Будда и Христос - духовные близнецы-братья

          Истина одна, мудрецы называют её разными именами
               
                Ригведа


Верю в Иисуса,
Верю в Будду.
Одолев искусы,
Пробуждённым буду.

Понял я давно:
Истина едина.
Будда заодно
С целью Бога-Сына.

В иные измеренья
Идут и тот и тот.
Отбросив тень сомненья,
Без страха и забот.

Кто не понял это —
Отсталый человек.
Его песня спета,
Будет спать вовек.

Сон земных иллюзий
Развеет Знания дар.
Слово — путь аллюзий.
Гносис — как нектар.

Пробуждение дарит
Мир, каков он есть.
Там Плерома правит,
Мир — в мгновенье весь.

И Христос, и Будда
Победили смерть,
Мир страданий, худа —
СансАры круговерть.

Жизнь в Себе — Победа
Будды и Христа.
Права была Ригведа,
И это — неспроста!



          ДВА ВЕЛИКИХ ДУХОВНЫХ ПОТОКА
 
Будда и Христос  жили в разное время и в разном месте. Они были отделены друг от друга 5 с лишним столетиями и почти 5 тысячами километров. Были разделены абсолютно разными по форме культурами, в которых им было суждено родиться и прокладывать свой жизненный путь.

Два великих духовных потока определяют духовное развитие большей части цивилизации Гомо сапиенс. Оба они зародились примерно в одно и то же время — примерно 3,5–4 тысячи лет назад или, соответственно,  за 1,5–2 тысячи лет до нашей эры.

Один из них берёт начало в Индии, в междуречье Инда и Ганга, в предгорьях Гималаев. Это место, где родились Веды — одни из древнейших гимнов Божеству. (Слово Веды, кстати, не просто созвучно русскому глаголу «ведать» и существительному «ведун». Эти слова на русском и на санскрите происходят из одного индоевропейского протоязыка и означают одно и то же.) Это место, где увидели свет Упанишады —  одни из древнейших философских трактатов мира. Это место, где был создан великий эпос Махабхарата, более чем в 8 раз превосходящий по объёму вместе взятые Илиаду и Одиссею древних греков, где была спета Песнь Божества — Бхагавадгита.

Это место, где в течение 3 с лишним тысячелетий  правят космический бал Брахма — создатель мира, Вишну — его сохранитель и Шива — разрушитель. Это место, где великое и непостижимое, вечное и вездесущее, не имеющее зримых атрибутов  и воплощённое во всём начало под названием Брахман определяет жизнь и смерть мира и человека. Это место, в котором мир изначально цикличен и динамичен, где господствуют сансара и карма, где космические причинно-следственные связи  играют с миром и человеком  и творят в этой космической игре калейдоскоп иллюзорных картин бытия. Это место, где всё на свете — от Вселенной до человека — проходит через бесконечную череду циклов рождения — развития — старения — гибели —  нового рождения.

Это место, где в сознании каждого человека всё связано со всем мириадами незримых нитей, где Дух и тело сосуществуют в гармонии, а не враждуют между собой, где любовь к  Богу, Господину, Повелителю  (Бхакти) органично сочетается с многоликой плотской любовью к женщине (кама), любовью, известной западному человеку по Камасутре. Это место, где социальное положение, касту  и судьбу человека определяет закон кармы, неотвратимого космического действия. Это место, где высшей целью развития человека является слияние его индивидуального Духа — Атмана  — с вселенским Духом — Брахманом. Это место, где высший космический путь ведёт не в царствие небесное, а в мокшу или нирвану. 

Этот путь породил две великие восточные цивилизации: южноазиатскую, индуистскую, и дальневосточную, в которой органически переплелись буддизм, конфуцианство и даосизм.

Другой мощнейший духовный поток зародился в городке Ур в Месопотамии (юг современного Ирака), а расцвёл на Святой земле — в Палестине. Он вылился со временем в три великие, так называемые авраамические (по имени общего патриарха —  Авраама)  религии — иудаизм, христианство и ислам — и 2 средиземноморские цивилизации: западную (христианскую) и ближневосточную (исламскую).

По преданию, именно к жителю города Ур, некоему Аврааму, пришёл Бог и сказал: «Иди с земли твоей, и с родины твоей, и из дома отца твоего на землю, которую укажу тебе. И я сделаю тебя великим народом, и благословлю тебя, и возвеличу имя твоё». Он пошёл в новые, неизведанные дали, с помощью Бога он оставил после себя многочисленное потомство уже в столетнем возрасте, и от его потомков ведут свои родословные Моисей, Иисус и Мухаммед. Он долго странствовал  на Ближнем Востоке и в Египте, пока не осел в Святой земле, являющейся перекрёстком древних цивилизаций.

Отсюда было недалеко до клонящегося к закату Древнего Египта. К востоку находились процветавшие в те далёкие времена вавилонская и ассирийская державы и  набиравшая силу могучая Персидская империя. К западу лежали иные земли: почитающая чистое знание, науки и искусство Древняя Греция; прославленная  своими мореходцами и торговцами Финикия; соперничающий  с пунами  (финикийцами) из Карфагена, а впоследствии и строящий свою обширную мировую империю Древний Рим — государство непобедимых воинов, искусных строителей и мудрых законодателей.

Авраам (Ибрахим) родил Измаила от наложницы своей по имени Агарь, а потомком Измаила, по поверьям мусульман, является пророк Мухаммед. Авраам родил Исаака от жены своей Сарры, якобы чудесным образом зачавшей в 90 лет, а потомками Исаака, по поверьям иудеев, являются пророк Моисей — основатель иудаизма, религии иудеев — и цари Давид и Соломон — основатели Израильского государства. А по поверьям христиан, отдалённым потомком Авраама и Исаака является ещё и Иисус Христос — Спаситель мира и Помазанник Божий (Мессия).

Авраам родил Исаака, Исаак родил Иакова, Иаков родил 12 сыновей, основателей собственных родословных (колен), от одного из которых по имени Иуда (не путать с новозаветным Иудой Искариотом) ведут родословную Давид, Соломон и Христос. Когда-то это учили в церковно-приходских школах и знали  назубок христианские отроки. Сейчас для большей части продвинутой молодёжи России и Запада эта родословная — полная абракадабра. 

Моисею обязаны своим Пятикнижием иудеи. Пятикнижие (иначе — Тора — на иврите буквально означает «учение, закон») служит   фундаментом Ветхого Завета. Благодаря Христу, появился на свет  Новый Завет и одна из трёх мировых религий — христианство. Благодаря Мухаммеду, в VII веке новой эры возникла самая молодая из мировых религий — ислам (араб. — «покорность», «предание себя [Единому] Богу»).

В этих трёх авраамических религиях в центре всемирной истории находится Альфа и Омега всего сущего, всеведущий, всемилостивый и всемогущий Творец и Вседержитель. Иудеи называли его Яхве, что значит Сущий. Христиане назвали его Бог-Отец, родоначальник и первое лицо Троицы. Мусульмане называют его Аллах. Он сотворил мир, но сам он — над миром. Он невидим, его нельзя  изображать (особенно категорический запрет на изображение Сущего и Аллаха — у иудеев и мусульман), но он определял, определяет и будет определять всё в этом мире. Через Моисея Он даровал своему избранному народу 10 заповедей, первая из которых гласит:
 
           «Я Господь, Бог твой, который вывел тебя из земли Египетской, из дома рабства;
           да не будет у тебя других богов пред лицом моим» (Исход 20:2).
 
Он ведёт свой народ. Он издаёт свои указы — заповеди. Он призывает к священной функции вождя или пророка. Он жестоко карает за грехи и Он же щедро воздаёт по заслугам. Он всё сотворил, Он же волен всё уничтожить, как уже бывало во времена Великого потопа. Он всемогущ, и всё в этом мире в его воле. Человек — лишь игрушка в руках этого Творца и Вседержителя, которого он обязан и возлюбить, и убояться, иначе быть беде. Воздай Ему славу, принеси Ему жертву,  в этом твой долг —  настаивает Ветхий Завет.   

В этом духовном потоке взгляд западного человека на мир формировался вначале под воздействием философии Сократа, Платона и Аристотеля, затем через  декалог Моисея и Откровение Христа и увенчался  научным гением Исаака Ньютона и Рене Декарта, утвердившего 4 века назад:  «Я мыслю, следовательно, существую».  Философия древних греков, религия Ветхого и Нового завета, наука древних греков и Нового времени являлись и являются тремя столпами западного мировоззрения.

На протяжении двух с лишним тысячелетий мир в сознании западника разделяется на  мир идей и мир материи; на бессмертный, могучий  Дух  и тленное, греховное тело; на мёртвую материю и живое сознание. Дуалистический взгляд на мир укоренился глубоко-глубоко в сознании  западного человека. И в философии, и в религии, и  в  науке, и в искусстве.

В двух великих  духовных потоках появились на свет божий два великих учителя человечества:

1) Будда, он же  — Пробуждённый, он же — Татхагата 
и
2) Христос, он же — Помазанник Божий (Мессия), он же — Спаситель.

Каждый из них впитал свою духовную культуру, которой он и был взращён, и эта духовная культура является неразрывной частью учения как Будды, так и Христа. Есть ли между Пробуждённым и Помазанником  общие черты?  В жизнеописании, в учении, в личной судьбе? Да, таковые имеются.
 

          СХОДСТВО

1. Миф о непорочном зачатии.

Оба были рождены не от банального  хотения плоти, а чудесным образом от высших небесных сил. Об этом утверждают, во всяком случае, канонические тексты, которым добропорядочная паства привыкла верить на слово.

Так, Священное писание христиан утверждает, что мать Иегошуа была пресвятой девой, зачала от Святого Духа и родила от Отца Небесного. Буддийское предание тоже утверждает, что мать Сиддхартхи Маха Майя (Большая Майя) была долгие годы бездетна, пока не увидела во сне в возрасте 45 лет белого слона, после чего беспорочно зачала  и родила младенца, вышедшего у неё из бока. Такие «доказательства» божественного происхождения используют многие религии мира (да и не только они) для обращения в свою веру многочисленной паствы, не обременённой интеллектом, не склонной к абстрактному мышлению, чуждой логике, но жаждущей  чуда, сверхъестественного, лёгкого решения тяжёлых, порой неразрешимых проблем. (Это однозначно!)

2. Непротивление злу вплоть до самопожертвования — самое непонятное и инстинктивно отторгаемое в этическом учении, что противоречит основному инстинкту человека — борьбе за выживание.

Джатаки (буддийские «жития»), канонические рассказы-притчи о предыдущих воплощениях Будды, повествуют,  например, о том, как некий царь отсекал отшельнику Арше поочерёдно руки и ноги, а он только повторял: «Я упражняюсь в терпении». (Вспомним: «Христос терпел и нам велел».) И таких притч в буддизме не счесть. В буддизме в отличие, например, от материализма и гуманизма иллюзорная человеческая  жизнь не является высшей ценностью.

Буддийские ценности — это очищение от желаний и накопление добра. Не  в смысле: «сума, будь добра, дай добра». И враз по щучьему веленью, по моему хотенью «двое из ларца одинаковых с лица» вмиг доставят тебе любое добро: хоть варенье, хоть печенье, хоть злато, хоть серебро, хоть акции, хоть облигации, а лучше всего — чёрный нал. Гуляй, рванина!

Это добро не вещественное, не материальное, не товарное и не денежное. Это добродетельная жизнь и это ликвидация авидьи — невежества, искажённого, неверного знания. В иллюзорном материальном мирке холь и лелей истинные, незримые глазом духовные ценности. Даже ценой собственной жизни, которая в современном бездуховном обществе материализма и эгоцентризма является высшей ценностью.

Это этика пассивная, так как она не зовёт к бунту, к восстанию, к революции, к свержению царства социального зла и несправедливости. Но эта же этика и активная, если рассматривать все общественные отношения как проявления великой иллюзии, которое творит дихотомическое сознание. Весь мир существует в сознании, которое и требуется изменить к лучшему собственными титаническими усилиями. Как поётся в песне про серёжку ольховую:

                Пусть нам не дано изменить всё немедля, как хочется, —
                Когда изменяемся мы, изменяется мир…

Этот лозунг очень близок буддистам, которые уверены, что когда изменяется наше сознание — изменяется мир.  Он идёт в противовес твердокаменному материалистическому кредо «Бытие определяет сознание» и вытекающему из него расхожему лозунгу наших дней «Не мы такие, а жизнь такая».

Непротивление злу явно прослеживается и в христианстве.  Главная проповедь Иисуса Христа — Нагорная — провозглашает:  «подставь левую», что в оригинале звучит так:

«Вы слышали, что сказано: “око за око и зуб за зуб”. А я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую; и кто захочет судиться с тобою и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду; и кто принудит тебя идти с ним одно поприще, иди с ним два» (Мф. 5:38–41).

В животном мире те, кто следует такому условному инстинкту, оказывается в лучшем случае в самом низу иерархической лестницы, как, например, забитые маленькие волчата в стае, пытающиеся определить лидера, Альфа-самца. В худшем случае их ждёт скорая смерть  и участь чьей-то добычи. В мире людей животные инстинкты определяют их поведение процентов на 90, хотя человек тем и отличается от животного, что способен временами подниматься над животными инстинктами. Но это уже требует особого воспитания, иначе те же волчата в человеческом обличье определяют, кто из них Альфа-самец, а кому уготована роль парии,  жертвы и добычи. Дал слабину — получи по полной.

Если человек остановился в своём развитии на животном уровне, то этику развитых религий, коими  являются буддизм и христианство, ему понять столь же трудно, как и парадоксы квантовой механики. Парадоксы древнейшей этики и новейшей физики не укладываются в буйну голову человека-зверя, постигающего мир органами чувств, перерабатывающего эту информацию здравым смыслом и живущего первобытными инстинктами.

3. Приписываемые им чудеса.

