Тот год

положу  огонь  в  уголёк,
научу  быть  смирным,
среди  тепла  пусть  станет  танцем  на  льдине,
часто  его  не  хватало  на  той  половине,
куда  падает  снег, 
где  мы  есть,  или  нет…

тот  год  снова  пришёл  чуть  раньше,
он  так  уже  делал,  да  никто  не  заметил,
он  выбрал  её  для  своей  картины,
а  она  песню  пела  и
тень  картиной  на  стенах  висела,
только  - только  привыкли,  –   
год  выбрал  явь, 
сны  ушли,  попытаться  явью  сновидения  испытать…

устал  дождь,
залез  на  крышу,
отдохнуть,  пока  не  пришёл  лёд,
он  просил  –  будь  осторожней,
а  она  мечтала  летать…
она  знала  –  её  жизнь  полёт,
а  крыша  всегда  гостей  привечает,
знает  о  каждом,  всех  ближе  к  небу,
перелезла  через  перила,
она  птицей  быть  хотела…

наутро,  заспанный  дворник,  мгновенно  проснулся,
рядом  с  ней,  в  лучах  зари,  стоял  Ангел,
поднял  с  асфальта  на  руки  свои,
прошептал:  – ты  стала  птицей,
и  расправил  крылья,
и  они  полетели,
она  открыла  глаза, 
улыбку  посмертную  подарила:
 –   всегда  знала,  так  и  будет,  и, 
превратилась  в  птицу…

вздохнула  крыша  дождём,
там,  куда  улетала,  живёт  её  Ангел,
туда  не  добраться  году,  не  написать   картину…
время  остановилось,  год  сбросил  малость,
не  успеть  опечалиться,  не  успеть  понравиться…

я  сидел  и  молчал  возле  камина,
в  углях  давно  не  прятался  огонь, 
в  окно  скрёбся   постаревший  дождь,
умолял  впустить,  умолял,  вместе  с  ним,  напиться,
умолял  с  ней  проститься,
 –  заходи, 
и  дождь  через  край  ввалился,
пил  прямо  из  горла  бутылки…
я  взял  кисть,  макнул  в  краски,
писать  её  стану  в  тот  год,  когда  вокруг  –  всё  настоящее.