но

Мир видится порой с презреньем,
Порой с усмешкой, с одобреньем.
Но неизменно лишь одно,
Одно значительное но.
На это не укажешь прямо,
Лишь экивоками упрямо.
Что не запьёшь, ведь поперёк,
И что сознанно невдомёк;
Всё, вроде, хорошо, размерно.
– Дела-то как? – Закономерно.
Никак не распознает ум
Тебе так надоевший шум.
Мятежный Нус трепещет в теле,
Ему там тесно в самом деле!
Ты пышешь рвеньем, не согнуть!
И движешь одиноко в путь.
Но книга собственных познаний,
Онтологических топтаний
Тогда лишь принесёт покой,
Когда с неё черпнёт другой.
Когда разделишь это бремя:
Уронишь эдак веды семя.
Однако же, возможен бунт.
Damnant quod non intellegunt.
А потому со знаньем дела,
Как буйная душа хотела,
Ты всё возводишь бастион,
Рождая славный Илион.
Все рвы, все стены, кавальеры
И остальные контрмеры,
Послужат целью лишь одной:
Найдётся ль кто-то непростой?
Займут ли ум его – загадки,
Интриги, Бейловы тетрадки?
Сумеет, обманув меня,
Троянского заслать коня?
Ведь как же это любопытно
Узреть того, кто самобытно,
Чуть сжав Грааля рукоять,
Возжаждет истину узнать.
Узнать, что правда – ядовита,
Что заблуждение – защита;
Психее нежной вновь и вновь
Иллюзии нужны как кровь.
Отбросив собственные шоры,
Откроешь ты ларец Пандоры,
И вещи, коих не забыть –
Попомнишь собственную прыть!
Вкусив плоды познанья древа,
Поймёшь, что сотворила Ева.
Поймёшь, что боль сиих картин
Хранить ты должен сам, один.
Тяжёлое наложешь вето,
Сокрыв вовеки гнозис где-то.
Решишь, что не должна страдать
Как ты теперь людская рать.
Однако что-то есть помимо
В желании таить незримо;
Энигмы стражем послужить.
Высокомерье? Может быть.
Всем вопрошающим на диво
Промолвишь чинно, горделиво:
«Не стоит одичалым псам
Ниспосылать святыни вам.
Свой жемчуг белый не мечите
Пред свиньями, мол, изучите.
Им что Бурмицкое зерно,
Что бус, что мусор – всё одно. 
Они попрут его ногами,
А там и вас порвут зубами.
Так зарубите с этих пор:
Удел лишь равных – разговор.
Всё остальное – празднословье,
Чем стадо занято коровье.
Я, заурядность истребя,
К таким не отношу себя.
Ах, жаль, в одном мы ареале!
Не ждёт, однако, время. Vale!»
Местами молча, где-то – вслух,
К протестам оставаясь глух,
Проиллюстрируешь проблему,
На этом и закроешь тему.
Пройдёт ли год, очередной,
А ты всё сам, ты сам с собой.
Лишь изредка найдётся кто-то,
Кто постучавшись раз в ворота,
Приноровится, глянет в щель,
И даже, пусть, узрит он цель,
Настенную услышав пушку,
Падёт, сознав: «Попал в ловушку».
Не исключенье – человек,
Непонятый никем вовек.
Вовеки духом отстранённый,
Столь мысленно уединённый,
Тот редко понимает сам,
Сколь он брезглив к чужим ушам.
Сколь многое ему презренно
С того, что людям – драгоценно.
Но не сказать, что это зло.
И большинству из нас везло:
Путём загадок, испытаний,
И долгих по миру скитаний,
Находят братьев по душе,
И к дьяволу людей-клише!

Читать других довольно сложно,
И если станешь – осторожно!
Ведь что такое – человек?
Набор конфликтных картотек.
Хотя нутро – концептуально,
Оно отнюдь не идеально.
Тут треть – фасадная краса,
Ещё треть – эго голоса,
Примерно треть он сам не знает,
Остаток же от всех скрывает.
Держись подальше от глубин,
Там схоронён билирубин.
Я разумею, очевидно,
Бесстрастье – всякому обидно,
Но одиночество иных –
Побег больного от больных.