По преданию, Будда совершил до 3 500 различных чудес: от побед над драконами до чтения чужих мыслей. Согласно  евангелиям,  Христос также совершил немало чудес: ходил  по воде аки посуху, превращал воду  в вино, пятью хлебами накормил толпы страждущих, исцелял больных, воскресил  Лазаря и т. д. Буквально воспринимать на веру все эти чудеса столь же наивно, как и верить в чудеса многочисленных Бэтменов, Спайдерменов и Суперменов. Мифологическое сознание всеми правдами и неправдами стремится изобрести чудо, чтобы привлечь паству или сделать кассовые сборы. Падко на чудо сознание человека, ох падко. (Хотя... «Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам».)

4. Реакция  Вселенной  на пиковые моменты их жизни.

Буддийский канон так описывает реакцию мироздания на знаменитую Бенаресскую проповедь (буддийский аналог Нагорной проповеди в христианстве), которая последовала сразу после достижения странствующим аскетом Гаутамой Пробуждения от объективизированного сна, в котором находятся все люди:

           «…вся совокупность десяти тысяч миров заколебалась, затряслась, задрожала;
           и бесконечный могучий свет пронзил мир, свет, превосходящий тот свет,
           который мог быть произведён божественной силой дэвов».

В свою очередь, Откровение Иоанна Богослова подобным образом, хоть и другими словами,  описывает реакцию Вселенной на то, что некий  «Агнец как-бы закланный, лев от колена Иудина, корень Давидов» победил и смог раскрыть книгу жизни:

        «И когда он взял книгу, тогда четыре животных и двадцать четыре старца пали пред Агнцем,
        имея каждый гусли и золотые чаши,  полные фимиама, которые   суть молитвы святых;
         И поют новую песнь, говоря: достоин ты взять книгу и снять с неё печати;  ибо ты был заклан,
        и кровию своею искупил нас Богу из всякого колена, и языка, и   народа и племени.
        И соделал нас царями и священниками Богу нашему, и мы будем царствовать на земле.
        И я видел, и слышал голос многих Ангелов вокруг престола и животных и   старцев, и число их было тьмы тем и тысячи тысяч,
        Которые говорили громким голосом: достоин Агнец закланный принять  силу и богатство, и премудрость и крепость, и честь и славу и благословение.
        И всякое создание, находящееся на небе и на земле, и под землею и на море, и всё, что в них, слышал я, говорило:
        Сидящему  на престоле и Агнцу благословение и честь, и слава и держава во веки веков» (Откр. 5:8–13).

5. Роднит Будду и Христа и то, что оба они были Победителями с большой буквы.

Будда, будучи простым смертным, достиг Пробуждения от иллюзорных грёз сознания и последующего Освобождения от оков сансары, неумолимой колесницы жизни-смерти, которая ввергает любое живое существо в юдоль страдания. Достигнув блаженного покоя нирваны, он победил смерть и страдание.

Христос также одержал Победу над смертью. Евангелия утверждают, что, будучи распят на кресте, он на третий день воскрес. О победе над смертью, завещанной всем званым и избранным, говорит и послание апостола Павла коринфянам:

            «Говорю вам тайну: не все мы умрем, но все изменимся
            вдруг, во мгновение ока, при последней трубе; ибо вострубит, и мертвые воскреснут нетленными, а мы изменимся.
            Ибо тленному сему надлежит облечься в нетление, и смертному сему облечься в бессмертие.
            Когда же тленное сие облечется в нетление и смертное сие облечется в бессмертие, тогда сбудется слово написанное:
            "поглощена смерть ПОБЕДОЮ.
            Смерть! где твое жало? ад! где твоя победа?"
            Жало же смерти — грех; а сила греха — закон.
            Благодарение Богу, даровавшему нам ПОБЕДУ Господом нашим Иисусом Христом!» (1 Кор. 15: 51–57).

Менее известна Победа Христа, описанная в книге Откровения Иоанна Богослова (Апокалипсис). Она тоже говорит о Великой Победе Христа, однако эта Победа уже заключается в слиянии с Отцом Небесным:

                «Побеждающему дам сесть со Мною на престоле Моём,
                как и Я победил и сел с Отцом Моим на престоле Его» (Откр. 3:21).

Мало того, что Он сделал это сам, Он завещал ещё это сделать и другим, таким же людям, как и он, у которых есть задатки, способности, желание и решимость идти той же дорогой, идти до победного:
 
             «Побеждающий наследует всё, и буду ему Богом, и он будет мне сыном» (Откр. 21:7).

В этом и есть главный смысл Воскресения Христова и Победы над смертью! В этом и заключается самое главное таинство христианства, непонятое по сей день!

6. К общим чертам можно отнести и то, что оба учения рождались как ересь.

Буддизм явился ересью в брахманизме, хоть  и впитал от него учение о сансаре, о карме, да и о нирване тоже. Только в недвойственной веданте (адвайта-веданте) состояние мистического Освобождения Атмана от пут сансары и его слияния с вселенским Духом — Брахманом — носит название  «мокша», а в санкхье и йоге состояние абсолютного Освобождения, понимаемое как полное отделение неподвижного  Духа (Пуруша) от динамичной первоматерии (Пракрити), называется «кайвалья». 

В достижении Высшего Освобождения от пут сансары все школы индуизма видели основную цель жизни каждого человека. Но в кастовом обществе это состояние было уделом избранных, прежде всего жрецов-брахманов. Шудры (простолюдины, слуги)  и неприкасаемые, а также чужестранцы, не знакомые с высшей мудростью Вед, были вообще лишены права на мокшу. Достигалось это сверхсостояние сознания благодаря правильному и надлежащему исполнению культа и принесению жертвоприношений многочисленным богам ведического пантеона.

В отличие от снобистского  учения брахманов, Будда отверг кастовое деление общества и исключительность брахманов и провозгласил всех людей равными на их пути к спасению и освобождению от уз сансары и кармы. Ни положение в обществе, ни национальная принадлежность, ни знание Вед, ни посредничество  брахманов  значения для спасания и освобождения не имеют, учил Будда.

Главным в его учении стали не религиозный культ, не догма и даже не этика, а  трансформация сознания в чистое Знание-Видение. Эта трансформация достигается  посредством внутреннего созерцания, известного на Западе под словом «медитация». Диалектическое отрицание сознания (виджняны) и обретение Высшего Знания (Джняны) является финалом-апофеозом благородного срединного восьмеричного пути к спасению.   Этот путь приводит к Освобождению из нескончаемого круговорота жизни-смерти под названием «сансара». Дальше — только нирвана.

Важнейшим мерилом человека стала не кастовая принадлежность, а духовные силы и способности. Так, в брахманизме считалось, что только индийцы по национальности, а из них — только брахманы по кастовой принадлежности, могут достигнуть мокши, Великого Освобождения. Причём для этого надо непременно  знать Веды и выполнять ведические ритуалы. 

В учении же Будды это Освобождение от оков сансары уже доступно любому человеку, невзирая на его национальную и кастовую принадлежность. Во главу угла была поставлена не форма, а содержание, не внешние обряды и ритуалы, а внутреннее откровение и Пробуждение от иллюзий сознания (Бодхи). Закостеневшая социальная конструкция кастового общества была отвергнута  напрочь во имя простого человека.  Неспроста Гаутама Будда нажил себе лютых классовых (или кастовых?) врагов в лице касты брахманов. Покусился на «святое», на касты, на данную кармой высшую духовную и социальную власть в обществе, значит, приспешник Мары, дьявола.

Не раз и не два в истории это свободомыслие, которое затрагивало сложившийся социальный строй с его верхушкой власти, каралось «по всей строгости  закона».  Самый яркий  тому пример — история христианства. Христианство тоже явилось ересью в иудаизме, близкой к секте ессеев (греч. — «благочестивые»), верящих, в отличие от ортодоксальных  иудеев, в загробную жизнь и ожидающих прихода Мессии, Спасителя всех людей, а не только «богоизбранного народа». Сам Иисус и его первые ученики были иудеями по крови и по вере.  Два главных еретических момента с точки зрения высшей, священной  «касты» евреев  заключались в том, что:

1) Некий  Иегошуа  провозгласил себя равным Богу (на иврите полное имя «Иисус» — это Йеhошуа или Иегошуа, что буквально означает «спасение посредством Бога». Кратко оно звучит как Йешуа);

2) Он же провозгласил равенство всех и каждого перед Богом, а не только иудеев как представителей «богоизбранного народа».

Так Иегошуа из Назарета нажил себе лютых классовых врагов из числа первосвященников иудейских. Они-то всеми правдами  и неправдами, вплоть  до обвинения в государственной измене, вынудили римского наместника распять «Царя Иудейского». Хотя Понтий Пилат и не нашёл в его словах вины и желал отпустить, согласно еврейскому обычаю, на иудейскую  Пасху,  но под угрозой обвинения в измене римскому кесарю, он был вынужден подчиниться толпе «первосвященников и служителей».

В определённом смысле и Будда, и Христос являлись первыми революционерами, которые произвели ломку сознания и ломку общества, основанного на социальном неравенстве.  Они первыми провозгласили равенство всех людей, и, в отличие от лозунгов Маркса и Энгельса, это было равенство не по отношению к средствам производства. И даже не равенство перед законом, чем гордятся западные демократии и правовые государства.

Они провозгласили равенство всех людей на пути к Спасению. Равенство вне зависимости от отношения к средствам производства и, соответственно, социального статуса, вне зависимости от богатства или бедности, сильный ты мира сего или отвергнутый обществом пария, вне зависимости от того, какого ты рода-племени, какого цвета твоя кожа, вне зависимости от того, калека ты и урод или божественно красив лицом и телом.

Хотя суть Спасения у Будды и у Христа абсолютно различны. У Будды это Спасение любого живого существа от неизбежного вселенского страдания в циклах созидания и разрушения, жизни-смерти и обретение блаженного покоя нирваны, неподверженного круговерти сансары, исполненной страдания. А у Христа это Спасение сводится к воскресению нетленной души в Царстве Небесном.

7. Роднит оба учения и то, что оба основателя двух великих мировых религий являются личностями полулегендарными, полумифическими. Если для верующих их жизнеописание  и учение есть  факт, не вызывающий сомнений, то для учёных-историков всё далеко не так однозначно.

Отдельные ссылки у историков о личности Иегошуа из Назарета есть. Как правило, они сделаны со слов очевидцев или людей, выдающих себя за таковых, то есть изначально в них присутствует искажение информации. (Вспомним расхожее выражение: «Врёт, как очевидец».) Любой посредник в передачи информации — это уже принцип испорченного телефона. А фотографии, кинохроники (пусть даже немой и чёрно-белой), аудиозаписи на магнитофоны и диктофоны и видеосъёмки на камеры и гаджеты в те далёкие времена ещё не было. (А жаль!) 

Книги о его жизни и учении были написаны гораздо позже, спустя десятки лет после его смерти. Канон же под названием Новый Завет был отобран из многих книг и сформирован уже спустя столетия, причём сформирован в жесточайшей борьбе с «еретиками» уже внутри самих христиан.

Подобным образом, буддийский канон также был записан на пальмовых листьях лишь спустя примерно 3 столетия после смерти Будды Шакьямуни (в переводе с санскрита — «Пробуждённый мудрец из рода Шакья») и его перехода  в нирвану. До этого он передавался изустно. На языке пали он называется Типитака, на санскрите — Трипитака, что означает и в первом, и во втором случае «три корзины учения». Для любого ортодоксального буддиста этот канон священен. 

Хотя, помимо ортодоксального, относительно немногочисленного  направления южного буддизма под названием Тхеравада (по иному — Хинаяна), существует неортодоксальное направление под названием Махаяна (Большая колесница спасения), а в каждом из этих направлений помимо двух основных школ (вад) существует множество дополнительных. И в каждой школе свои священные тексты — сутры или тантры, свой подход к учению великого Пробуждённого. Но сами сутры или тантры (в тантрическом буддизме) и основанная на них философия  являются не истиной в последней инстанции, а лишь путём к овладению истиной, которая хранится не в корзинах с пальмовыми листьями, а в пробуждённом от оков сознания Уме самого человека.

Свидетельств историков о личности Пробуждённого мудреца из рода Шакьев  практически не имеется.  У самих буддистов существует как минимум 5 вариантов биографии  Будды. В одной из них он описывается спустившимся на землю божеством (невольно напрашиваются определённые аналогии), в другой — как человек, достигший совершенства и заслуг в прежних перерождениях, в третьей — как постоянно совершающее чудеса сверхъестественное существо и так далее. Жизнеописание зависит и от биографов, и от  целевой аудитории, на которую она рассчитана, и от целей биографии.

Чем проще и необразованней целевая аудитория, тем больше она жаждет сверхъестественного, чуда, гласа с небес, защитника и спасителя от тягот и лишений, от жизненных невзгод. Тем проще и быстрее распространение учения, выход его в массы и, соответственно, тем явственней почести и авторитет, а то и власть, а то и богатство священнослужителей. Это общее правило, относящееся ко всем религиям. Общественное сознание творит своих богов, героев  и кумиров.

И наоборот. Чем более образована и продвинута паства, чем больше её возможности мыслить абстрактно, а не конкретно, чем больше веры в себя, тем меньше нужды в чуде, а больше тяги к совершенному Знанию. Чем больше собственного Знания-Силы, тем меньше нужды в постороннем Спасителе. Но и тем меньше паства, тем меньше поверивших, тем меньше понявших и принявших. Власть толпы и сила Знания находятся в обратно пропорциональной зависимости.   

Учение может быть демократично, а может быть аристократично. Оно может быть экзотерично (exoterikos — греч. «внешний»), что примерно соответствует современному термину популизм (а то и попса), а может быть эзотерично (esoterikos — греч. «внутренний»), что в принципе означает обращённость к немногим избранным, посвящённым, специалистам. Чем оно более аристократично, тем более глубоко и действенно, но тем менее распространено и востребовано. Аристократов духа  всегда меньше, чем «широких народных масс», требующих «хлеба и зрелищ» (точнее,  «хлеба и цирков» — лат. — “Panem et circenses”), а избранных всегда меньше, чем званых, причём не на званый ужин, а к спасению. 

