бог…
Живет в той сказочной землянке.
И я тогда вполне бы мог,               
На немца двинуть в грозном танке.
За партой слово проронить
Мы не по-детски все  боялись.
И свои палочки сложить,
Все не могли, как ни старались.
Послевоенная пора,
Прилежность детская и труд,
Мы стали все «профессора»
И в школу шли, как в институт.
И забегая наперед,
Как на духу признаюсь я,
Что до сих пор в мечтах живет
Учительница первая моя.
                ***
Летели дни, мы все умнели.
Уже без палочек сложить
Могли любые дни недели.
Смешно об этом говорить.
Уже не дни – бежали годы.
Предметов всех не сосчитать.
Теперь мы знали – в одну воду
Нельзя два раза забредать.
              ***
Ах, эта первая любовь,
Спустилась ангелом крылатым,
Являлась в мыслях вновь и вновь
И мне была  сестрой и братом.
Без всяческих других утех.
Чувств не припомнить мне уж тех.
Но помню, сердце  изнывало,
Томилось жутко, трепетало
И на любой ее каприз –
Хоть в пекло головою вниз.
И так хотелось быть героем
Взмыть в облака, идти в тайгу.
Чеканить шаг военным строем.
Один пример сказать могу.
              ***
…Завустье – чудное болото,
А для меня – так джакузи.
Мы в нем купались неохотно.
Боялись утонуть в грязи.
К нему мы редко подходили.
Какие могут быть дела –
Все берега в чернейшем иле.
А дно – сплошная «пастила».
В болоте этом всем на диво,
Как в сказке лилии росли.
Да, и кувшинки горделиво
Желтели, но не на мели.
Бывало, явится Венерой,
Десятилетняя любовь.
Или подкатится Мегерой: –
«Слабо тебе нарвать цветов».
В болото топкое, гнилое…
Да, днем с огнем не заманить.
Но дело тут совсем другое.
Любовью надо дорожить.
И, невзирая на погоду,
На страх в поджилках и озноб.
Героем я бросался в воду
Весь с головою, как в сугроб.
Откуда смелость появлялась?
И среди лилий, как дельфин
Нырял и  мною восхищалась
«Завустье мисс» под номером 1.
                ***
Для нас заборы не преграда
И  рано не ложились спать.
Мы воровали яблоки из сада
И в свой водили воровать.
Футбол гоняли, но тряпичный.
Попробуй, стукни головой…
А в первый мяч, уже фабричный
Играл лишь тот, кто был босой.
                ***
Десятый класс наш выпускной
Шел на экзамен, как на битву.
Дрожали, как перед войной.
Шептали странную молитву:-
«Не попадись мне тот билет,
Где Грибоедов был в Иране,
Дантес и Пушкин, пистолет…
Вот бы Обломов на диване».
А перед этим всю сирень,
Которая росла в округе,
Нам изломать было не лень
На предэкзаменном досуге.
Мы ей  старались, не секрет,
Учителей забарикадить.
Чего-то прятали в букет…
Умели мы тогда шпаргалить.
             ***
МИНСКИЙ ИНДУСТРИАЛЬНЫЙ
ТЕХНИКУМ СТРОИТЕЛЬНЫХ
 МАТЕРИАЛОВ. РАЗРАБОТКА
РУДНЫХ И РАССЫПНЫХ
МЕСТОРОЖДЕНИЙ
(1959-1962гг).
Ну, наконец-то, боже мой,
Учеба наша завершилась.
Мы все, как в омут головой.
К другим наукам устремились.
Москва, Саратов, даже Пинск…
В любые дали полетели.
Моя дорожка прямо в Минск.
Так, как родители хотели.
Геологический разрез.
Породы, камни, горы, руды…
Учебы вновь пошел процесс,
Как сплетни про Бермуды.
А жизнь студента хо-ро-ша.
Здесь нету родственной опеки.
В кармане, правда, ни гроша.
Такой сюрприз вот, в кои веки.
Девчонок – море городских…
Романчик школьный позабылся.
Уже про новую любовь
И стих какой-то появился.
                ***
Все одноклассники ушли.
Не в интернет ушли – подальше,
Чтобы вкусить всю соль Земли
Без лжи, без жадности, без фальши.
