О счастливых безумцах

***

Отпускаю стихи «в народ»…
Как на росы коней спускают…

Спины им - реки глаз ласкают
до утра, до дневных забот…

…Резво скачет в репьях стригун…
Тех, что крепче – в соху впрягаю…

И – «пашу»…  И листы – стогами…
Урожай – сотня спелых лун…

***

...Провидцы и пророки,
пред кем «дрожат дворцы»...

Знак титулов высоких —
терновые венцы...

Сок жизни с их ладоней
холсты и струны пьют!..

Не оттого ль бездонней
в их душах неуют?

На гранях сумасшествий —
счастливые творцы!..

И в пору «благ нашествий» —
несчастия жнецы...

…Великие юродства
за ними тянут шлейф...

Но, в бурных сумасбродствах
толпу преодолев, —

…одеты в небылицы…
припасы на нуле…

Несчастные Счастливцы
кочуют по земле!...

***
                Посвящение поэтам
                «особенной» судьбы

…Трамвайчик твой катит в пыли,
то звонок, то снова недужен…

Летал в Межпланетной ДалИ… -
пленён, обескрылен, обужен…

...Но душу убить не смогли!
И к рельсам пришить не сумели!

И дремлет в «разграбленном» теле
Пришелец, достигший земли…

Нездешние видит он сны,
просторы иные встречает…

Он к Космосу мысль обращает,
и дни его здесь – сочтены.

…Он снова сорвётся в полёт -
лишь дуги на крыше окрепнут…

Земные трамваи ослепнут,
дразнившие: «что за урод!..»

…Когда среди звёздной пыли,
по Межгалактическим Далям

плывя, уступают Трамваям...
(Летящим!) свой путь -  Корабли,

они салютуют всем нам,
притянутым вниз якорями...

всем нам, «зацветающим в яме»,
но верным Высоким Мирам!…

***

- Вот этот, щупленький, и есть «Поэт»?
- Вот этот? – в паре стоптанных штиблет?..

С козлиною бесцветною бородкой,
с застенчивой улыбочкою кроткой?..

- О - нет!
Он – кокон для
   Души Поэта –

большой, уверенной,
    увенчанной победой…

Он лишь изнанка,
«ничка»…
Он – фальшборт

для «терпящих крушенье
     средь забот»…

***
                вышедшему в окно поэту Б.С.

...Мы жизнь превращаем в стихи:
обиды и слёзы -  в свиданья…
Усталость -  в крылатость строки.
В беспечность -  родни назиданья.

Вплетаем вчерашний восторг
в банальный бесчувственный вечер,
и страх откровением лечим –
волнами сердечных частот…

…К распятьям бескрылых надежд
неся панацейное Слово,
венчаем на царствие снова
Любовь без крикливых одежд…

Сжигаем в вулканах страстей
предательств прогнившие сети…
Следы гениальных отметин,
как карты козырных мастей

от глаз любопытных таим…
пытаясь не выглядеть странно,
Боль Нации с киноэкрана
врачуем дыханьем своим…

…Но после, в авоську привычек
потискав земные грехи,
из окон – под крик электричек...
из жизни  - уходим в стихи…

***

           самарской поэтессе
            посвящается...

Как в насмешку – худа, гротескна,
неестественно пальцы смежив,
ты брела на помост – Поэтесса…
- Поэтесса?! – Народ не смеши!..

...Встала, в небо глаза запрокинув…
(ухмыльнулась в кулак толпа…)
и, облегчив сутулую спину,
крылья птичьи вспорхнули со лба…

Строфы в ритме текли унылом…
Оттенив рыжину волос,
озареньем лицо омыло…
(Невесомы, пошли вразнос

перекрытия… Разверзлись стены…)
…Расплескалась у ног Нева…
И метались в безумстве тени.
И по избам скреблась молва…

…Призрак царственный детоубийцы…
Мёртвый город – творенье Петра…
И церковных маковок лица…
И глазницы – останки костра…

…Завизжала карета натужно.
Накатила на горла волна…
«Где Алёша?» - зал выдохнул дружно,
боль утраты испив сполна…

…И храпели надрывно кони…
И венчалась рассветом мгла…
Чудотворной душе – иконе,
ты свой храм посвятить смогла.