К Спасению призвали и Будда, и Христос. Они жили в разное время, в разном месте, выросли в абсолютно разных культурах и оставили абсолютно разные учения о Спасении. Различий в жизни и особенно в учениях Будды и Христа более чем достаточно. И, что самое главное, они носят принципиальный, а не формальный характер. 


         РАЗЛИЧИЯ

         БУДДА ШАКЬЯМУНИ

Согласно канону (далее этот  тоннель реальности вводится по умолчанию), принц  Сиддхартха из рода Шакьев родился в знатной царской семье в предгорьях Гималаев за 5 с половиной столетий до рождения Спасителя. Царевич из знатного рода с малых лет впитал представления об изначальном и вечном круговороте мира и жизни под названием «сансара».

Принц Сиддхартха жил в своём прекрасном дворце, наслаждаясь всеми благами жизни,   любуясь красотами сада и величием Гималаев, в мире и согласии с красавицей женой Яшодхарой аж до 29 лет. Воспитывал малолетнего сына по имени Рахула. Престол будущего царя (или  раджи) ему был дарован по праву рождения. Никто на  его право престолонаследия не покушался. Но в возрасте 29 лет он сам, добровольно, принимает решение оставить дворец, покинуть семью, отказаться от царского престола и принять аскезу.

Что его к этому подвигло? Предание утверждает, что отец принца всячески оберегал его от того, чтобы юноша вместо красот жизни во дворце, великолепия царского парка и величественных  снежных вершин мог увидеть изнанку человеческой жизни. Но когда-то это случилось. То ли слуги не досмотрели, то ли ещё что, но как-то раз царевич покинул дворец и увидел дряхлого, беспомощного старика, прокажённого, покрытого ужасающими язвами, труп, приготовленный для сожжения, и монаха-отшельника. Увидел старость, болезнь, смерть, то есть то, что олицетворяет страдание. Увидел аскета, который стремится победить это изначальное и вечное страдание. В один миг  жизнь перевернулась. А могут ли царская власть, царские почести, царское богатство, царские регалии спасти от старости, болезни, смерти, от всего того, что причиняет страдание? Царевич отказался от царского престола и решился бежать из дворца, чтобы познать истину в рубище аскета, так как понял сразу, что цари не властны над природой, никто из них не может избежать смерти, никто не застрахован от болезни, никому не избежать старости и дряхлости (если только не умереть молодым).

Улучив момент, он велел верному слуге седлать своего любимого коня, полный душевного трепета заглянул на прощание в покои любимой жены, которая крепко спала с новорождённым сыном, вскочил на коня и вместе со слугой поскакал прочь из дворца. На берегу реки Аномы, за которой начинались чужие края, он остановил коня, спешился, срезал свои длинные волосы и отдал их слуге, попросив передать их жене. Они расстались и началось «Великое Отправление». В лесу Сиддхартха встретил нищего, одетого в рубище, и предложил ему поменяться одеждами. Бедняк очень удивился, но возражать не стал.  С собой бывший принц и нынешний нищий взял только жёлтый охотничий плащ, чашу, нож, иглу, пояс и сито.

Сиддхартха вёл жизнь странствующего аскета 6 лет. Он постился, он питался одним просяным зерном в сутки, по примеру многих аскетов он пробовал истязать свою плоть, чтобы открылись силы Духа. Он общался с брахманами, мудрецами и странствующими аскетами на философские темы, пытаясь понять суть жизни и осознать самое главное — что нужно сделать, чтобы избежать вечной юдоли страдания, пламенем которого охвачен мир. Так проходили год за годом, но всё безрезультатно, всё всуе, пока не случилось главное событие в его жизни — Пробуждение (Бодхи).

Разочаровавшись в  словоблудии и схоластике философов различных школ и сект, в бесконечных спорах ни о чём, в сумятице мнений и войне идей, как-то раз он сел под баньяновое дерево, получившее впоследствии в буддийской традиции наименование «Древа Пробуждения» (Бодхи), и дал клятву, что не сойдёт с этого места до тех пор, пока не достигнет своей цели и не познает истину.

Сказано — сделано! Погрузившись в глубочайшее внутреннее созерцание, отражая атаки тёмных сил сознания, отвергая земные искусы и соблазны, он достиг наконец истины о страдании, причинах страдания, прекращении страдания и о пути, ведущем к прекращению и Освобождению от страданий. Затем он постиг всеобщий принцип взаимозависимого возникновения. Всё глубже и глубже, в те глубины психики, на которых часть становится Целым, а микрокосм — макрокосмом. И вот — свершилось! Перед его мысленным взором засиял свет нерушимого покоя нирваны, Великого Освобождения!

«Здесь Сиддхартха вошёл в состояние транса (самадхи) Океанического Отражения, когда его сознание уподобилось безграничной поверхности мирового океана в состоянии полного штиля, когда зеркальная гладь неподвижных вод отражает в себе все феномены. В этот момент Сиддхартха Гаутама, царевич из клана Шакьев, исчез, и в мире появился Будда (Buddha) — Пробуждённый, Просветленный (санскритский корень buddh тот же самый, что и в русских словах «будить», «пробуждаться», что абсолютно неудивительно, поскольку русский язык, как и санскрит, наряду с латынью, немецким, литовским и многими другими славянскими, германскими, романскими и т.п. языками, относится к индоевропейской языковой семье). И больше уже не был он принцем и наследником престола, строго говоря, не был он больше и человеком, ибо люди рождаются и умирают, а Будда пребывает превыше и жизни, и смерти» (Е.А Торчинов «Введение в буддологию»).

Это была величайшая в мире Победа! Не зря после Пробуждения он был удостоен титула Джина (Победитель)! Это было Знание, в котором таилась Суперсила! В одно мгновение человек превратился в Сверхчеловека, не будучи ни белокурой бестией, ни агентом 007!  Он стал превыше и жизни, и смерти! Он обрёл истинное Знание и преодолел бесконечный бег колесницы сансары, неизбежной круговерти жизни-смерти!

Семь дней он пребывал в этом блаженном состоянии ПЛЕРОМЫ (полноты бытия), безграничной СВОБОДЫ и истинного ЗНАНИЯ, а на восьмой день, выйдя из транса Океанического Отражения, отправился к городу Бенаресу, где в близлежащем Оленьем Парке произнёс свою первую, самую знаменитую Бенаресскую проповедь. Оставшиеся 45 лет своей жизни он нёс своё понимание спасения своим ученикам и последователям.

В возрасте 80 лет он умер, и после смерти физического тела совершил Большой переход в нирвану (Махапаринирвана) теперь уже окончательно, раз и навсегда. В буддизме этот день является праздничным! Они отмечают день Махапаринирваны. (Вам это ничего не напоминает? Например, праздник христианской Пасхи?)

                ИИСУС ХРИСТОС

Спустя почти 5 веков после смерти Будды Вифлеемская звезда привела волхвов к яслям для скота, в которых раздался крик новорождённого. Младенец родился в священном для иудеев городе Вифлееме, отстоящем от места рождения принца Сиддхартхи на 5 тысяч  километров.

Его родители — отец Иосиф и мать Мария — назвали младенца Иегошуа, что означает по смыслу «приносящий спасение от Бога» и подразумевает особую ответственность — исполнять то, для чего они были посланы Богом/Иеговой. 

Отец младенца был плотником, хотя кто-то утверждает, что плотник означает скорее строителя, так как в Иудее было гораздо больше камня, чем дерева для строительства. Кто-то склонен видеть в отце младенца пророка, так как плотники в то время якобы подрабатывали гаданием.  А кто-то, и это подавляющее большинство людей, считает, что отцом младенца был не плотник, не строитель, не пророк и вообще не человек, а Святой Дух и Отец Небесный.

Итак, по преданию, высшие силы принимали самое непосредственное участие и в судьбе Иегошуа, и в судьбе Сиддхартхи. Но один родился царевичем и сам добровольно отказался от царского сана, чтобы принять аскезу и заняться поиском истины и освобождения от страдания. Другой, опять же по преданию, был рождён в семье простолюдинов, но непосредственно от Отца Небесного. Да и земное его генеалогическое древо якобы восходит к древнейшему, благороднейшему, царскому роду, ведущему начало от легендарного прародителя иудеев Авраама и  Израильского царя Давида. Чтобы с ним ознакомиться, достаточно открыть первую главу Евангелия от Матфея и прочитать «Родословие Иисуса Христа, Сына Давидова, Сына Авраамова»  от «Авраам родил Исаака» до, спустя 40 колен, «Иаков родил Иосифа, мужа Марии, от которой родился Иисус, называемый Христос». Правда, если исходить из богословского догмата о непорочном зачатии, то земное генеалогическое древо скорее описывает не родословную Иисуса Христа, а родословную условного отца Иисуса — плотника Иосифа, который не имеет ни малейшего отношения к фактическому  Отцу Небесному — Святому Духу: 

            «Рождество Иисуса Христа было так: по обручении матери его Марии с Иосифом,
             прежде нежели сочетались они, оказалось, что она имеет во чреве от Духа Святого» (Ин. 1:18).

Библия полна логических противоречий,  на которые церковь традиционно закрывает глаза. Сказав "А" о происхождении Спасителя от Святого Духа, вочеловечившегося и выношенного девой Марией, церковь, по логике вещей, должна была бы сказать "Б" о происхождении девы Марии. Вместо родословной девы Марии и происхождения Святого Духа даётся родословная фактически отчима  канонического Иисуса. Но и это ещё не всё.

Тот же самый канон, который утверждает происхождение Иисуса от Святого Духа, фактически распространяет это утверждение не только на Спасителя, но и на всех остальных людей:

             «Не знаете ли вы, что тела ваши суть храм Святого Духа, Которого имеете вы от Бога, и вы не свои» (1 Кор. 6:19).

По этой идее, все люди являются плодами Святого Духа, а папа с мамой только материальные, органические посредники в процессе овеществления, материализации Духа в плоть и кровь. То есть все мы — братья и сестры во Святом Духе, нашем истинном прародителе.

Идём далее: от рождения к взрослению.

Где был, что делал Иегошуа первые 30 лет своей жизни, известно мало. Вроде бы был вместе с родителями в Египте, спасаясь от гнева царя Ирода, повелевшего истребить в Вифлееме и его окрестностях всех младенцев до двух лет. Потом вернулся на свою историческую родину — в крошечное царство Иудея, ставшее в 6 году нашей эры частью римской провинции Сирия. Жил и постигал истину и тайны жизни, пока в возрасте 30 лет не крестился в водах священной реки Иордан.

С этих пор начинается его новая жизнь — жизнь пророка и учителя, жизнь не признанного иудейским судом-синедрионом царя Иудейского. Так утверждают всё те же евангелия, описывающие его земную жизнь и всеми правдами и неправдами пытающиеся утвердить его царское происхождение. Хотя сам Иисус утверждал:

           «Царство Моё не от мира сего» (Ин. 18:36).

Интрига вокруг его царского происхождения проходит красной нитью через евангелия, описывающие жизненный путь Помазанника. Согласно этим евангелиям, он-то и есть царь Иудейский, а значит, тот Мессия, Помазанник Божий, которого так ждали в то время в Иудее. Как царя Иудейского его якобы  встречали простолюдины при въезде в Иерусалим. Именно его претензии на царский трон крошечной Иудеи привели его в конечном счёте к распятию и казни на кресте вместе с двумя разбойниками. Так утверждают 3 синоптических евангелия.

Но об этом ли книга Апокалипсиса, Откровения Иоанна Богослова? Там обо всех этих событиях нет ни слова. Зато говорится о трёх (!) последовательных воскресениях: сначала некоего Агнца закланного, затем — 144 000 праведников для тысячелетнего Царства Христова (не об этом ли «Царстве не от мира сего» и идёт речь?), а в конце мира, в момент светопреставления — всех остальных для Высшего Суда.

Однако вернёмся к жизнеописанию Сына Бога. Так что же двигало вперёд Иегошуа, что превратило его в Иисуса Христа — не только в признанного пророка, но и в Мессию, Помазанника и Сына Божьего? Желание царского сана как законного наследника царя Давида в малюсеньком царстве, которое было отдалённой провинцией могущественной Римской империи? Тогда он — полная противоположность принцу Сиддхартхе, добровольно отказавшемуся от царского сана. Несмотря на то, что оба родились по преданию от Святого Духа и в результате непорочного зачатия.

Или всё-таки он пришёл, чтобы унаследовать престол не земной, а небесный? Об этом прямо и недвусмысленно говорит в Откровении сам Помазанник:

                «Побеждающему дам сесть со Мною на престоле Моём,
                как и Я победил  и сел с Отцом Моим на престоле Его» (Откр. 3:21).

И тут под Отцом уже без всяких аллегорий и метафор имеется в виду именно Отец небесный, Творец и Вседержитель этого необъятного Мира, а не Иосиф из Назарета. А под царством — весь Мир, Космос, небо и земля!

Мудрец из рода Шакьев не упоминал в своей проповеди имени своего отца: ни земного, коим был царь Шуддходана, ни небесного. Не упоминал по той простой причине, что никакого Небесного Отца, в отличие от Иисуса, у него не было. Буддизм является религией без Бога!!! Над этим фактом немало дивилась западная философская и религиозная мысль. Религия без Бога — это всё равно, что океан без воды, пустыня Сахара без песка, космос без звёзд. Так, может, это и не религия вовсе? А тогда что?


         БУДДИЗМ И ЭКЗИСТЕНЦИАЛИЗМ

Называли Пробуждённого различными мудрёными философским терминами.

Он и ПОЗИТИВИСТ, отдающий приоритет опыту вместо метафизики и голого умствования. Представляете? Назвать Будду позитивистом! Будду, который познал мир таким, каков он есть, методом, не доступным простым смертным и не имеющим ничего общего ни с органами чувств, ни с наукой, ни со здравым смыслом, ни с разумом, ни с двойственным сознанием вообще! 

Позитивизм — это познание с помощью глаз, приборов, уравнений по формуле: “shut up and calculate”, т.е. «заткнись и вычисляй».  Позитивизм — это математически точное описание наблюдаемого мира при помощи опыта, эксперимента и рационального разума. Позитивизм — это всегда внешняя, видимая форма вопреки скрытому от взора людского внутреннему содержанию. Позитивизм — это всегда разделение мира на «я» и «не-я». 

