Артюр Рэмбо Пьяный корабль

Я сплавился к устью ленивым потоком,
Пути нет назад, нет нужды в бурлаках,
К тому ж дикари всех их в рвенье жестоком ,
К столбам пригвоздили в прибрежных песках.

Что мне хлеб фламандский, котон Альбиона!
Что мне экипаж?  Его скорбный  удел?
Лишь только затихли предсмертные стоны,
Снесло меня тут же в морской беспредел.

С младенческим мозгом, глухим и беспечным,
Минувшей зимою ума не нажив,
Один за одним полуостров навечно
Оставил и вторгся в могучий прилив.

Крещенье морское моё гром отметил.
Пусть жертвами жизни считают бродяг,
Был рад, что меня пробкой винной гнал ветер,
Что десять ночей не маячил маяк.

Нежнее , чем спелый анис перетёртый,
Волна зализала обвод корабля,
Отмыла все пятна от вин и от рвоты
Смыв за борт все снасти, сломав пол руля.

Так я окунулся в Поэзию Моря,
Краплённую звёздами, Млечным путём,
Лазурью давясь, там порой на просторе
Утопший в восторге всплывает тайком.

Там, бред синий льётся, безмерно взяв воли,
В дня отблесках медленным ритмом влеком.
Там Лир звонче наших, сильней алкоголя,
Любовь бродит, буйствует красным вином.

Познал  рвань небес я, блеск молний и смерчи,
Прибой, вал девятый, течений поток,
Зарю суматошную, ласковый  вечер,
О чём и мечтать я когда-то не мог.

Там солнце всё в пятнах — под ним тихий ужас
Пустынь ледяных, где торосы и снег;
Круженьем  античных актёров досужих,
Седых бурунов к неизвестности  бег.

С сиянием северным грезились ночи,
В утёсах  закованных льдами лагун,
Где  гимны во мраке, со всей своей мочи,
Звучат желто-синих проснувшихся струн.

По уши в  дерьме, я следил месяцами,
Как зыби на рифы  идут на таран,
Не зная, что Девы Марии ногами,
В кровь сбитыми, месят седой Океан.

Блуждал я по джунглям  Флорид всевозможных,
Где скальп, пумы взгляд — все в букет вплетены.
Я радуги в небе натягивал вожжи,
Объездив, взнуздав диких волн табуны!

В болотах бурлящий метан видел в иле,
И Левиафана в тресте видел гниль,
Встречал водопады размером в полмили
И с бездну размером воронку вод в штиль.

Лёд солнца, волны блеск, небес чёрный уголь,
Я в бурых заливах искал затишок,
Где туши гигантских, змея будь иль угорь
Проедены вшами до самых кишок.

О рыбках поющих я всенепременно,
И о чудесах детворе б рассказал,
Как в море уносит цветочная пена,
Как ставил меня на крыло ветра щквал.

Замучено полюсом, зоной пустынной,
Мне правило море рыданием крен,
Был я перед ним не рабом, а рабыней
Бесправной,  не в силах подняться с колен.

Обкладывал матом мой борт почти остров
В корму мне летел птичий гвалт и помёт.
Я рвал свои узы безжалостно ростром,
По трупам, что задом плывут наперёд.

Нелепым я был челноком, несуразным,
В болтанке штормов пропадали следы,
И ни броненосец, ни парусник Ганзы
Не смог бы мой остов поднять из воды.

Свободен, курю,  в клубах дым фиолетов.
Как стену пробил, синь небесных полей.
Везу в трюме избранный джем для  поэтов
Из солнечных мхов  и лазурных соплей.

Пятнённа осколками лун, дурь простора
Катилась навстречу с эскортом коньков.
Дубиной июль рушил хлябей опоры,
Ввив в ультрамарин моря жар облаков.

Я, льё в полустах, часто праздновал труса,
Будь рёв Бегемота иль жуткий Мальстрём.
Я в поиске вечном, ведомый искусом,
Жалею Европы античный содом!

Пусть звёзд острова всем даны для познаний,
Бред неба постигнет не каждый пловец.
Мильон золотых  птиц ночами скитаний
Ты видел, о Славы грядущей Ловец?

По правде сказать, я рыдал, слишком даже!
Горьки луны с  солнцем,  досадна заря.
Любовь-язва в ступор заводит по блажи.
О, лопнул бы киль! К морю! А не в моря!

О водах Европы мечтать бы. Не хуже 
К неведомым сумеркам, был бы  зарок,
Ребёнком  кораблик пускать себе в луже
Непрочный, как в мае ночной мотылёк.

Нет мочи нырять в гребни ваши, о, волны,
Ни пересекать след торговых судов,
Ни с вымпелом  спесью равняться по полной ,
Ни проплывать под надзором мостов.


Comme je descendais des Fleuves impassibles,
Je ne me sentis plus guid; par les haleurs :
Des Peaux-Rouges criards les avaient pris pour cibles
Les ayant clou;s nus aux poteaux de couleurs.

J';tais insoucieux de tous les ;quipages,
Porteur de bl;s flamands ou de cotons anglais.
Quand avec mes haleurs ont fini ces tapages
Les Fleuves m'ont laiss; descendre o; je voulais.

