Песня на переход

Шумят воинственные горы,
Храня таинственное в нас.
Одна — лучащийся Парнас,
Который кажется нескоро.
Другие ждут и, щурясь, хмурят
Бровей дремучие леса —
Ухмылкой блещут их глаза,
Виднеются твои им бури.
Слышны глухие голоса
Из облаков звучаньем Сурьи.
Есть чудо в солнечной натуре.
Где Солнце, там и чудеса.

Однажды в день, неуловимо-
Прекрасный благостью своей,
Шагал герой наш сквозь перину
Воздушную среди полей.
Вдали мерцала в листьях роща.
Собака, кстати, с ним была,
И дух былинной цельной мощи
Окутывал и устилал
Встающую пред ним дорогу.
Он шел из дали-далека
С молитвой помощи к Сварогу,
Чтоб в корне скорчевать врага.
Повсюду, сколь хватало глазу,
Росла пшеница; ветер дул
С мальчишескою силой сразу
Со всех сторон, и там, и тут.
За горизонтом показался,
Как принесенный ветром вдруг,
Как будто ждал того лишь часа,
Когда былинный старый друг
Проявится невем откуда,
Но знамо дело, что туда,
Где толпы, вышедшие в люди,
Объединяясь в города,
Готовят почву под ногами,
Соломку стелят, ветра ждут.
Вот искра — и ревущий пламень,
Напоминающий звезду,
Явив живительную силу,
Определяет перевес
И, освещая всю Россию,
Разносит радостную весть
По всем земным местам и дальше,
В пределы Солнечных систем,
И проясняется, что раньше,
И все яснее, что — затем.
Но что, но кто такою искрой
Соделался, предстал в судьбе
Земли своей живою мыслью,
Столь вдохновляющей теперь?
Естественно, что в эпицентр
Частицей Божьего огня
Безсмертный, названный Аргентум
(Сергеем то бишь), как всегда,
С размеренною подготовкой,
Степенно исполняя план,
Оружием имея ловкий
Подход и сердце как таран,
Направлен был самой судьбою
Из самого ядра времен,
Чтоб совладать с живой гурьбою
Идей, как с сотнями племен.
Он неспроста явился в поле,
Где обретался юный ум,
Как конь, носящийся на воле —
Мы назовем его Курум.
Они как люди повстречались,
Не обнялись; глаза в глаза
Зато смотрели и смеялись,
И тихо было, но в лесах
Неслась уж весть зверьем и птицей,
Что ветер вдохновенья вновь
Играючи разбудит в лицах
Победную во всем Любовь.

Решать конкретную задачу
По синергированью дум
Аргентум полноправно начал
С определения трибун
В ему несовременном мире.
И что же он определил?
Живая сильная Россия
Опять ворвалася в эфир.
Все то добро, что есть в безкрайних
Ее просторах и лесах,
Теперь спокойно и всеславно,
Через усилия в сердцах,
Во весь свой рост, горам подобный,
Встает и нужен только вскрик
Победный, радостный, утробный:
«Смогли!» И Боги в тот же миг
Заполнят долы и пустоты.
Божественную Благодать,
Как благодарность за работу,
Теперь мы сможем наблюдать.
В чем примечательные свойства
У Благодати от Богов:
Земля в таком мироустройстве —
Средь чистых мыслей, дел и слов.
Сама Природа, зная Правду,
Ведет нас верною стезей.
Мир развивающим — награда.
Но оступившимся — позор.
Кто благодетелен — успехи
Дух жизни сыплет на него.
Ему легко в лучистом смехе,
В шумах огня, в бурленьи вод,
И цвет металла труб известных
Над ним не властвует нисколь.
Он за себя всегда ответствен
И в мире Духа, и в суете мирской.
Что выводы из построений!
Чего там, посмотри вокруг —
Все ясно, мы живем под сенью
И добрых, и могучих рук.

Восполним между нас пробелы:
Курум Аргентума не знал.
Но принял он его на Веру,
За своего его признал,
Когда с раскрытыми руками
К нему внезапно подошел
Из всех, кого он видел, самый
Большой.
По чести коль сказать, громадный
И богатырский силуэт.
И в несколько мгновений странных
Узрел перед собой поэт,
Судьбой в поля определенный,
Лед, окаймленный синевой,
Мужчину в свитере зеленом
Упавшего, за ним стрелой
Пронесшийся плетеный мячик,
Оранжевый, что та Звезда,
И сеть сотрясший. Вот удача!
Хоккея русского греза.
И кулаки дружины русской,
Победно двинутые вверх;
И посетившее вдруг чувство:
«Успех. По всем фронтам успех».