Опыт Будды — это не научный эксперимент со всякими научными палками-копалками. Это никакие не вычисления, не формулы и не уравнения. Опыт Будды — это Высший трансперсональный психический опыт выхода сознания за пределы мозга и тела. Опыт Будды — это отказ от кандалов  разума и от искажений восприятия органами чувств, отказ от узких границ любых слов и любой логики, включая математическую. Опыт Будды — это преодоление колдовского разделения мира двойственным сознанием на «я» и «не-я».  Назвать Будду позитивистом — это всё равно,  что назвать Ивана Грозного великомучеником.

Он и ПСИХОАНАЛИТИК, лечащий человеческие души. Да, это так. Только лечил Пробуждённый человеческие души не приворотом и отворотом, не заклинаниями и молитвами и не отводом сглаза и порчи, как это делают бизнес-знахари и знахарки. Курс лечения заключался в четырёх благородных истинах, в которых Будда повторяет работу врача. В первой он диагностирует болезнь — страдание, вторая указывает на причину болезни — жажду жизни (говоря современным языком, «этиология и патогенез»), третья истина (о прекращении страдания) служит  прогнозом, указанием на возможность исцеления и, наконец, четвертая истина (о Пути) представляет собой непосредственно курс лечения, прописанный больному. Вот в чём состояло его лекарство без химии  и лечение без операций. Его четыре благородные истины — это и диагноз врача, и причина болезни, и прогноз на выздоровление, и рецепт исцеления. 

Он и первый и величайший ЭКЗИСТЕНЦИАЛИСТ (от латинского existentia  — «существование»), то есть философ, ставящий во главу угла не развитие общества (как Гегель), а нужды и заботы отдельно взятой личности. Философ-экзистенциалист постигает законы существования человека и смысл человеческой  жизни.

Одним из первых  предшественников экзистенциализма на Западе, отказавшимся от груза немецкой классической философии, считается датский философ Серен Кьеркегор, живший и творивший в Копенгагене в первой половине XIX века, то есть спустя 2 300 лет после проповеди Гаутамы Будды.

Сказать, что личность его была противоречивой, — это значит не сказать ничего. Эпатаж и эксцентричность он возвёл в принцип жизни. Многие современники с лёгкой руки одной газетёнки считали его городским сумасшедшим, любой психиатр нашёл бы в его психике кучу отклонений, начиная от шизоидного бреда и нарциссизма и заканчивая латентным гомосексуализмом, зато многие философы ценят его за оригинальный взгляд на личность и её взаимоотношения с толпой, за неподражаемое исследование тончайших струн и движений человеческой души.

Ещё два века назад  он предвидел, что «всё идет к тому, что скоро будут писать лишь для толпы, для невежественной толпы, и лишь те, кто умеет писать для толпы».  Всё — напоказ, всё — для толпы, всё — для дешёвого внешнего успеха — вот лозунг масс-культуры. Толпа навязывает свои идолы, свои нормы поведения, толпа губит индивидуальность, толпа губит в каждом человеке гения:

           «Внешнее, как таковое, не имеет никакого значения для гения, и потому никто не может его понять».   

«Растревоженная экзистенция»  в его понимании выражается следующими вопросами:

«Где я? Кто я? Как я пришёл сюда? Что это за вещь, которую называют миром? Что это слово значит? Кто тот, кто заманил меня в бытие и теперь покидает меня? Как я оказался в этом мире? Почему со мной не посоветовались, почему не познакомили с его обычаями, а просто сунули в один ряд с другими, как будто я был куплен у некоего "продавца душ"? Как я обрёл интерес к этому большому предприятию, которое называется реальностью? И почему я вообще должен иметь интерес к нему? Что это, моя добровольная забота? И если я вынужден принять в нём участие, где директор? Я хотел бы сделать ему мои замечания. Никакого директора нет? Но к кому я тогда обращусь с моей жалобой? Существование (экзистенция), безусловно, есть полемика — и могу ли я просить, чтобы и моя точка зрения была принята к рассмотрению? Если нужно принять мир таким, каков он есть, не лучше ли было бы вовсе не узнавать, каков он?».

Этот философ, проживший короткую жизнь (42 года), выделял 3 стадии и 3 уровня  развития человеческой жизни.

Первая — эстетическая — жизнь чувствами и ощущениями, поверхностный выбор целей в жизни,  при котором различные чувственные стремления порой разрывают человека на части подобно легиону бесов. Яркие примеры — Нерон, Дон Жуан, Фауст.

Вторая — этическая — жизнь сообразно разуму и чувству долга, на основе общепринятых представлений о добре и зле. Характеризуется осознанным выбором в пользу добра. Ярчайший пример — Сократ.

Третья — религиозная — согласно иррациональной, экзистенциальной вере, не подвластной ни чувствам, ни разуму, ни общепринятым представлениям о добре и зле. Пример — Авраам, ради веры в Бога готовый пожертвовать единственным сыном Исааком. С точки зрения общепринятой этики, традиций, норм и обычаев сородичей, Авраам готов совершить убийство, он преступник. С точки зрения иррационального, высшего, божественного порядка под названием вера, Авраам есть «рыцарь веры», верующий «силой абсурда». (Как всё в мире относительно.)

Подавляющая часть людей, согласно Кьеркегору, ограничивается первой стадией личностного роста. Но некоторых людей перипетии судьбы, жизненные неурядицы, отчаяние перед лицом суровых жизненных испытаний, ставящих на край пропасти, на лезвие бритвы, на тончайшую грань между жизнью и смертью, заставляют полностью пересмотреть своё жизненное кредо, свою жизненную позицию, свой взгляд на мир и на себя в этом мире. Отчаяние, тревога, «страх и трепет»,  безысходность либо придают силы и дают возможность подняться наверх в своём личностном росте, либо убивают светлое начало в человеке, которому  суждено пасть духом и сдаться на волю обстоятельств. Путь через тернии отчаяния и страха смерти проходит к звёздам разума, чувства долга, добра и веры. Причём ярчайшей путеводной звездой жизненного небосвода является именно ВЕРА. Вера религиозная, вера  иррациональная, вера, в корне отличная  от здравого смысла человека, живущего разумом, чувствами, обычаями и животными инстинктами. 

Хотя  экзистенциональная вера Кьеркегора не очень-то походила на догматическую протестантскую веру, которую он называл «лимонадной чепухой».  Иногда он был ещё более категоричен в отношении закостеневшей христианской догматики:

             «Христианский мир убил Христа». 

Личностный рост у буддистов, именуемый благородным восьмеричным срединным путём спасения, состоит, как и у Кьеркегора,  в погружении в высшее духовное состояние. Правда, у буддистов это высшее духовное состояние (нирвана)  не связано ни с верой, ни с Откровением, ни с Богом.  По причине их отсутствия.

Виднейшим представителем атеистического экзистенциализма в ХХ веке был Жан-Поль Сартр, тот самый, который отказался в своё время от Нобелевской премии по примеру Николы Теслы. Этот бунтарь, писатель, драматург, философ, поборник свободы выразил своё экзистенциальное кредо очень лаконично:

             «Экзистенциализм — это гуманизм».

В центре этого философского учения находится именно человек, бытие самого человека, а не окружающего его мира, человек, сливающийся с миром в единое целое в понятии Экзистенция, человек со всеми его иррациональными треволнениями, борьбой за свободу и поисками смысла жизни.

Что такое Экзистенция? Это нерасчленённая целостность субъекта и объекта, микрокосма и макрокосма, человека и Вселенной, недоступная не рациональному, научному мышлению, которое всё подгоняет формулами под одну гребёнку, ни идеалистической метафизике, голому умствованию. Это не объективная реальность философов, а субъективная реальность конкретного человека, его непосредственное, без всяких научных формул и философских категорий представление  о мире, о бытии, о жизни и смерти. Это постижение истины сродни постижению мира первобытным ведуном. Это постижение истины не умом, а интуицией,  подобно достижению Сатори, Просветления в дзэн-буддизме. Это иррациональный и мистический охват вечности и бесконечности, охват, идущий не от логики, не от ума, а от глубочайшего переживания некоего события, ставящего человека на грань жизни и смерти.

В этой  «пограничной ситуации» (термин Ясперса), в период глубочайших потрясений и переживаний, перед лицом смерти, перед чем-то неведомым ограниченному человеческому рассудку человек может скинуть с себя свой социальный кокон, своё локальное «я», свой закостеневший «шифр бытия» (Ясперс), свой повседневный груз забот, свою мелкую, поверхностную суету желаний и стремлений. В этот миг он имеет реальный шанс освободиться от всего вторичного, наносного, косного, от навязанных обществом, верой, наукой,  традицией представлений  о мире и испытать озарение экзистенции, связь с Богом или Целым мира.

Из таких же, «как все», живущих «заброшенной»  жизнью, он может стать самим собой, реализовать лучшие свои качества, скрытые внутри и невостребованные повседневным, профанным существованием. В этот миг он имеет реальный шанс увидеть, прочувствовать, проникнуться  истинно сущим мира, незримым в обычной повседневной суете. Так рождается ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНАЯ ВЕРА в БОГА, которая не является НИ ДАНЬЮ РЕЛИГИОЗНОЙ ТРАДИЦИИ, НИ ДАНЬЮ МОДЕ, которая превыше слепой веры  и всех доводов разума, и БЛИЖЕ К ИСТИНЕ, чем любая наука. Так же рождается и Пробуждение от грёз и иллюзий сознания.            

В любой авраамической религии в центре мира находится не человек, а Бог, в лучшем случае — Богочеловек.

В  буддизме, который является старейшей из трёх основных мировых религий, в центре мира находится именно человек, его бытие, его борьба за спасение и освобождение от страдания. Во всяком случае, это следует из атеистического учения Будды Шакьямуни — аскета, философа, человека, достигшего Пробуждения и показавшего людям благородный срединный восьмеричный путь к спасению.

В своих поисках истины Сиддхартха явно рассчитывал только на себя и на свои силы, а спасение от страдания он искал не в помощи свыше, не от седовласого старца с небес, не от ангелов и не от демонов. Он искал спасение внутри самого себя, он пытался постичь мир таким, каков он есть, без всяких прикрас. (Заметьте: не «принять мир таким, каков он есть», как у экзистенциалиста Кьеркегора, а постичь мир! Таким, каков он есть!)

И он победил!!! Это была величайшая в мире Победа! Не зря после Пробуждения он был удостоен титула Джина (Победитель)! Это было Знание, в котором таилась Суперсила! В одно мгновение человек превратился в Сверхчеловека, не будучи ни белокурой бестией, ни агентом 007!  И следующие 45 лет своей жизни он нёс свет этого Знания всем жаждущим его.  Хотя это Знание не было и не могло быть ни догмой, ни каноном.


              УЧЕНИЕ БУДДЫ И ХРИСТА — ПУТЬ К ЗНАНИЮ ПРОТИВ ДОГМАТОВ ВЕРЫ

              И познаете истину, и истина сделает вас свободными.

              Евангелие от Иоанна



Луч света Знания, преломляясь через призму сознания, порождает игру света и тени на стенах знаменитой Платоновской пещеры теней, в которой отбывает пожизненное заключение подавляющее большинство людей. Дух Истины и Свободы недоступен пленникам этой пещеры теней. В ней человек связан по рукам и ногам иллюзиями восприятия, путами слов и выкованным разумом кандалами (англ. “mind-forg'd manacles”), не имеющими никакого отношения к Истине и Свободе Духа.

Именно в этой Платоновской пещере теней рождается так называемое «священное писание», которое претендует на истину в последней инстанции. Незримый и бессловесный Дух Истины и Свободы, доступный лишь чистому Знанию-Видению основателям религий, преломляется, каменеет и застывает в словах и догматах, которые отныне и являются стенами и границами канона веры. Преступать через эти границы бывало смертельно опасно.

Однако канон, известный под названием «священное писание», не может претендовать на Высшее Знание. «Священное писание» буддистов и христиан — Трипитака и Новый Завет — не дано с небес, не записано самими основателями вероучений, а писалось простыми смертными, неспособными к обретению чистого Знания-Видения и постижению истины и Высшей реальности.

Так, из множества известных текстов  христианства в  качестве «священных» на протяжении столетий отбирались немногие, причём отбиралось не просто людьми, а высшим духовенством. Остальные объявлялись апокрифическими (от др.-греч. «апокриф» — «скрытый, сокровенный, тайный» со значением прошлого), а то и еретическими.

Христианский канон рождался в муках в результате реальных общественных процессов, включая борьбу за светскую и духовную власть между различными общественными силами и идеологическую войну между собой различных философско-религиозных учений того времени: эллинского язычества, иудаизма, гностицизма, неоплатонизма, манихейства, культа Митры и раннего революционного христианства.

При формировании канона всевозможные искажения информации, связанные с принципиальной невыразимостью словом и недоступностью сознанию Высшей реальности, не принимаются в расчёт изначально, в угоду собственным целям создателей канона.

Если взглянуть на оба канона — буддийский и христианский — непредвзято, то можно сразу же понять и осознать, что любые «священные тексты» — что Нового Завета, что Трипитаки — не написаны собственной рукой учителей, не написаны их учениками под диктовку,  а были записаны после многолетней, временами столетней изустной передачи некоторых первоначальных изречений. Это уже вносит определённые искажения в Слово учителей. И это далеко не единственное искажение и, возможно, не самое главное.

Самое главное в том, что Высшая реальность, которая постигается основателями великих религий мира в процессе Высшего трансперсонального психического опыта и является «корнем религиозной веры и религиозной жизни», а также «сокровенной сущностью любой религии» (Е.А. Торчинов),  доступна без всяких искажений лишь чистому Знанию-Видению немногих избранных.  В авраамических религиях такие люди именуются пророками, а буддизме — Пробуждёнными (Буддами). Однако некоторое отдалённое представление об этой Высшей реальности, некоторые отголоски Знания могут быть переданы омрачённому сознанию простых смертных.