Dans les clapotements furieux des mar;es
Moi l'autre hiver plus sourd que les cerveaux d'enfants,
Je courus!Et les P;ninsules d;marr;es
N'ont pas subi tohu-bohus plus triomphants.

La temp;te a b;ni mes ;veils maritimes.
Plus l;ger qu'un bouchon j'ai dans; sur les flots
Qu'on appelle rouleurs ;ternels de victimes,
Dix nuits, sans regretter l'oeil niais des falots!

Plus douce qu'aux enfants la chair des pommes sures,
L'eau verte p;n;tra ma coque de sapin
Et des taches de vins bleus et des vomissures
Me lava, dispersant gouvernail et grappin

Et d;s lors, je me suis baign; dans le Po;me
De la Mer, infus; d'astres, et lactescent,
D;vorant les azurs verts; o;, flottaison bl;me
Et ravie, un noy; pensif parfois descend;

O;, teignant tout ; coup les bleu;tes, d;lires
Et rythmes lents sous les rutilements du jour,
Plus fortes que l'alcool, plus vastes que nos lyres,
Fermentent les rousseurs am;res de l'amour!

Je sais les cieux crevant en ;clairs, et les trombes
Et les ressacs et les courants : Je sais le soir,
L'aube exalt;e ainsi qu'un peuple de colombes,
Et j'ai vu quelque fois ce que l'homme a cru voir!

J'ai vu le soleil bas, tach; d'horreurs mystiques,
Illuminant de longs figements violets,
Pareils ; des acteurs de drames tr;s-antiques
Les flots roulant au loin leurs frissons de volets!

J'ai r;v; la nuit verte aux neiges ;blouies,
Baiser montant aux yeux des mers avec lenteurs,
La circulation des s;ves inou;es,
Et l';veil jaune et bleu des phosphores chanteurs!

J'ai suivi, des mois pleins, pareille aux vacheries
Hyst;riques, la houle ; l'assaut des r;cifs,
Sans songer que les pieds lumineux des Maries
Pussent forcer le mufle aux Oc;ans poussifs!

J'ai heurt;, savez-vous, d'incroyables Florides
M;lant aux fleurs des yeux de panth;res ; peaux D'hommes!
Des arcs-en-ciel tendus comme des brides
Sous l'horizon des mers, ; de glauques troupeaux!

J'ai vu fermenter les marais ;normes, nasses
O; pourrit dans les joncs tout un L;viathan!
Des ;croulement d'eau au milieu des bonaces,
Et les lointains vers les gouffres cataractant!

Glaciers, soleils d'argent, flots nacreux, cieux de braises!
;chouages hideux au fond des golfes bruns
O; les serpents g;ants d;vor;s de punaises
Choient, des arbres tordus, avec de noirs parfums!

J'aurais voulu montrer aux enfants ces dorades
Du flot bleu, ces poissons d'or, ces poissons chantants. –
Des ;cumes de fleurs ont berc; mes d;rades
Et d'ineffables vents m'ont ail; par instants.

Parfois, martyr lass; des p;les et des zones,
La mer dont le sanglot faisait mon roulis doux
Montait vers moi ses fleurs d'ombre aux ventouses jaunes
Et je restais, ainsi qu'une femme ; genoux...

Presque ;le, ballottant sur mes bords les querelles
Et les fientes d'oiseaux clabaudeurs aux yeux blonds
Et je voguais, lorsqu'; travers mes liens fr;les
Des noy;s descendaient dormir, ; reculons!

Or moi, bateau perdu sous les cheveux des anses,
Jet; par l'ouragan dans l';ther sans oiseau, Moi dont les
Monitors et les voiliers des Hanses
N'auraient pas rep;ch; la carcasse ivre d'eau;

Libre, fumant, mont; de brumes violettes,
Moi qui trouais le ciel rougeoyant comme un mur
Qui porte, confiture exquise aux bons po;tes,
Des lichens de soleil et des morves d'azur,

Qui courais, tach; de lunules ;lectriques,
Planche folle, escort; des hippocampes noirs,
Quand les juillets faisaient crouler ; coups de triques
Les cieux ultra marins aux ardents entonnoirs

Moi qui tremblais, sentant geindre ; cinquante lieues
Le rut des B;h;mots et les Maelstroms ;pais,
Fileur ;ternel des immobilit;s bleues,
Je regrette l'Europe aux anciens parapets!

J'ai vu des archipels sid;raux! et des ;les
Dont les cieux d;lirants sont ouverts au voguer :
– Est-ce en ces nuits sans fond que tu dors et t'exiles,
Million d'oiseaux d'or, ; future Vigueur? –

Mais, vrai, j'ai trop pleur;! Les Aubes sont navrantes.
Toute lune est atroce et tout soleil amer:
L';cre amour m'a gonfl; de torpeurs enivrantes.
; que ma quille ;clate! ; que j'aille ; la mer!

Si je d;sire une eau d'Europe, c'est la flache
Noire et froide o; vers le cr;puscule embaum;
Un enfant accroupi plein de tristesses, l;che
Un bateau fr;le comme un papillon de mai.

Je ne puis plus, baign; de vos langueurs, ; lames,
Enlever leur sillage aux porteurs de cotons,
Ni traverser l'orgueil des drapeaux et des flammes,
Ni nager sous les yeux horribles des pontons.