nobody died, nobody came back to life

the titmouse wasn't catching, just stuck in the head
i stood in the sky just a yard from the land
everyone joined in choir calling God but he again wouldn't come
the tears started dropping right on white embroidery
and everyone loudly demanded something for their needs
pulling all the stolen loot uphill was quite a strife
nobody died, nobody came back to life

the papers started writing that life's become good
the editor in chief went pale and took some white soot
the streets were silent, everything was clear without TV
the scopes were watching the cries from afar
the feathered asses sung of the wonderful love
and afterwards discussed whom had whom on a knife
nobody died, nobody came back to life

the registers were chewing money of the poor old jades
song went up the throat, but the hearing betrayed
the start of demonstration was dressed, the sequel was bluff
blood poured from nose down the cuff
trees went on their knees right at the plough
the forester left without looking back, through front and scruff
nobody died, nobody came back to life

НИКТО НЕ УМЕР, НИКТО НЕ ОЖИЛ, ОЛЬГА АРЕФЬЕВА

Синица не ловилась, сидела в башке,
Я стоял на небе, от земли в вершке,
Все хором бога снова звали – он опять не шёл.
Закапали слёзы прямо в белое шитьё,
Каждый громко требовал что-то своё,
Тащили наворованное в гору из последних жил.

Никто не умер, никто не ожил.

В газетах написали, что жить стало хорошо,
Редактор побледнел и выпил белый порошок,
На улицах молчали, всё ясно было без TV.
Прицелы наблюдали, как рыдают вдали,
Жопы в перьях пели о великой любви,
А после обсуждали, кто кого кому заложил.

Никто не умер, никто не ожил.

Жевали кассы деньги нищих старух,
Горлом шла песня, но изменял слух,
Начало демонстрации одето было, дальше – ню.
Полилась кровь из носу на шестерню,
Деревья на колени встали прямо на корню,
Лесник ушёл, не оглянувшись, через фронт и тыл.

Никто не умер, никто не ожил.