После такого-то виденья
В восторг повергнутый Курум
Спросил Аргентума с волненьем:
- Скажите, кто Вы? Что за ум
Таким видениям Создатель?
Развертывать передо мной
Такую панораму ради
Задачи, дайте знать, какой?
Аргентум обозначил кратко,
По преимуществу — в пути —
Что он — посланник Русской рати.
Задача — в том, чтобы найти
В момент земного перехода
Жрецов трех избранных искусств,
Космических водоворотов
Передающих ритм и вкус.
Быть первый должен музыкантом
И композитором при том.
Другой — поэтом, великаном.
Последний — зодчим. Русский дом
Втроем им должно так восславить,
Фундаментально укрепить,
А балки перекрытий, кровлю
И подлатать, и подновить.
- Так вот, поэт — передо мною,
Посланник молвил, дальше так —
Курум, сейчас идем шальною
Походкой на московский тракт,
Там путь наш должен пересечься
С Романтиком структур и форм.
Его зовут Обел; на вечер
Он заложил обход хором
(Строительство его объекта
Закончится сквозь тридцать дней).
А, вот и он! Его телега
Остановилась. Оба — к ней.
Обел, дружище! Не узнал ли! -
Вскричал Аргентум. - Э, Сергей!
Как не узнать твои сандали,
Поди, на Марсе видевшие Кремль!
А кто с тобой? Тот, что поэтом?
Ну, здравствуй! Зодчий я, Обел.
Курум представился ответно.
Уселись каждый, как хотел,
В повозке; двинулися дальше.
Аргентум кратко описал
Задачу, также Сверхзадачу.
Обел все это будто знал:
Что нужно будет в том строеньи,
Почти достроенном уже
И смысл несущем в поклоненьи
Музыконосной ворожбе,
Подправить верхние, под крышей,
Углы меж балками, да так,
Чтоб все, что этот зал услышал,
Все доброе, что будет под этими сводами рокотать,
Все без остатка оказалось
В разумных братьях наших лет;
Развернутый надутый парус —
Символикой больших Побед.
Углы чудесные имеют
Такое свойство. - Что теперь?
- Пускай сейчас запламенеет
Твой вдохновенья белый ветр,
Поэт Курум. Нам нужно песню
И композитора ее
Создать, найти, чтоб вы все вместе,
Втроем, овеяны Зарей,
Предстали в мире, как единый,
Ну, что ли, спусковой крючок
(Иначе — триггер), чтоб в эфирном
И всех других мирах расчет
На полноценную Победу
Сил добрых верен стал вконец,
Чтоб в каждом отозвались Веды,
Будь он дурак, будь он мудрец.
Ударом палицы последним,
Вогнавшим плоть в Духовный мир,
Должна и станет песнь, что средней
Услышится. Флюиды лир
От преломления углами,
Обелом данными вверху,
Вернутся Божескими зрителям дарами
И к Новой Эре увлекут.
В моменте этих описаний
Курум, Аргентум и Обел
Искали музыканта Сандро.
Вот хочешь — верь, а хошь — не верь,
Нашли его во время бури —
Он спрятался от ней под мост.
Он в шортах был, в ногах был бубен.
Звенели гусли. Славный пост.
Как будто занял он, кудесник,
Роль наблюдателя в спектакле трех стихий.
С такого ракурса известно,
Кто в кузне гроз раздул мехи.
Пример величия таланта,
Естественности мастерства
Все вчетвером признали в Сандро.
А раз уж истина проста,
То приступили к делу сразу,
Попутно кратко объяснив
Часть музыкальную заказа,
И разошлись до выходных.
Обел отправился к объекту.
Аргентум, Сандро и Курум —
В отель. Так каждый свою лепту
Внесет скорей. Уже к утру
На пятницу в середке мая
Легла мелодия на стих.
С одной гитарой поднимает
Настрой. А вечер их настиг
На студии, где запись песни,
В трех вариациях представ
(Курума голос, Сандро, вместе),
Осуществилась. Все места
На предстоящий в новом зале
Большой концерт народ честной
Скупил заранее. Как знали,
Насколь подарок дорогой
Им расстелило Совершенство
В природной щедрости своей.
Его высокое Священство
Все ж инвестирует в людей.