Еще казалось, что вчера
Задачи сложные решали,
И проводили вечера
В уютном, нашем школьном зале.
И сердце таяло в любви
К девчонке той, за первой партой,
И с ней летел на край Земли
За плохо выученной картой.
Казалось, что безмерен путь.
Конца ему вообще не будет.
И радость распирала грудь.
За это вряд ли кто осудит.
Никто тогда не понимал,
Что к жизни он не приспособлен.
Звенел звонок. Класс оживал.
И Гитлер под Москвою остановлен.
Года, как дождичек, в песок,
Веселой струйкой убежали,
И, в отведенный кем-то срок,
Всю жизнь, как книгу, прочитали.
А в ней, - чего там только нет:
Боль, радость, горе и печали.
Любой Эксплоер Интернет
По фактам с ней сравнишь едва ли.
Захлопнут серый переплет,
И в дальний уголок на полку…
Закончен жизненный поход.
И лишь один вопрос: - «А толку?»
Его тогда не задавали.
Казалось, вечно будем жить.
И мы все искренне мечтали
Достойно Родине служить.
Воспоминание тревожно.
Теперь и дальше ехать можно…
               ***
В Березники везли вагоны –
Большая практика у нас.
Мы на-гора давали тонны
Калийной соли в каждый час.
Тогда шахтеры получали
Довольно «длинные» рубли.
Их в шахте скрепером гребли,
А в ресторане пропивали.
Ох, эта молодость моя,
Ах, вы гусарские замашки.
Все просажали, до рубля,
И нахлобучив снова каски,
Забыв про сильный перепой
Мы, как бы бодро, шли в забой.
               ***   
И снова Минск. Диплом писали.
В кармане ветер штормовой.
Лишь с «белой розой» чай хлебали.
Но благо - с трезвой головой.
                ***
Диплом лежит уже в кармане.
Минск, до свиданья, дорогой.
Пока все в розовом тумане.
Судьба бросает в край другой.
                ***
Красивый город Душанбе.
Я словно в сказку попадаю.
Беда лишь в том, ни «а», ни «бее»
Секретов Азии не знаю.
Век Золотой, знать, шел тогда.
Курьезы всякие бывали.
Мне говорили:- «Ерунда».
Смеясь, таджики помогали.
Моя запретная любовь.
К памирке стройной, черноокой
Сегодня бы пролилась кровь.
Тогда лишь шепот, да упреки.
                ***
Я смело по горам бродил.
В породу штольнею вгрызался.
Чего-то, вроде, находил,
И предрассудков не боялся.               
В ту пору Душанбе, как рай-
Шашлык на улице,  сухое.
Что по душе – все выбирай.
И пиво с признаком отстоя.
                ***
ШКОЛА МЛАДШИХ
АВИАЦИОННЫХ
СПЕЦИАЛИСТОВ (ШМАС)
Г. КАЛИНИНГРАД (1962-1964гг).
Жить этак долго не пришлось.
Настало время призывное.
И мое счастье понеслось,
В Калининград, где нету зноя.
Попал в шестую роту я
Рогатин был у нас комроты,
А заместитель был свинья.
Казарма вызывала рвоту.
Гоняли утром нас и днем
С противогазом, с карабином.
Расстались мы, друзья, с вином,
Чтоб себя чувствовать скотиной.
Но ничего же, ничего.
Мы как-нибудь перезимуем,
Придет свобода, мы споем,
Споем мы песенку другую.
Когда придем мы на вокзал,
То пожелаем всем сержантам,
Чтобы «кое – кто»  у них вставал,
Как по подъему мы вставали.
                ***
Легко окончил школу ШМАС,
И стал большим специалистом.
Угнать бы смог крылатый «маз».
Ну, то есть МиГ поднять бы смог.
Вот только рано веселиться.
Не знаю, смог ли приземлиться.
И я дослуживал свой срок
На аэродроме. Под Москвою.
Я к МиГам тем не подходил,
Особой не было охоты.
В фотолаборатории служил.
И дешифрировал полеты.
