колдовское зарево

песня, одинокая песня в лилиях.
никто ее не обретет.
никто ее не коснется и не услышит.
но она звенит в ушах светозарным даром,
она проникает в чрево души,
она там алкает, страшно алкает,
опережая всех страждущих и голодных.
песня входит в закат,
песня вливает вино в мехи жизни.
ликование наполнило сердца:
царь протянул свету свою корону.
песня ликует в сердцах,
погоня за кладбищем обернулась морем цветов,
радуг и волнений сердечных,
переполняющих отрезвленное тело.
масло в огонь льется -
песня горит в надежде,
она поет в лилиях,
обреченных на кару, на смерть в заклании.
заклание лилий - сердце входит в утробу цветка.
по песне,
по старой песне мое тление,
мое вразумленное видение.
из щедрых лепестков я пью зарю -
мое долгожданное чудо,
преподнесенное как высший дар,
как обезумевшая полночь в сердце огня.
светом светится все и все в него одевается -
так мы хотим теплоты от вещей,
так мы хотим согреться в их бездушной веселости и суете.
пьяный закат грядет в светозарном видении -
вспышки света дарованы заведомо.
в озаренную полночью тишь взбирается казненный меч,
очарованный пес, стирающий с себя остатки зари.
меч входит в тело, как белоснежные ножи,
и возвращает телу его полночь,
его снег, его колдовское зарево.