Так, в христианстве это представление даруется простым смертным путём Откровения свыше. В индуизме возникают ортодоксальные философские школы, основанные на авторитете Вед, «услышанного» (“шрути”) и «запомненного» (“смрити”). Учение Будды, в котором излагаются 4 благородные истины о смысле жизни и описывается благородный срединный восьмеричный путь к Спасению, — это уже неортодоксальное Учение (Дхарма), не признающее авторитета Вед, но признающее авторитет Пробуждённого, Будды, который сам обрёл Запредельную Мудрость, Истинное Знание, Джняну, Гносис, встав на этот путь.

Однако в процессе Откровения и перевода бессловесного Высшего Знания на человеческий язык слов, свет Знания преломляется и искажается подобно преломлению света (электромагнитного излучения) на границе двух сред. Если для обычного света этими двумя средами могут служить, например, воздух и вода, то для света Знания ими служат два уровня реальности. Для этих двух уровней реальности действует железное правило:

             «всё реальное — неописываемо, всё описываемое — нереально».

Слова, образы, понятия мира феноменов принципиально не могут адекватно отразить мир истинной реальности. Ни устно, ни письменно, ни графически, ни жестами.

Тем более что в так называемых «священных текстах» очень много внутренних противоречий, которые видны невооружённым глазом. Если делать вид, что их нет, то родится догма и таинство. Если же попытаться их ликвидировать в рамках новой научной парадигмы нелокального, целостного, информационного мира, то родится новый рациональный путь к Высшему Знанию, Гносису  (от греч. — «знание»).

Это только путь к Знанию, но не само Знание. Любое разумное знание есть категория относительная, а чистое Знание-Видение есть категория Абсолютная. Обрести истинное Абсолютное Знание мешает колдовская работа сознания, в котором существует разделение на «я» и «не-я» и которое способно к познанию лишь относительных  истин.

Каждый ученик Пробуждённого может обрести Абсолютное Знание и достичь нирваны сам и только сам. Никакие откровения, догмы, таинства, писания и просто слова, хоть сказанные, хоть записанные, никакие авторитеты, никакие философские системы здесь не помогут. Это одно из напутствий, оставленных после себя Пробуждённым, предостерегавшим своих последователей от слепого почитания каких-либо авторитетов, включая и себя самого. Только личный опыт Высшего иррационального созерцания, опыт Запредельного, опыт Пробуждения из сонного царства сознания — вот путь к Высшему Знанию, к Запредельной  Мудрости, путь в Нирвану.

Таковость, или мир, такой, как он есть (Татхата) постигается не с помощью человеческих органов чувств, которые не отображают, а только преломляют и искажают тайную, скрытую, единую, живую, духовную реальность мира. Пробуждение  достигается через погружение в глубь себя и самосозерцание, через освобождение из плена профанного сознания и разума, через превращение относительного знания в Абсолютное. Это обретение Высшего Знания, Запредельной Мудрости (Праджня-Парамита) ещё при жизни называется у буддистов Пробуждением. Оно способствует уходу из мира иллюзорных грёз и страдания и обретению вечного блаженного покоя нирваны.   

Но окончательно уйти в нирвану раз и навсегда, вырвавшись тем самым из оков сансары и освободившись от юдоли страдания, можно только после смерти. Это называется окончательная нирвана, или паринирвана.

В возрасте 80 лет Гаутама Будда, Пробуждённый от иллюзорных грёз сознания, совершил Великий переход в нирвану — Махапаринирвану. Этот переход подразумевает смерть физического, тленного тела Пробуждённого, психика которого достигает высшего состояния Бытия, Покоя, Свободы и Блаженства, вырываясь раз и навсегда из космической колесницы перевоплощений — сансары. По преданию, перед тем, как покинуть этот мир, Будда лёг под деревом в позе льва. Последними его словами в этом мире иллюзий было обращение к ученикам:

          «Разложение — удел всех составленных вещей. Настойчиво трудитесь».

Если у Шакьямуни от момента Пробуждения  до Большого перехода в нирвану, означающего гибель тленного тела, прошло 45 лет, то у Иегошуа с момента крещения в водах священной реки Иордан и до смерти на кресте прошло гораздо меньше времени — всего-навсего около 3 лет.  Именно об этом времени осталось в евангелиях предание об искушении его в пустыне в течение 40 дней. В это время, согласно опять же евангелиям, Иисус делал свой выбор между Богом и Сатаной. Это время ключевое для всего его недолгого жизненного пути. Его жизненный путь закончился в 33 года, закончился позорной казнью на кресте. Но он успел оставить после себя своё учение.

Это учение впитало в себя предшествующую иудейскую религиозную традицию, которая так отличается от религиозной традиции Индии. В течение тысячелетий  все иудеи живут в векторном тоннеле реальности развития мира — от сотворения к светопреставлению. Если у индуса мир движется циклично, то у иудея (а потом уж и у христианина, и у мусульманина) мир движется векторно, из начала в конец. Всё последующее учение Иегошуа, ставшего со временем Иисусом Христом, отталкивается от этого векторного пути развития и мира, и человека. Хотя этот тоннель  реальности не единственный...

(Любопытно было бы представить, что было бы, если бы Иегошуа родился в предгорьях Гималаев, а Сиддхартха — в Святой земле? Как бы это повлияло на  учение каждого из них? В какие бы слова и формы оно выразилось, насколько бы оно прижилось и было ли бы востребовано? Сюжет для кинофильма “Trading places”  — «Поменяться местами».)

Иегошуа, ставший Иисусом, оставил учение о царстве не от мира сего, царём которого он является, о Царстве Небесном, которое может достигнуть каждый человек, не только из богоизбранного, но из любого  народа, если будет верить, любить, надеяться. Это учение о воскресении к вечной жизни праведников и о суде и наказании грешников. Это учение о спасении мира благодаря его Божественной жертве.   

Кардинальных различий между Буддой и Христом гораздо больше, чем сходства. И основные различия таятся даже не в земной судьбе, не в социальном статусе, не в кончине каждого из этих великих смертных. Основные различия — в канонической сути учений.   

Христианство — это учение, где на первый план выходит Бог, да не один, а целых три: Отец, Сын и Святой Дух.

В буддизме Бог вообще не упоминается. В буддизме Бога нет. Для Гаутамы это метафизика и схоластика, никак не проверяемая и не подтверждаемая опытом. Вместо бесплодных умствований о существовании Бога, которые никак нельзя проверить, но которые являются фундаментом иудео-христианской религиозной традиции, он целиком посвятил себя практической задаче — освободить себя и своих последователей от Страдания. Поэтому многие исследователи называли и продолжают называть буддизм «атеистической» религией, «антитеистической» религией, а то и религией без сверхъестественного.

Хотя, что такое сверхъестественное, — понятие весьма и весьма  относительное, которое постоянно пересматривается по мере прогресса науки и знания и зависит опять же от сознания человека, от его тоннеля реальности. Чем примитивней человеческое сознание и даруемые им знания — тем чудесней и сверхъестественней кажется мир во всех своих естественных проявлениях.

В эпоху Великих географических открытий привычная в Европе техника и оружие казались туземцам чудом и сверхъестественным. Сто лет назад  бабка крестилась, завидев в небе аэроплан и приняв его за архангела Гавриила. Опять чудо, опять сверхъестественное. Сегодня уфологи млеют, завидев в небе НЛО, которые они принимают за космические корабли инопланетян. А завтра верующие и неверующие будут креститься, завидев в небе второе пришествие. Того самого, которого, согласно данным науки, не существовало... Спасителя...  Мессии, чьё Воскресение, Божественная жертва и миссия Спасения, по мнению науки, целиком и полностью относятся к сфере сверхъестественного и чудесного...

Христианство, как любая «нормальная» религия, утверждает бессмертие души или индивидуального Духа. Буддизм, говорит о том, что «нетленной души» в привычном для христианства понимании вовсе не существует! Так же, как и Бога! Вместо одной неизменной и вечной души есть поток быстротекущих состояний, есть комбинации дхарм, творящих все феномены психики, включая иллюзию человеческого «Я», человеческой личности (пудгала), которую христиане привыкли читать «бессмертной душой».

Христианство (в первую очередь католичество и православие) говорит о свободе воли каждого человека, самостоятельно делающего свой выбор между добром и злом и определяющего свой жизненный путь, путь праведника или грешника. Буддизм ограничивает свободу воли человека вселенским законом кармы.

Христианство всё пронизано духом сверхъестественного, божественного Откровения, в которое надо просто верить, верить назло всему, верить, «потому что абсурдно» (Credo quia absurdum est).

Учение Будды — это не Откровение свыше, а проповедь человека, познавшего мир таким, каков он есть, и приглашающего своих последователей сделать то же самое. Это не догма и не обязаловка, а добрый совет и хороший пример. Либо просто лекарство от неисчерпаемой юдоли страдания.

Если есть желание познать мир таким, как он есть, без искажений призмой сознания, без иллюзий чувственного опыта, без кандалов разума, без лживых слов, изрекающих неуловимую мысль («Мысль изречённая есть ложь»), то есть и такая возможность. Как говорил великий и мудрый индийский святой Йогананда:

             «Мир — не что иное, как объективизированный сон...»

Однако Пробуждение от этого иллюзорного сна сознания доступно немногим. Достигшие Пробуждения постигают глубинную истинную реальность Мира. В ХХ веке Голливуд попытался довести эту идею до сознания широкой публики с помощью блокбастера «Матрица». Но та матрица, которую увидел Нео, и та Татхата, которую постиг Татхагата, это, как говорят в Одессе, две большие разницы. Как всегда, чем понятней, зрелищней и доступней — тем дальше от истины, но ближе к деньгам, рейтингам, успеху. Добро пожаловать в матрицу, господа зрители-актёры!

И Пробуждённый, и Спаситель не стремились к деньгам, рейтингам, славе, успеху. Один из них сам заплатил за своё учение по самому высокому счёту. Но и тот и другой указали путь к Спасению.  Однако,  если у буддиста это Спасение зависит целиком и полностью от его личных, индивидуальных усилий, то у христианина это Спасение достигается только и исключительно за счёт помощи свыше, с помощью Спасителя, с помощью Божественной Жертвы.

Казалось бы — ну и что? Ну да, различий больше, а что в этом странного?  Сколько людей — столько и мнений, сколько учителей — столько и учений. Но странно то, что при внимательном рассмотрении под покровом различных мифологических учений  о происхождении  и строении мира прорисовываются контуры единого мира.

В разное время,  в разные эпохи, в разных странах, на разных континентах, на разных языках и наречиях начали появляться учения, которые, если присмотреться повнимательней, отбросив шелуху искажений места, времени, языка, образности мышления, степени развития сознания,  удивительно напоминают друг  друга. Вплоть до того, что разные люди, в разных странах, на разных языках, в разное время говорят о существовании «коллективного бессознательного», вселенского «метакода», «космического бессознательного».

И, что гораздо более странно, так это то, что контуры этого мира удивительным образом совпадают с последними достижениями науки. Достижениями, которые совершили переворот не только в науке, но и в мировоззрении ХХ века.


                ПСИХИЧЕСКИЙ МЕТАКОД ВСЕЛЕННОЙ

В начале прошлого века швейцарский психиатр Карл Густав Юнг выдвинул теорию коллективного бессознательного. Это коллективное бессознательное содержит в себе архетипы, прообразы древнейшего опыта человечества. Они таятся глубоко в психике каждого человека, которая связана напрямую со вселенским сознанием. 

Эти архетипы проявляются  спонтанно, бессознательно во время сна, творческой работы, в фантазиях и галлюцинациях, которые содержат символы и идеи, не объяснимые только  личным опытом людей, их создавших. Напротив, такие символы в большей степени следовали из образов мировых религий и мифов.

Из этого Юнг заключил, что мифы, сны, галлюцинации и религиозные видения происходят из одного источника — коллективного подсознания, общего для всего человечества. Он полагал, что на архетипической основе покоятся все великие идеи. Это обеспечивает преемственность духовной традиции.

Это значит, что вымри все традиции сегодня, — завтра бы они начали создаваться на той же самой глубинной, скрытой глубоко в сознании и подсознании, универсальной архетипической основе.  Это значит, говоря словами Дэвида Бома, отца-основателя голографической парадигмы, что «глубоко в сознании человечество едино». Это значит,  говоря словами Ригведы, что «истина одна, мудрецы называют её разными именами».

Примерно 4 десятилетия назад доктор философских наук, поэт и публицист Константин Кедров в своём эссе «Звёздная книга» выдвинул идею о существовании некоего универсального для человеческой цивилизации метакода:

«МЕТАКОД — это система художественных символов, отражающая в художественных образах единство человека и космоса, общая для всех времён во всех существовавших ареалах культуры. Основные закономерности метакода, его художественный язык формируются в фольклорный период и остаются неуничтожимыми на протяжении всего развития литературы. Его можно назвать генетическим кодом литературы».
 
Согласно ему, «Вселенское тело человека выглядит как интерференция расходящихся от него и сходящихся к нему волн. Этот пульсирующий клубок автоволн сливается с пульсацией видимого и невидимого спектра  излучений звёзд, галактик и всего мироздания в целом. В нём закодирован метакод — световой код мироздания, нашептавший человечеству Библию, Бхагават-гиту, Упанишады, Книгу перемен, теорию относительности и всю мировую поэзию».

В конце прошлого века в книге «Религии мира: опыт запредельного» доктор философских наук, фигура поистине культовая,  Евгений Торчинов (сейчас, после его смерти в 2003 году в возрасте  46 лет, в Санкт-Петербурге проводятся ежегодные Торчиновские чтения) исследовал возникновение религий как результат высшего трансперсонального психического опыта.

По его мнению, этот опыт —  следующая, после «бессознательного» Фрейда и «коллективного бессознательного» Юнга, третья и завершающая ступень Высшего психического опыта, подробно исследованная Станиславом Грофом в его фундаментальном труде «За пределами мозга». Этот Высший психический опыт позволяет, вопреки Козьме Пруткову, объять необъятное. Микрокосм становится равен макрокосму, черпая из него сокровенное Знание.

