Мастер и Маргарита-23

поэма по мотивам романа
«Мастер и Маргарита»
М. А. Булгакова
               
(редактор: Дмитрий Силкан)

Глава 23

Великий бал у Сатаны

Пробило полночь на часах,
а Маргарита – как в тумане:
объял её тревожный страх
от процедуры в жутком чане.
Из свиты Гелла – помогла
облиться чем-то, вроде крови.
А следом – с розами масла:
аж голова вскружилась, вроде.

Ей туфли сшиты – хороши
из золота застёжки-пряжки!
Венец алмазный – для души.
На тело – цепи да растяжки.
Коровьев, да и Бегемот,
подбадривали Маргариту –
настраивая на гостей
для уникального визита.

Кот просигналил:
                «Всем на бал!»,
издав вдруг визг
                от возбужденья.
Оркестр тут же заиграл,
лаская слух до восхищенья.
И с колоннадой бальный зал
открылся дивно перед взором!
Оркестр громче зазвучал –
под трубы, струны перебором.

Марго, приветствуя оркестр,
спросила:
         «Кто же дирижёром?»
Кот: «Для особенных
                торжеств,
конечно, Штраус
                к вашим взорам!»
Прелестны горки алых роз,
японских бархатных камелий!
Фонтаны били в полный рост,
стояли амфоры для зелий…

Марго, привстав на постамент,
шепнула:
            «Тяжко мне и трудно!»
Коровьев сделал комплимент:
«Марго, вы Королева! Чудно!»
От ног её – вниз, в глубину –
тянулась лестница с коврами,
пронзив камина черноту
между огромными стенами.

Вдруг что-то грохнуло внизу
и вывалилось из камина –
то прах, с петлёю на возу,
вмиг превратился в господина!
Красавец фрачный, вертопрах –
черноволосый, чернобровый…
А с ним – девица на парах:
нагая, в туфлях чёрных новых.

Коровьев представлял гостей:
«Фальшивомонетчик
                и алхимик.
Травил любовниц королей:
то мистер Жак,
                милейший лирик!»
Пришёл скелет без головы,
да превратился
                вмиг в мужчину:
манишка, фрак, точёны швы –
одет с иголочки, картинно!..

Поток гостей лишь нарастал –
(одни убийцы, душегубы!) –
всем уваженье, сонм похвал,
шампанского! Играли трубы…
Вот подошла мадам Тофана –
нагая и с ножным протезом.
Платок на шее из сафьяна:
Зелёный,
         с небольшим прорезом.

Мужей травила неугодных
в Неаполе или в Палермо –
её тюремщик безвозмездно
платком тем удушил любезно.
Поток стремился хаотично
из грешников земной породы,
где каждый жаждал
                драматично
просить лишь
                для себя свободы!

Вот – Фрида,
                грешница у трона,
просила жарко: «Помогите!
Мол, разве нет того закона –
не мучать вечно!?
                Ну, простите!»
Поток гостей похож на реку,
где смертный грех –
                один возможен!
Марго противилась набегу:
слилось в потоке
                всё тревожном!

В бассейны, с винами что вкупе,
ныряли голые девицы…
А шум – как в бане или клубе:
как в тропиках кричали птицы!
Бал приближался к завершенью:
вот, появился сам Мессир –
в сорочке, тапках…
                (К удивленью!)
Да шпага рядом – как костыль…

Подал тут Азазелло блюдо –
то Берлиоза голова!..
Мессир сказал:
                «Ну, чем не чудо –
всё, как предсказывал тогда?
Трамвай отсёк
                главу невежде –
не состоялся литактив!..
Живём в квартире,
                как и прежде –
у Берлиоза! Позитив…
Сей мир – из страхов
                да уступок:
по личной вере всем дано!..»
И череп превративши в кубок,
испил кровавое вино.

Вот и последний гость у входа:
милейший Майгель – красота!
Его приветствовала свита,
как всех здесь в зале,
                неспроста:
за непристойные проступки,
и совершённые грехи…
Мгновенья жизни –
                очень хрупки!
А приговоры – не легки!..

Продолжение следует...