               ***
ТАДЖИКСКИЙ
ГОСУДАРСТВЕННЫЙ
УНИВЕРСИТЕТ им. ЛЕНИНА (ТГУ)
ГОРОД ДУШАНБЕ (1965-1970гг).
Науку грызть вошло в привычку.
Мы не поставим здесь кавычку,
А многоточие откроем…
…И снова за собой героем.
Мне не хотелось мерзнуть в вьюгу,
И  я опять подался к югу.
Из всех известных мною стран –
Родней других. Таджикистан.
Он, как Коран, средь старых книг.
Среди ущелий – чудный бриг.
Высок и горд его Памир,
А небо голубей.
Таджикистан мой целый мир,
Бриллиант среди камней.
Воды вкуснее в мире нет.
Уверен я доныне.
Он Рубаи, газель, сонет.
Тюльпан среди полыни.
А вот, а девушках назло –
Ни слова в этот раз.
Таджикистану повезло
Иметь такой запас.
Нет! Все же я не умолчал.
Таких в Европе нет.
Ее и скульптор возваял,
Ее воспел поэт.
Красивы и собой стройны.
Глаза – сойти с ума.
А голос – музыка зурны.
А волосы – чернее, чем сурьма.
Прозрачны реки, холодны.
Их бег от ледников.
И в мире нет другой страны,
Где бы вкусней варили плов.
И слаще дынь таджикских нет,
И вкусен виноград.
А вы попробуйте шербет-
Услада из услад.
Есть в мире много разных стран,
Но лучшая – одна.
И это мой Таджикистан.
Родная мне страна.
                ***
Опять в студенческом кругу.
Я поступаю в ТГУ
Аббревиатура  - не секрет,
Таджикский госуниверситет.
Красив, и молод, полон сил.
Он имя Ленина носил.
С первоисточниками в «драке»,
Я стал учиться на филфаке.
Счастливей не было поры,
Когда грызли гранит науки.
И от зари и до зари
Ни денег не было, ни скуки.
А в день стипендии всегда
Мы до едина – олигархи,
Кум королю и господа.
И нам завидуют монархи.
А как любили мы тогда? –
Правдиво, пламенно и страстно.
И нам казалось, что всегда
Все будет празднично и ясно.
Но ветер странствий разбросал
Нас всех безжалостно по свету,
И все трудней держать штурвал.
Ну, а иных.… И вовсе нету.
Да что тут, право, говорить –
Студенчество – благое время.
Жаль, что его не воротить,
И в землю вновь не бросить семя.
           ***
Я забегаю наперед,
Хотя признаться рановато.
Давно отправились в поход
Мои те милые ребята.
Ах, этот лагерь пионерский,
Где наша практика была.
Он до сих пор секрет вселенский
И непонятные дела.
Я философию любил
Иммануил мне близок Кант
Профком за это, знать, и утвердил
В чудесный лагерь «Космонавт».
Пост был, конечно, непростой,
Не рад я был такой обузе.
Начальник самый молодой
Во всем огромнейшем Союзе.
Все однокурсники-друзья
Все у меня тогда «служили».
И также практику, как я,
Под «моей властью» проходили.
              ***
Там поутру звучали горны.
Прохладу нес Кафирниган.
Все были радостны, задорны.
И оживал весь детский стан.
Отряды в струнку все стояли.
Красивый галстук на груди
И дружно песню запевали:-
«Гайдар шагает впереди,
Гайдар шагает впереди».
А я, конечно, как начальник,
Серьезно принимал парад.
С зеленым чаем синий чайник
Дымком дымился, встрече рад.
И расходились все отряды
В футбол играть, а кто в поход.
Шли на спортивные снаряды.
Такой активный был народ.
А вечерком на том же месте
Опять стояли ровно в ряд.
Итоги подводили вместе,
Которым был не каждый рад.
Я выносил всем приговоры –
Корил, но чаще поощрял.
Решал прошения и споры
И план на завтра намечал.
Жара спадала на планете.
Уставший лагерь отдыхал.
Секретничали тайно дети,
Кто про Мюнхгаузена читал.
Своим был каждый делом занят,
А за окном река буянит.
               ***
Начальник строг, но он-то молод,
Дождавшись плотной темноты
Он утолял свой страстный голод
С вожатой чудной красоты.