Благодаря трансперсональному опыту, по мнению Евгения Торчинова, и появились на свет божий все без исключения развитые религиозные учения.

«корнем религиозной веры и религиозной жизни является именно трансперсональный опыт. <…> Именно названный корень — сокровенная сущность религии, тогда как всё остальное — либо проявления (феномены и эпифеномены) этой сути, либо формы самоотчуждения религии, ее инобытия, если использовать гегелевскую терминологию (что прежде всего относится к аспектам религии как социального института)» (Е.А. Торчинов «Религии мира: опыт запредельного», Введение)

Его же  перу принадлежат следующие строки:

«Если в фундаменте религий лежат сходные или даже тождественные трансперсональные переживания, то единство религиозного опыта, о котором говорилось выше, — тогда о какой истории [религий] может идти речь? И не случайно М.Элиаде осторожно назвал свой фундаментальный труд, подведший итог всей его научной жизни, не "Историей религий", а "Историей религиозных идей..."

В целом же сущность религий всегда оставалась самотождественной, менялись лишь явления этой сущности, точнее — культурно-исторически обусловленные формы выражения этой сущности — доктрины и теологические системы, культы и ритуалы, мифы и образы, как если бы один и тот же человек попеременно появлялся то в одном, то в другом одеянии, то в маске одного фасона, то другого».   

А не один ли и тот же человек (точнее, Сверхчеловек или Богочеловек) попеременно появляется то в одеянии Будды, то в одеянии Христа, то в Индии, то в Иудее?


       ПРИНЦИП ДОПОЛНИТЕЛЬНОСТИ В НАУКЕ И РЕЛИГИИ

Два великих духовных  потока  впитали в себя характерные черты этого метакода, породив различные доктрины и религиозные системы. Это касается и космогонии, системы взглядов о происхождении мира, это касается и космологии, системы взглядов о мироустройстве.

Предтеча буддизма — брахманизм с его каноном, состоящим из арийских гимнов «высшего знания» — Вед — и философских наставлений к ним — Упанишад. Предтеча христианства — иудаизм с его каноном, известным под названием «Ветхого завета».

На уровне вдохновения, в туннеле реальности поэтического познания мира Брахман индусов тождественен Яхве, то есть Сущему мира. И там и там Высшая реальность мира незрима, непостижима и невыразима. И Абсолют брахманов, и Абсолют иудеев являются скрытым первоначалом и тайной сутью всех вещей этого мира.

На уровне догматики, в тоннеле реальности канона, индуистского или иудейского, Брахман и Яхве становятся уже не тождественными, а противоположными понятиями. Брахман — абстрактный и безличный Абсолют, первооснова бытия, принцип существования, истинно сущее всех вещей. Яхве — личность, Высшее Существо, всеблагой и всемогущий Правитель мира. Ему больше соответствует не безличный Брахман, а личный Бог в индуизме —  Ишвара — Господь, Повелитель.    Догма и канон в очередной раз убивают вдохновение, идущее из вселенской чаши инобытия, которое утверждает, что «истина одна, мудрецы называют её разными именами».

Мир иудеев замыкается во времени и пространстве, он движется от сотворения до светопреставления, от тьмы египетской до земли обетованной, от первочеловека Адама до Мессии, Помазанника Божьего. Мир иудеев — векторный, направлен из точки Альфа в точку Омега, из начала истории мира и человека в конец истории мира и человека. Мир индусов, наоборот, не имеет ни конца, ни края, он вечен и бесконечен, он цикличен, он постоянно проходит этапы  рождения, развития, деградации, гибели и нового рождения. И все живые существа в этом мире повторяют в бесконечном круговороте сансары этот циклический путь.

Мир иудеев суров, как и их история. Мир индусов весел и жизнерадостен, как и их природа. Мир иудеев рассматривает историю и судьбу целого народа, то есть общности людей, идущей к вершине своего земного могущества, ибо так угодно Всевышнему и Вездесущему. Мир индусов утверждает, что никакого движения истории нет, а есть лишь движение, перевоплощение  индивидуальной души, Атмана в системе раз и навсегда утверждённых свыше  варн. Так в древней Индии назывались касты брахманов (жрецов), кшатриев (воинов, раджей, правителей), вайшьев (земледельцев, торговцев и ремесленников), шудров (простолюдинов) и неприкасаемых, презренных париев общества. Нетленный Атман  покидает одно бренное  тело, чтобы вселиться в другое. У человека есть его общественный долг — дхарма, и если он этот долг свято выполняет, то в следующей жизни его Атман  может воплотиться в существо более высокой касты. Это называется вселенским, неумолимым законом кармы, от действия которого нельзя уклониться, нельзя избежать, с которым нельзя договориться и умилостивить молитвами, искуплением грехов, жертвами и индульгенциями, как это бывало принято в авраамических религиях.   

Эти взгляды, которые сохранились и в индуизме, современном преемнике брахманизма,  как это ни странно, продолжали и продолжают поддерживать социальную стабильность общества, в котором сознание определяет бытие. Западное общество, наоборот, издавна идёт в своём развитии от низшего к высшему, из тьмы египетской на землю обетованную, от рабства к свободе, от самодержавия к демократии, от капитализма к коммунизму, подпитываясь рациональным убеждением, что бытие определяет сознание, что чем лучше и правильней устроено общество — тем лучше  человек. Такие гуманистические иллюзии  тем не менее  приводили не раз  к самым что ни на есть реальным человеческим  катастрофам под названием социальная революция.

В этих столь различных культурах тем не менее отрицалась высшая ценность земных благ, личная аскеза считалась огромным достоинством, утверждалось соответствующее воздаяние за добро и зло и спасение являлось главной целью религии (хотя само спасение понималось по-разному).

Это ли не ярчайший пример большой разницы и диаметральных противоположностей?

Или же всё зависит от той системы отсчёта, в которой рассматриваются слова и дела каждого из великих учителей человечества? Или же всё зависит от того духовного, социального и исторического контекста, в рамках которого формируются данные учения? Или различия исчезают, если сила Знания побеждает силу традиции, рода, племени?   

Из парадоксов квантовой механики Нильс Бор в 1927 году вывел небезызвестный принцип дополнительности, согласно которому любое явление необходимо рассматривать как единство противоположностей. И этот принцип требует новых логических подходов.

Что такое электрон: волна или частица? По логике Аристотеля с её законом исключённого третьего — либо одно, либо другое, а третьего не дано — ответа не найдешь никогда.

А если исходить из квантовой логики и принципа дополнительности, ответ таков: и то и другое, и волна, и частица.

Если же исходить из буддийской многомерной логики, то ни то ни другое: ни волна, ни частица. Это нечто третье, некая иная реальность, которая не является ни тем ни другим, ни волной, ни частицей, но в разных опытах проявляет то волновые, то корпускулярные свойства.

Этот физический принцип имеет гораздо более широкое философское поле применения. Через единство противоположностей и их взаимную дополнительность необходимо рассматривать такие диаметральные противоположности, как сознание и материя, Дух и прах,  жизнь и смерть, чёрное и белое, добро и зло, свет и тьма.

Нечто подобное можно при желании заметить и в духовной жизни Земли. Два великих, но диаметрально противоположных духовных потока взлелеяли два диаметрально противоположных вида религий — авраамические (иудаизм, христианство, ислам) и дхармические (индуизм, буддизм, джайнизм) — и сопутствующие им различные культуры и цивилизации.

Христианство и буддизм являются ярчайшими представителями двух антагонистов  — Запада и Востока:

             О, Запад есть Запад, Восток есть Восток, и с мест они не сойдут,
             Пока не предстанет Небо с Землёй на страшный Господний Суд.

Эти великие религиозные учения являются такими же антагонистами, как и корпускулярные и волновые свойства элементарных частиц в квантовой механике. Так, в христианстве всё вращается вокруг Бога-Творца, который попутно является Вседержителем и Правителем мира, а человек обладает свободой воли (в католичестве и христианстве) и у него есть  нетленная душа, которая после смерти человека либо в рай, либо в ад.

В буддизме ничего подобного нет и в помине! Нет ни Бога, не нетленной души, ни свободы воли. Зато в буддийском мироздании и мировоззрении есть вполне рациональные законы сансары и кармы, при наличии которых Бог — Творец, Вседержитель и Правитель мира — является, по меткому выражению  выдающегося религиоведа и востоковеда Евгения Алексеевича Торчинова, архитектурным излишеством. Есть ещё Пробуждение от грёз сонного царства сознания, в котором пребывают все живые существа, обладающие психикой. Есть Освобождение от нескончаемой череды жизни-смерти, исполненной страдания, всех простых смертных, подданных сонного королевства кривых зеркал сознания.  Есть и состояние нирваны, блаженного покоя, которые достигают Пробуждённые (Будды), достигшие Освобождения из сонного царства сознания.

Принцип дополнительности Бора и буддийская логика заставляют предположить, что за корпускулярно-волновым дуализмом квантовых объектов скрывается некая иная реальность, которая и проявляет себя то как волна, то как частица. Именно такой подход может оказать помощь в разрешении загадки корпускулярно-волнового дуализма.

А не поможет ли он и в случае духовного дуализма двух религий, одна из которых является авраамической, а вторая — дхармической? Как в физике под пеленой диаметрально противоположных свойств квантовых объектов просматривается некая иная, неведомая современной науке физическая реальность, так и в религии под пеленой диаметрально противоположных доктрин и догм просматривается некая иная самотождественная духовная реальность.

Много веков назад в Индии и Иудее, которые служат колыбелями буддизма и христианства, родились 2 разных человека, которые оставили после себя неизгладимый след в истории. Они были первыми социальными революционерами,  они были еретиками, они проповедовали новую, непонятную и неприемлемую борьбой за выживание нравственность и этику, они оба звали к спасению. Но каждый по-своему.

Один говорил, что спасение — это плод личных усилий каждого человека, познавшего 4 благородные истины и избравшего благородный срединный восьмеричный путь к спасению, ведущий в нирвану. Никто не даст избавления от кабалы страдания сансары: ни Бог, ни царь и не герой.  Добьёшься ты Освобождения (из пут сансары) своею мудрой головой. Булыжник — оружие пролетариата — тут не поможет.

Другой утверждал, что он пришёл, чтобы спасти званых и избранных посредством своей Божественной жертвы. Он пришёл, чтобы утвердить своё царство, которое не от мира сего — Царство Божие. Утверждение этого царства явится вершиной вселенской, земной и человеческой истории. Это финал-апофеоз, после которого человеческая история заканчивается раз и навсегда победой сил жизни, вечности, Бога над силами смерти, тления, Сатаны.  (Привет Фрэнсису Фукуяме с его «Концом истории»!) Это путь к «земле обетованной», к граду Божьему, к миру Богочеловечества, который не может быть достигнут без искупительной Божественной жертвы, без подвига Спасителя, жертвующего свою Божественную Жизнь во имя жизни на Земле.

А не являются ли эти два разных человека, оставившие после себя два диаметрально противоположных религиозных учения о спасении, яркой демонстрацией дополнительности и единства в противоположности, «как если бы один и тот же человек попеременно появлялся то в одном, то в другом одеянии, то в маске одного фасона, то другого»?



                ПОКОЙ НИРВАНЫ И ВЫСШАЯ ПОБЕДА ЖИЗНИ

Будда и Христос  проделали разный земной путь, но в принципе шли разными дорогами и в разное время практически к одной высшей цели. Оба родились от земных родителей, но в то же время несли в себе частицы Святого Духа. Точно так же, впрочем, как и все остальные люди, в храме тела которых живёт Святой Дух, Дух животворящий (либо животворящая организация, негэнтропия — кому как угодно и проще для понимания и восприятия). Слова без контекста всё равно ничего не значат.

Вибрации дхарм, созидающих их душу, психику, сознание (в чём уверены буддисты), равно как и Святой Дух, живущий в них, как и во всех обычных смертных (в чём не сомневаются христиане), роднит их между собой и с миллионами и миллиардами людей в мире (что несомненно для виталистов). Но...

Согласно буддийскому преданию, Будда Шакьямуни шёл к нирване сотни жизней, умирая и возрождаясь в новом облике. Перед тем как воплотиться в свой последний кармический образ, он, будучи на небесах, сам выбрал время и место своего рождения. Он уже имел право выбора в отличие от простых смертных. В результате вибраций дхарм, вызванных этим выбором, индийская  царица Майя забеременела и родила принца Сиддхартху.

Если в библейское предание внести контекст цикличности мира, постоянного возникновения, гибели  и нового возрождения, то с полным правом то же самое можно сказать и про Иегошуа, ставшего Спасителем. Сотни жизней, сотни воплощений, парение на небесах, самостоятельный выбор места и времени воплощения и... Святой Дух воплощается в дитя плотника Иосифа и девы Марии. Рождается человек, который одновременно является Сыном Божьим, рождается путём обычного плотского зачатия, но рождается  для того, чтобы пройти свой нелёгкий земной путь и выполнить свою Высшую космическую миссию.

Оба были поглощены поисками смысла жизни и вечных, нетленных, духовных ценностей,  как и многие из живущих на Земле. Только для подавляющего большинства людей эти поиски заканчиваются ничем, а они сделали свои выдающиеся теоретические и практические открытия. У Будды это теоретическое и практическое открытие состояло в пиковом моменте его жизни — Пробуждении ото сна иллюзий и  последующей проповеди 4 благородных истин. По легенде, вся Вселенная рукоплескала этому выдающемуся открытию.

Другой великий смертный, родившийся в Иудее 5 столетий спустя, благодаря своему пытливому уму смог открыть «книгу жизни», о чём повествует книга Откровения. Вся Вселенная воздала ему славу за это великое открытие. Открывший  в своём сознании космическую неписанную «книгу жизни» внезапно постиг:

                «Я и Отец — одно» (Ин.10:30).