Настал тот день, тот час, минута —
Известный миру музыкант,
Маэстро Сандро, взявший круто
Последний год, решил сыграть,
Раздать своей гитары звоны
В проекте Вольных. Сцена. Сонм
Софитов, энергичных, но спокойных.
С гитарой чародей — Ясон,
Степенно правящий корабль —
Перебирает струны в такт
Сердцам, колотящимся храбро.
Трель соловьиная. Набат
По самой-самой ходит грани,
И в тишине, и наяву.
Аргентум ударяет плавно,
Но в быстром темпе. Назовут
Потомки ритм «Походкой Жизни».
Вступили гусли, как рояль —
Универсальны, живописны.
Мон женераль!
Движеньем этим напоенный,
Широкий голос взял басы;
Достиг чертога Аполлона
Вернонацеленный посыл.
(Да что уж, неколько творений
Квартет записывал в тот раз,
Пусть ограниченный во времени.
Неограненный, но алмаз —
Альбом, пожалуй, получился
И выпущен на волю был).
Вернемся в зал к знакомым лицам,
Вдохнем брильянтовую пыль.
Три песни, схваченные в узел
Одной идеи движить мир,
Волной прошли невежеств бруствер,
Углы; сиянием Пальмир
Рванулись в шар всепронизавший
И закрепились добрым сном
Из детства, полноценной чашей
Разумности, огня кольцом.
Три птицы ярко пролетели —
Действительности след во сне.
Кто б мог подумать, одолели
К вершинам тропы сами все.
Дальнейших соприкосновений
Пути намечены сейчас.
Пришедший снова Добрый Гений,
Начальный от первомгновений,
Отцовский выполнил наказ.

Мир задышал огромной грудью,
Обогатился синевой.
Весомый голос многолюдья
Предстал задумкой Самого
Всевышнего подделок против.
Естественно, все удалось.
Эмблемой подлинных мелодий
Звук ветра честности пророс.

На Солнце вышедшие после
Узрели Мир внутри себя.
Кто шел ли там, а кто там рос ли…
От наковальни до серпа
Чей дух продлился там отвагой,
Где нужно было утверждать,
«Да» говорить Земному флагу,
Дела Земные продолжать.
Аргентума мир достославный,
Обел и Сандро, и Курум,
И эхом от слыхавших песни
Эфиром разлился по весям
Жар жизненный и постоянный,
И добрый главный на миру.
И вновь, теперь калейдоскопом,
Виденья в памяти неслись:
Хоккей с мячом, улыбки Горных,
Московский тракт и Лес фольклорный,
И в небе освещен высоком
Конь богатырский тащит рысью
Хозяина с его отвагой
На рассветающий Парнас,
В лучах зари хранимый взором
Поэта, каждого, кто скорым
Поездом ушел в атаку
За вдохновением для нас.

Ход времени слепил событья:
Что нам секунда — для них год.
От собственной шалея прыти,
Успешно завершив поход,
Герои возросли в пределах
Задач, поставленных на вид
Аргентумом, достигли цели
Направленность установить
К негэнтропии шаг за шагом
В ладах с природой и собой —
Пером, как совершенной шпагой —
Для резонирующих с Русскою Землей.
- Ну все, дела позавершали —
Ладони отряхнул, сказал
Курум — Пора мне, господа, в родные дали.
Прямые взгляды их глаза
Между собой держали долго
Перед десантом по своим
Давно означенным дорогам
И утвержденным исстари.

Вот день. Вот поле. Вот он, путник.
Идет к себе издалека.
Благословлен самою сутью.
Походка, знать, его легка.
Правей мерцает в листьях роща.
Собака, кстати, с ним, верна.
И дух былинной цельной мощи
Всю Землю накрепко устлал.
Поближе к роще обретался
Каурый своевольный конь.
Курум немного с ним шептался,
И оседлал, и был таков.
От чистой совести дорога
Лучится. Держит путь поэт
С молитвой Радости к Богам и к Богу.
К Сварогу, други моя, к Сварогу.