Амфибрахий...

           Я буду метаться по табору улицы тёмной...
           За капором снега, за вечным, за мельничным шумом...
               О. Э. Мандельштам.

Багряное солнце искрилось на мартовском снеге
И мрамор сугробов алмазами зорь загорался,
Что будто рассыпаны в недолговечных кристаллах
И скоро растают в ладонях пурпурного бога...

Плюс тридцать два градуса - таянье по Фаренгейту.
Из прежних звучит воплощений волшебная флейта:
В стихах ослепительных озера Чёрного брежу
Божественной музыкой, что бриллиантами брезжит...

Всё реже и реже поёт прошлой жизни валторна
И Моцарт всё чаще мне снится на озере Чёрном...
По табору улицы кружатся льды белогруды -
Звучат разудало парящей души  самогуды.

И будет метаться она, вешним солнцем согрета,
«За веткой черёмухи, в чёрной, рессорной карете...»
За ветхой черёмухой новозаветного рая
Пурпурное солнце алмазною крошкой играет...

И только и звука, что флейты журчание где-то...
И столько в снегах, ослепительно тающих, света!..