Будь он в Индии, этот психотехнический запредельный опыт глубинного созерцания  расценили бы как Мокшу, как непостижимое рассудком слияние Атмана и Брахмана в единое целое, что является Высшей целью и смыслом жизни каждого смертного. Но в Иудее этот  «трансперсональный опыт», идущий из одной и той же высшей  кладези Запредельной Премудрости, расценили не как абсолютную Победу, а как неслыханную крамолу.
   
Короля играет свита, а смысл учения играет его контекст. В разном контексте одна и та же волна Знания трансформируется в разные слова, учения, религиозные Откровения. Она не только превращается либо в благое напутствие, либо в непререкаемую догму, но и по-разному трактуется со стороны господствующей религиозной традиции, которая и является контекстом. Поэтому участь Иегошуа, пробуждённого от вечного сна иллюзий в Иудее, имеющей тысячелетнюю развитую религиозную традицию монотеизма, была трагической. Если Будда прожил долгую жизнь (80 лет), более половины жизни проповедуя своё великое учение, и умер в почёте и уважении, окружённый учениками, то Иегошуа пришлось взойти на крест в 33 года.

После смерти Будда совершил Великий переход в паринирвану (Махапаринирвана), чтобы уже никогда не родиться вновь, чтобы быть не частью целого, а самим этим Вселенским целым, чтобы никогда уже не стать актёром и зрителем голографического жизненного кинофильма, а стать сценаристом и режиссёром многосерийного космического сериала под названием «Жизнь».

В Иудее сходной дорогой пошёл Иегошуа, который понял, открыв «книгу жизни», что он в какой-то момент времени стал единым целым с духовной первоосновой мира:

                «Я и Отец — одно» (Ин. 10:30).

                «Ибо, как Отец имеет жизнь в Самом Себе,
                так и Сыну дал иметь жизнь в Самом Себе» (Ин. 5:26).

Это услышали окружающие его люди, чей тоннель сознания не допускал, чтобы человек мог уподобить себя Богу. И его приговорили к смерти. Он погиб как человек, но гибель его иллюзорного человеческого «я» породила зародыш нового космического яйца, в котором Он — и Царь, и Бог, и Жизнь в Себе. Он стал, таким образом, наследником своего небесного Отца:
 
                «Побеждающему дам сесть со мною на престоле моём,
                как и я победил и сел с Отцом моим на престоле его» (Откр. 3:21).
 
В этом и заключается самое главное таинство христианства!

Мало того, что Он сделал это сам, Он завещал ещё это сделать и другим, таким же людям, как и он, у которых есть задатки, способности, желание и решимость идти той же дорогой, идти до победного:
 
                «Побеждающий наследует всё, и буду ему Богом, и он будет мне сыном» (Откр. 21:7).
 
Человек, смертный и слабый, следующий законам Космоса, законам сансары и кармы, становится способен обрести Высшую исполнительную власть Космоса.
 
И Будда, и Христос шли одной и той же дорогой Человека-Бога: от низшего к высшему. Подобно тому как в древнем мире все дороги вели в Рим, в едином целостном мире все дороги ведут в одну точку, которая является абсолютной точкой отсчёта для нового мира. Так осуществляется преемственность жизни Космоса.

Космос рождается с антропными, настроенными на возникновение человека константами для того, чтобы обеспечить преемственность своей жизни через человека. Абсолютный Дух, находящийся в состоянии покоя и самосозерцания, раскрывает себя в движении, порождая Космос и  человека. Человек, один из многих, Победитель мира материальных иллюзий и страдания, порождает новый Космос.

Не плоть, но Дух, не материя, но информация, не белковые тела, но организация, порядок превращается в новый космический эмбрион, космический животворящий ковчег, в зародыш нового Космоса, равного одной сверхорганизованной точке, одному духовному свитку, одному внепространственному Божественному яйцу, заключённому в скорлупу свёрнутого спиралью Бесконечного Времени. Это физический аналог мифологического «Мирового Яйца» и библейского «Ноева ковчега», заключающего в себе весь Мир, всё живое и устроенного по принципу «всё во всём».

Высшая Победа Вечной Жизни над смертью в лице человека, достигшего Воскресения (Христос) или Пробуждения и Освобождения (Будда), имеет не только личностное, но космологическое значение!

Дорога, такая извилистая, такая тернистая, вела двух великих смертных к точке вечного бессмертия. Они оба прошли её до конца, но каждый по-своему. Будда ушёл из жизни как учитель мудрости, в окружении своих учеников, призывающий всех следовать своей  дорогой, но отчётливо осознающий, что это дорога для немногих избранных. Он как никто понимал, что путь Архата [2] — это  путь аристократа Духа, а не «широких народных масс».

Христос ушёл как великий мученик, погибнув от распятия на столбе, о чём, возможно, свидетельствует Туринская плащаница. И его же ученики, часть которых его предала, часть отвернулась и вряд ли кто понял до конца, превратили потом его из человека в Бога, спустившегося с небес.

Так проще самим, так понятней другим. Так ближе к исторической религиозной традиции. Так гораздо более убедительно для неискушённого ума, привыкшего не к научным и философским премудростям, а к вере в сверхъестественное, божественное, чудотворное. Так проще обращать в свою веру паству, ждущую «конца света», Мессию,  Воскресения из мёртвых и Страшного суда.

Именно эти вопросы были животрепещущими в Палестине начала первого века. Именно они витали в воздухе. Именно они буквально наэлектризовали атмосферу тех лет. Именно они требовали настоятельного ответа. И эти вопросы породили свои доступные ответы,  свою  веру и свою религию, основанную на таинствах, а не на смысле, пусть этот смысл и поражает человеческое воображение и человеческий рассудок.

Новая вера, впитавшая в себя древнюю мифологическую веру в умирающего и воскресающего бога, в многочисленные случаи воскрешения мёртвых, описанные в Библии, а также в древнеегипетской и греческой мифологии,  иудейское «священное писание» и античную философию, породила новую религию. Так родился иудео-христианский канон веры, взлелеявший западную, «фаустовскую», христианскую культуру, которая сейчас находится на грани вымирания. Или уже выродилась в бездушную цивилизацию потребителя материальных благ, приходящего во имя своё, во имя иллюзий власти, славы, секса, денег.

Вместо того чтобы понять главную тайну Спасителя как Победителя неумолимого циклического движения жизни-смерти, вызывающего страдание, Наследника Божественного престола в виде «Жизни в Самом Себе», западное сознание приятно щекочет себе нервы и воображение домыслами различных бестселлеров: «А были ли жена и дети у Иисуса?» Вот якобы главная загадка мироздания. А что это изменит?

У Будды была жена Яшодхара, его же двоюродная сестра, которую он завоевал в молодеческом состязании на ловкость и силу. Эта жена родила ему сына по имени   Рахула, который, согласно канону, пошёл дорогой своего великого отца и стал Архатом. Что это меняет?  Каждый может пойти этой дорогой, но не каждый может её осилить, тем более в одной жизни. Эта дорога для избранных  извилиста, терниста  и ветвиста.

Но когда-то она выводит идущих извилистыми тропинками познания на перекрёсток великих  духовных потоков и традиций Земли, перекрёсток посюстороннего рационального знания и запредельного иррационального психического опыта, перекрёсток новейшей науки и древнего религиозного ведения (от ст.-слав. в;д;ти, русск. ведать, укр. відати, словенск. vedeti, чешск. vedet, словацк. vedie;, польск. wiedziec,  «знать», др.-инд. vida — «знание»). Дальше вместо многих тропинок веры идёт одна столбовая дорога Высшего Знания, Гносиса, Истины.

К этому глобальному перекрёстку ведут как минимум две тропинки из Индии, из города Бенареса. Школы южного буддизма, Тхеравады, настаивали и настаивают, что только монаху буддийской общины (сангхи) доступен путь в Нирвану. Верхом индивидуального развития считается Архат — тот монах, который соблюдает  строгие требования устава монашеской общины, добродетельной жизни и который  развил сверхчувственное, трансперсональное видение мира вплоть до состояния Пробуждённого Ума, которому доступно Высшее Знание. Это путь очень и очень немногих избранных, достойных нирваны. Если бы буддизм развивался только в этом направлении, то он бы остался лишь местечковой, региональной религией.

Буддизм превратился в мировую религию именно благодаря миссионерскому направлению Махаяны (Большой колесницы спасения). В этом, несомненно, более демократичном направлении каждый может спастись от страдания сансары, не только монахи, но и миряне. И сами пути спасения разнятся.

В северном направлении буддизма верхом индивидуального развития считается состояние Бодхисаттвы (бодхи — «просветление», саттва — «существо», буквально — «Просветлённое существо» или «Тот, кто достиг Просветления»). Если Архат в южной, ортодоксальной «Школе старейшин» (Тхеравады) отдаляется от общества, от людей в монашеской общине и завершает свой жизненный путь в Нирване, то Бодхисаттва тоже может это сделать, но вместо этого выбирает благородный путь служения и помощи людям, их Спасения.

Бодхисаттва руководствуется по жизни стремлением к совершенству, Запредельной Премудростью (Праджня Парамита) и великим Состраданием к людям (Каруна). В результате Бодхисаттва, по преданию, овладевает Суперсилой:

«В поздних сутрах говорится о бодхисаттвах, могущество которых во много раз превосходит могущество богов старой ведийской религии. О бодхисаттвах сообщается, что они могут держать в своих руках множество миров и подбрасывать их на ладони как шарики» [1].

Он достигает состояния, когда он может вступить в нирвану, достигнув Высшей цели Большого космического путешествия. Но вместо этого он сам, добровольно отказывается от последнего решающего шага и по собственной воле остаётся в бушующем океане Сансары ради спасения  других людей. Путь Бодхисаттвы — это путь Спасителя.

Спасение достигается не только и не столько для себя, любимого, но в идеале и для всего живого. Этот идеал ясно проглядывается в девизе Бодхисаттвы:

              «Да, стану я Буддой на благо всех живых существ».

Это не индивидуалистический путь Архата, а соборный путь Бодхисаттвы, не делающего противопоставления между собой и другими людьми, слившегося  в  великой Любви и Сострадании в единое целое со всем человечеством.

Случайно ли, что в православные святцы вошло имя Иосафат (искажённое Бодхисаттва)? Уже в Ветхом Завете фигурирует около полдюжины исторических персонажей по имени Иосафат. Но в святцы через христианскую Византию вошёл именно рассказ об индийском царевиче, обращённом якобы  в христианство пустынником Варлаамом. Жил царевич Иосафат во дворце, пока не покинул его, узнав, что мир исполнен зла и страдания [3].

Сравните: Бодхисаттва, одной ногой стоящий в нирване, но остающийся в мире страдания  во имя спасения людей и всего живого, и Спаситель, Победитель и Наследник трона космического владыки, дарующий званым и избранным Царствие Божие, царство «вечной жизни». Не из одного ли источника вселенской мудрости берёт начало эта вера?

Источника не рукописного, но духовного. Источника, испить из которого в принципе может каждый в любой точке Земли, не совершая длинных и долгих «хожений за 3 моря». Источника, находящегося не где-то далеко, в потайных местах, в священных книгах, а таящегося внутри самого человека, в высших контурах его сознания.

Выдающийся  учитель многочисленной и влиятельнейшей китайской школы Чань тайваньский монах Син-юнь, родившийся в начале прошлого века, а в конце его выдвигавшийся на Нобелевскую премию мира, так комментировал авторитет писанного и неписанного слова, философской мудрости, привычной рациональной логики:
 
«искать истинный принцип мироздания не внутри своего ума, а во внешнем мире — это всё равно что принимать верхушку за корень. Сутры напечатаны на бумаге, а истинное Учение Будды есть лишь в нашем собственном сердце; почему же тогда не надо заботиться о своём собственном уме, но надо непременно заботиться о книгах, содержащих сутры? Чтобы обрести счастье и увеличить свою мудрость, надо знать правильный путь к этому, надо заниматься практикой чань и знать методы вхождения в мир мудрости Будды, и тогда всякий сможет использовать сокровища своего собственного ума, ибо драгоценнейшая из всех сутр не напечатана на бумаге, а оттиснута в нашем собственном уме. И только сутры вместилища нашего ума могут породить мириады дхарм!» [4].
 
И ещё одно сравнение. С одной стороны, бодхисаттва Амитабха, вера в которого даёт возможность упокоиться в Чистой Земле, напоминающей христианский рай. С другой стороны,  Христос, вера в которого даёт возможность вступить в «Святый город Иерусалим» воротами. Чего между ними — Амитабхой и Христом — больше: сходства или различия?

Пробуждённый и Помазанник жили в разное время и в разном месте. Они были отделены друг от друга 5 с лишним столетиями и почти 5 тысячами километров. Были разделены абсолютно разными по форме культурами, в которых им было суждено родиться и прокладывать свой жизненный путь.

Пробуждённый родился в царской семье и принял добровольную аскезу. В культуре, где основой мироустройства является циклический круговорот космического порядка, он искал путь к высшему состоянию индивидуального сознания, в котором нет страдания, но есть Высшее Знание и Блаженный Покой. Он его нашёл, прошёл его до конца, обретя и Знание, и Покой, и объяснил другим, где его искать. Об этом повествуют 4 благородные истины и благородный срединный восьмеричный путь спасения.

Помазанник родился в мире, где правит небесный царь Яхве — Сущий. Простолюдин и сын простолюдина  искал истину, а нашёл «Жизнь в Самом Себе». Он рассказал об этой истине последователям Яхве, «богоизбранному народу», ожидающему своего Мессию, царского сына, потомка царя Давида. Он пытался объяснить грамоту Космоса, то, что написано в «книге жизни». Он говорил, что царство Божие внутри каждого, и каждый может стать Богом. Он поведал, что он достиг таких вершин Духа, настолько стал вровень с Отцом небесным, что он и Сущий теперь — одно целое. За такое богохульство, за возможность  ровнять себя с Богом ему был выписан смертный приговор.