И, я видела,– ангелы вились…
Рассыпалась песком хула…
Пробивались… росли… струились
два ручья.  Два лебяжьих крыла…

…О, юродивая, неприкаянная,
согрешившая Матушка-Русь!..
Твой позор отрыдают раскаяния
Поэтессы… Юродивой?! - Пусть!..

Все юродивые – "Убоги"…
Божий глас в них. И божий перст…
Им доступны Его дороги.
И звончее Их Благовест…

...Не молчи же, себя сжигая!..
Бейся искоркой у смолья…
Непослушной рукой свергая
разжиревший покой хамья!..

И звучи изнутри, изДУШно…
Милосердие нам даря…

…Не сестра моя, не подружка –
Разделённая Боль Моя…

***

Кто не плачет, навряд ли Поэт…
Рифмой, словом - сочится рана…

Та, что ночь превращает в бред,
а под солнцем - горит багряно…

…Там покой - лишь раздышки миг...
перерыв, чтобы после снова

через боль прорезался крик
Новорожденной Тайны Слова…

Плачь, «писака»… Тверди - своё…
Коль душа сердце рвёт «нет мочи»…

А счастливчик - пускай поёт,
в ложь свою спеленав подстрочник!..

Лейся, скорбь, застилай глаза!
И покуда есть Жажда Слушать,

ни одна на земле слеза
не минует Поэта душу!..

***

...Я пЕребираю Слова. Будто с неба
приходят они и в ладони ложатся.
Их можно стряхнуть (ждать — и манны дождаться!..),
но кто-то, безмолвный, их жаждет, как хлеба...

Бесспорно, что где-то слова эти ищут.
В ниспосланных, в них зашифровано Чудо...
Их образ рисую... — А вдруг позабуду,
как миг становился и ярче и чище...

что людям без них — как в пургу без ночлега
(не выжить, не выстоять — бесы резвятся...)
наш мир не понять, в полный рост не подняться
под силой ударов колючего снега?!..

Такие слова! Для чужих — невидимки...
Не верят рукам эти вольные птицы!..
Дрожат от обид... Как ребёнка ресницы…
Печально вздыхают... И тают, как льдинки...

***

Я уйду – неизвестно куда…
Так уходят слоны-исполины
в разделяющее «никогда»,
в безвозвратность остывшей долины...

Отставая от стада слегка,
испарюсь как-то раз, на рассвете,
как теряют свой вес облака
напоившие землю бессмертьем...

...Ибо я обещаю взойти
не младенцем, не чем-то телесным –
ощущеньем родства полновесным…
в сон провидческий судьбы сплести…

Проскользить по волне двойником
из нахлынувших воспоминаний…
Воплотиться приливом желаний,
невесомейших нег лепестком...

…Только пламя от тонкой свечи
обозначит озябшие плечи…
И забытость пронзительной встречи
раздвоится дыханьем в ночи…

***
                безвременно ушедшему
                непризнанным, поэту В.П.

...Вы не поверили в меня,
отвергнув взлёт моей харизмы…

За откровения огня –
лишь взгляд холодной укоризны!..

И безразличия волна сшибала с ног.
И ослепляла высота тех взятых нот…

...И мой удел не избежал
кругов распятья и крушений.

Но дух мой трижды воскрешал
тот образ неземных сражений,

где надо мной резвился стяг, звеня струной,
И верили полки в меня. И шли за мной…


…Так вот теперь, растерзанный толпой,
я снова здесь...
Окреп и вызрел голос мой –
созвучий взвесь…

Я пал не жертвою в бою –
я ваш укор.
Но сам я песен не пою
с недавних пор.

Я стал частицею огня,
я глух и нем.
Лишь небо голосом моим
поёт вам всем…

И песня птицею летит,
зарей  горя…
...А вы клянётесь мне в любви...
Убив меня...

***