мир впотьмах

Со сплином борешься, телефон
и телевизор включив,
шипишь - позвольте вам выйти вон,
угрюм, но медоточив.
И сцену с телека переняв,
по-чеховски краток, прям,
сбываешь спешно поэтский нрав
за малую мзду на храм
в своей двухкомнатной тишине,
прокуренной испокон.
А можно, ночью надев кашне,
отправиться на балкон.
И словно призрак туда-сюда
шататься, не зная сна,
и знать, что где-то твоя звезда
на небе горит, ясна.
Её не видишь, но знаешь - там
ни скуки, ни суеты,
и звуки тянутся к проводам,
а лица, сменив черты,
неузнаваемы, хоть убей,
когда ты, открыв альбом,
находишь фото былых скорбей,
колотишься в стену лбом.
Набрать бы номер, но знаешь сам -
на той стороне обрыв,
планеты бродят по небесам,
для смертных врата закрыв.
А телевидение соврёт
обилием буффонад,
и чай горчащий не лезет в рот,
и приторен рафинад.
Но рукавами плаща шурша,
приглаживай седину,
а жизнь по-прежнему хороша,
прожить бы ещё одну.
С любимой маяться, бить горшки
на стыке случайных эр,
кричать отчаянно ей - сожги
написанный мной шедевр.
Мириться, верить в ответный взмах,
метаться в своём нигде,
что голубь, тёмный, как мир впотьмах,
тоскующий о гнезде.