Иудеи явно не поняли смысл его Божественной сущности и не приняли его как Мессию и Спасителя. Но так же мало этот смысл поняли впоследствии христиане. Не поняли, но приняли и обожествили Спасителя, сделав его Богочеловеком. В иудео-христианском каноне, создававшемся в контексте закона Моисея, античной философии и представлений об умирающих и воскресающих богах Средиземноморья, Христос стал единственным и неповторимым Сыном Бога, сшедшим с небес, приняв человеческое обличье. Это ярко выраженная линия нисхождения Божества до уровня человека, а не восхождения человека до уровня Божества.

Хотя в античной философии неоплатоников, которая родилась уже после Рождества Христова, в III веке нашей эры, и впитала в себя всё лучшее из философии Платона, Аристотеля, Пифагора, стоиков, восточных мистерий, была диаметрально иная точка зрения (не зря она была ярым и непримиримым противником раннего христианства). Эта философия, которая является высшим достижением античной философской мысли, учила, что изливание, произрастание, эманация первичной сущности — Единого — от переизбытка его творческих сил и без убыли прародителя, в результате которой появляется весь производный мир (нисхождение) приводит в свою очередь к обратному процессу: возвращению творческой потенции назад, на свою Единую прародину, в мир Блага.

Сначала Единое — сверхчувственный, иррациональный, непознаваемый неоплатонический Абсолют — изливается  в  Ум (Нус), который в отличие от Единого уже познаваем. Единое распадается на множество, но это множество идей, а не частиц материи.  Затем множественный мир идей этапа Ума переходит в этап Души (псюхе), исполненный чувственного начала.  На этом этапе творятся все живые существа, включая животных, человека и демонов, а также  весь материальный Космос, который в полном соответствии с идеями Платона является небытием.

Вертикаль, иерархия Космоса подразделяется на Единое, Нус, Душу и  материю. Вверху — Единое, Благо,  внизу — материя и человек. Чем дальше от Единого — тем меньше совершенства. Чем дальше от Блага — тем больше зла. Нет всеблагого правителя мира, сиречь библейского Бога, зато нет и проблемы оправдания Божества. Нет нужды и разрешить неразрешимую дилемму:

            «Если Бог всемогущ и всеблаг, то почему в мире столько зла и страдания?»

В отличие от монотеистических религий эманация есть не веление Бога, а абсолютно объективный процесс, наподобие физических законов, который не требует сознательного волеизъявления Творца и Вседержителя мира. Но на эманации творение мира не заканчивается, а только начинается.

После изливания Единого в мир начинается процесс возвращения  из  мира раздробленного, мира материального, мира производного  к миру производящему, изначальному, слитому в единстве. Эманации  противостоит теургия (по-гречески,  Теос —  «бог, божество» + ургия — «обряд,  священнодействие,  жертвоприношение») — путь обратного  восхождения к Абсолюту, Единому.
   
В отличие от  однонаправленного исторического процесса христианства античная философия  неоплатоников не векторна, а циклична, как цикличны основные религии и философские учения Востока. Единое — Эманация — Теургия. Это философия вечного возвращения. Цикл начинается и заканчивается в Едином. Последний, третий этап цикла — важнейший.

Он наставляет человека на путь истинный. Он даёт  возможность увидеть мир не фрагментарно, а целостно. Он позволяет вместо небытия материи познать истинно сущее, но незримое бытие Единого, высшее Благо.

Это путь восхождения из падшего состояния к Высшему, Божественному состоянию посредством преображения собственной природы, путём метаморфозы, путём трансмутации. Это путь аскезы, творчества, божественной работы над собой. Это мистический, иррациональный путь Гносиса, напоминающий путь индийских мудрецов. Этот путь даёт возможность по-новому прочесть христианские таинства веры.

Два тысячелетия христианский мир верит в Сына Бога, сшедшего с небес и принявшего человеческий облик. Кто он? В чём смысл его учения?

Он отказался от иллюзорной  земной власти, несущей царские почести, силу и богатство, но стал достоин принять небесную «силу и богатство, и премудрость и крепость, и честь и славу и благословение». Он одержал Высшую Победу на «земле» и на «небе», с которой не сравнятся никакие победы ни на спортивной арене, ни на поле брани, ни над женскими сердцами. Он одержал Победу над самим собой. Он стремился вверх, к Истине, к Победе, к Абсолютному совершенству. И Он победил. Он победил, «смертью смерть поправ». Он обрёл Высшую Жизнь, «Жизнь в Самом Себе», что тождественно слиянию с неоплатоническим Абсолютом — Единым — в процессе теургии.

Более двух тысячелетий почитатели Дхармы верят в человека, который победил страдание раз и навсегда, вырвавшись из бесконечной круговерти жизни-смерти, и обрёл высшее блаженство и покой в Нирване. Изначально Будда рассматривался монахами сангхи просто как человек, Человек-Победитель. Так же он по сей день рассматривается в школах Тхеравады, южного буддизма.

И Иисус — Победитель, и Будда — Победитель. Первый победил смерть («Смерть! где твое жало? ад! где твоя победа?» (1 Кор. 15:55)), второй — сансару, бесконечный круговорот жизни-смерти. По смыслу это одно и то же, так как Победитель сансары больше не родится на земле и, соответственно, не умрёт. В конечном итоге, обе Великие Победы одержаны над смертью.

Но в философских школах Махаяны, северного буддизма, со временем появился новый взгляд на природу Будды. Спустя тысячелетие после перехода в Нирвану Будда из человека стал  неким абстрактным принципом, космическим лоном, эмбрионом, Абсолютной Реальностью, Абсолютным или Единым Умом (Экачитта), постижение которого в процессе иррациональной йогической медитации и составляет суть буддийского Пробуждения:

«Этот Ум пуст (шунья) для нас, поскольку абсолютно трансцендентен различающему и конструирующему субъектно-объектную дихотомию сознанию, но не пуст (ашунья) сам по себе, будучи наделён бесчисленными благими качествами и свойствами (гуна)...)» [5].

Принципиальными атрибутами  Абсолютной реальности нирваны в Махаяне служат ПОСТОЯНСТВО, БЛАЖЕНСТВО, САМОСТЬ и ЧИСТОТА, что является прямой противоположностью атрибутам сансары: непостоянство, страдание, бессущностность, загрязнённость. Эта Самодостаточность, или САМОСТЬ махаянского Абсолюта, который сближает буддизм Махаяны с индуистской школой адвайта-веданта (недвойственная веданта), именуется на санскрите Атман (санскр. — «самость», «дух», «высшее Я»), а на русский язык её вполне возможно в совершенно определённом контексте назвать «Жизнь в САМОМ Себе». (В христианстве акцент сделан именно на Жизнь, а в буддизме — на Ум. Но и то и другое неразрывно связаны в философии Вечной Жизни. Это две стороны одной медали.)

В философской школе Татхагатагарбхи («зародыш Татхагаты», «лоно Будды», сокращённо — гарбха) сделан решительный шаг к синтезу противоположностей, к сближению с индуистской концепцией Атмана. Если в раннем буддизме Будда — просто человек, то в школе гарбхи Будда — уже не человек, а некое абстрактное начало, Абсолютный/Единый Ум (Экачитта), космическое лоно, зародыш пробуждённого человека, который присутствует в потенциальном виде во всех людях без исключения. И только от самого человека зависит, реализует ли он эту потенциальность в реальность, обретёт ли он Пробуждение (Бодхи), станет ли он Пробуждённым Существом (Бодхисаттвой).

«И именно этот Ум (Татхагатагарбха как вместилище) присутствует в существах как их природа в качестве ростка состояния Будды (Татхагатагарбха как зародыш)» [5].

Если рассматривать Христа с точки зрения философской школы гарбхи, а не официального иудео-христианского канона, то он и есть именно такой человек. Христианский  Спаситель, который реализовал потенциальное в реальное и обрёл «Жизнь в Самом Себе», является Победителем и Пробуждённым  Существом (на санскрите — Бодхисаттва). И для этого вовсе не требуется непорочное зачатие, а требуется обретение Высшего Знания — Гносиса.
 
Языки — разные, имена  и названия — разные, философско-религиозные школы — разные, а смысл — один и тот же.

Отец христианского Спасителя — БОГ. С точки зрения новой научной парадигмы и философии Вечной Жизни, слово БОГ по смыслу означает Бесконечно Организованную Голодинамику (Holomovement).

Это тот живой космический организм, который, как сказал поэт, существует в вечности «для остановки движенья в круговращенье светил»:

                Вечность — предположенье —
                Есть набиранье сил
                Для остановки движенья
                В круговращенье светил.
 
                Время — только отсрочка,
                Пространство — только порог.
                А цель Вселенной — точка.
                И эта точка — Бог.

                Давид Самойлов

Его бытие как Целого (Holos), неоплатонического Единого, исполнено вечного покоя. Это и есть покой нирваны. Так покоится воздух во время мёртвого штиля на море, в то время как его составные части, молекулы воздуха, совершают лихорадочное броуновское движение, двигаясь в среднем со скоростью примерно 500 м/с и испытывая каждую секунду более миллиарда столкновений. Каждый живой организм на Земле и есть подобие такой мечущейся и суетящейся молекулы воздуха, существующей одно космическое мгновение. А вместе они составляют неподвижное Целое, единый живой организм, недоступный оку и уму «живых молекул», которые обречены за деревьями леса не видеть.

Да и сама человеческая психика, состоящая из непрерывного потока конфигураций элементарных психических частиц — дхарм — тоже напоминает либо лихорадочное движение молекул воздуха, либо языки пламени, либо ураган над океаном истинного Знания, поднимающий бушующие волны неведения, Авидьи, которые искажают зеркальную гладь океана Знания. Стоит им — дхармам — обрести покой в состоянии квантовой суперпозиции — и ураган сознания стихает, волны неведения успокаиваются, а в зеркальной глади мирового океана психики отражается истинное Знание, которому доступны все феномены мира, Вселенной. Это и есть состояние нирваны!

Микрокосм, достигший успокоения элементарных частиц психики, обретает вечный космический покой макрокосма! Отныне он может беззвучно молвить: Всё во мне, и я во всём.

Похоже, что это и есть тот Сущий, которого узрели не оком, а в процессе трансперсонального психического опыта иудейские пророки, христианские пророки, наконец, пророк Мухаммед. Для истинных любителей мудрости давно известно, что «истина одна, мудрецы называют её разными именами». А учёный мир знает, что «...любое учение освящает мир лишь  “некоторым образом” и лишь в “каком-то отношении”» [5].

С точки зрения синкретической буддийской школы гарбха, Отец Спасителя — Единый Ум (Экачитта), который присутствует во всех существах сансары как зародыш:

«Вкратце суть учения этого важнейшего текста ["Трактат о пробуждении веры в Махаяну"] можно изложить так. Единственной реальностью является изначально пробужденный Единый Ум (экачитта). Пробуждение образует саму субстанцию его собственной природы. Однако в этом Уме изначально присутствует и непробужденный аспект. …Суть же этой имманентной Единому Уму омраченности заключается во влечении, привязанности, что побуждает Ум некоторым иллюзорным образом полагать себя в виде субъекта и объекта. Дихотомия субъект-объект создает условия для актуализации омраченной природы клеш и развертывания сансарического существования.

Однако во всех существах сансары как зародыш присутствует изначально пробужденный Единый Ум, Татхагатагарбха; этот зародыш как бы побуждает человека освободиться от клеш, сопряженных с неведением, и реализовать свою изначально совершенную природу, которая есть природа Будды (то есть начинается как бы процесс, зеркально отражающий описанный выше, процесс элиминации непробужденного аспекта Абсолюта). Достигая пробуждения (подобно царевичу Сиддхартхе Гаутаме под Древом Бодхи), человек уничтожает как клеши (аффекты), так и препятствия, связанные с неведением, и реализует тождественность своей собственной природы с природой Единого Ума. И это обретенное пробуждение сущностно тождественно изначальному пробуждению, образующему субстанцию абсолютной реальности Единого Ума. В результате все феномены сансары исчезают, подобно сну после пробуждения или волнам после того, как прекращает дуть вздымающий их ветер» [5].

С этой философской точки зрения, сам Спаситель — Пробуждённое Существо. Его изначальная Божественная природа абсолютно идентична изначальной Божественной природе любого живого и разумного существа, подобно тому, как  природа волн на блюдечке, в реке и море одна и та же, а именно — вода.  Но его конкретное воплощение и его конкретная Победа — плод его личных усилий  на длинном и извилистом пути возвращения к Единому Уму, к Пробуждению, к обретению покоя и спасению от страдания. Иегошуа стал Буддой (Пробуждённым). Спаситель стал Бодхисаттвой (Просветлённым Существом).

Но, в отличие от Будды Шакьямуни, он сам, добровольно, отказался от вечного покоя нирваны, чтобы прийти на Землю ещё раз. Тут его пути с Шакьямуни кардинально расходятся.

Он знал, что может уйти в нирвану, с тем чтобы уже не вернуться назад, как это сделал его предшественник Татхагата. Но он предпочёл иной путь. Он достиг «Жизни в Самом Себе» для того, чтобы крестить Святым Духом в критический момент, момент глобальной катастрофы, момент хаоса, катаклизмов и бифуркации  тех избранных, тех победителей, которые твёрдо решили жить не по понятиям, не по лжи, не по праву сильного и власть предержащего, а по совести, по законам Космоса, законам Творца и Вседержителя.

Крещение Святым Духом званых и избранных — основная задача Спасителя. Эта непосильная для человека задача требует Высшую жертву. Именно эта Божественная жертва дарует поток «живой воды» званым и избранным и воскрешает их к «вечной жизни» в Духе. Именно об этом говорит Новый завет и Откровение Иоанна Богослова.


Примечания:

1. Е.А. Торчинов «Религии мира: опыт запредельного»
2. Архат — санскр. — «Достойный», или человек, способный перейти в нирвану. Сравните: «Достоин Агнец закланный принять силу и богатство, и премудрость и крепость, и честь и славу и благословение…» (Откр. 5:12)
3. КАК ИИСУС СТАЛ БОДХИСАТВОЙ: http://www.vokrugsveta.ru/vs/article/7246/
4. Цит. по Е.А. Торчинов «Введение в буддизм», глава 9
5. Е.А. Торчинов «Пути философии Востока и Запада»