Сборник стихов, написанных для Ромы Березина

Роман Березин это мой друг с которым мы знакомы с 1995-ого года. За все эти годы по разным поводам были написаны 4 стихотворения, которые я и решил опубликовать, прежде всего, чтобы они не потерялись окончательно где-нибудь в пыльных ящиках или на жёстких дисках морально и физически устаревших компьютеров.

На 25-летие Ромы.

Сегодня - юбилейное застолье,
Благая весть нас всех тут собрала,
Ещё вчера он – перекати-поле,
И вдруг детей у Ромы мал-мала.

Не постарел, ну, может быть, немножко
Он преуспел на поприще наук,
Ещё вчера была одна лишь кошка,
И вдруг теперь животных сорок штук.

За родину пойдёт он в бой ли, в драку ли
Лишь набекрень слегка он сдвинет крышу.
Ещё вчера он сам чертил каракули,
И вдруг теперь о нём в газетах пишут.

И я скажу, причём совсем без фальши,
Ты был и остаёшься человеком,
Подумать страшно: что же будет дальше?
Ведь за плечами только четверть века.


На свадьбу Ромы и Алёны.

Его не бывает мало, приходит он как стихия.
Сегодняшний день у Романа, в жизни большая веха.
А я всё сидел и думал, как буду писать стихи я?
О нужном? О Важном? О главном? Иль ради всеобщего смеха.

Но я не нашёл ответа. Не взял интеграл дилеммы.
В поэзии тоже процессы бывают порою случайны.
И я удивлять вас буду, тайной, что знаем все мы.
Но кажется мне всё же важным, снова раскрыть эту тайну.

В Романа надменном фасаде есть неприметная дверца,
И лаз, что она открывает, выкрашен цветом влюблённым.
А в комнате, той что лазом, хранится большое сердце,
И это сердце прошу я, ты сохрани, Алёна.


Стихотворение Роме на 35-летие(половина жизни по Данте), которое Рома справляет в Латвии.  

Земную жизнь, пройдя на половину,
Роман решил, что это только треть
К чему пророчить раннюю кончину

Спешили все в треченто* умереть
Другие времена – другие дроби
Теперь всё больше принято стареть

Да без морщин при том, ведь ботокс  в моде.
Всё подтянуть, подрезать, обновить …
Да четверть, а не треть возможна, вроде.

Куда длиннее стала жизни нить.
Так пошалим! Попробуем представить!
Романа в сединах вообразить.

С чего начать? Латышская среда, ведь,
Должна определять тут весь расклад
И, так сказать, всем балом править.


(Итак 2067 год, январь. Латышское родовое имение Романа. Да, можете выдыхать больше никаких терцетов а ля Данте)


Ещё свой вопль не закончил кочет,
Роман с постели бодро вскочит.
И он осмотрит в эту рань:
Столь нужные двенадцать бань,
Баллисту, батискаф, окоп,
И биллиардный стол на крыше,
Где в центр воткнут телескоп,
Российский триколор (чуть выше).
День не вступил ещё в свои права,
Роман идёт во двор – рубить дрова.
Тут видели российский газ
Пятнадцать лет назад последний раз.
Жаль только из для семьи огромной
Топить тут мало для кого.
Живут все, кто в Оттаве, кто Коломне
За исключеньем персонажа одного.
Седьмой внучок – латышский патриот,
Гордится, что свезло в Лифляндии родиться,
И Улманис в анфас на левой ягодице
Довольно лыбится, когда внучок идёт.
Далёких вспомнив внуков и детей,
Роман включает выпуск новостей:

Латыш отважный не вассал!
В свободном и вальяжном танце
Вручает приз милльонному британцу,
Что Милду* столь культурно обоссал.
Конечно европейские приличья,
Порой, имеют разные обличья.
Вот в сточных городских канавах
Отрыли восемь пьяных скандинавов.
Как дышится легко! И как прозрачен свет,
Когда туристов из России больше нет.
На месте суетливых городов
Теперь одни плотины у бобров.
На счёт бобров: есть в Сейме предложенье
Гражданство дать им всем без исключенья.
Пришло нацболам тут на ум –
Бобры спасенье от депопуляции,
Их предки жили тут до оккупации,
К тому же они по-русски ни бум-бум.
Ну что ж, в стране похоже всё окей.
Роман переключает на хоккей.

Но затянулось уж слегка стихотворенье,
Пора тебя поздравить с днём рожденья.
Желаю радовать твоих детей и женщин,
Здоровье больше, а пропеллер меньше,
И что б на лоне северной природы
Преумножались бы твои доходы.

* XIV век
**Милда - памятник независимости Латвии, который стоит в центре Риги. На этот памятник регулярно ссут британские туристы. Это уже у них традиция.


Тут нужно сразу оговориться, я глубоко уважаю армянский и грузинский народы. А один из моих самых любимых поэтов (Булат Окуджава) был наполовину грузином и наполовину армянином.
Поэтому прошу не обижаться на это стихотворение настоящих представителей этих национальностей. Причина его написания - это попытка высмеять одно довольно курьёзное обстоятельство. Роман съездил на пол года в город Днепропетровск, где приобщился к армянским традициям в полубандитской общине. Начал учить армянский язык и "терроризировать" своих друзей армянской музыкой, армянскими прибаутками и прочее. В какой-то момент степень отторжения всего армянского начала у нас зашкаливать. Что и привело к написанию приведённого ниже текста.

О Хачике Сукисяне и настоящей мужской дружбе

Эпиграф:
Какач у манушак.
Мезмот аравот
Ерико, ерико
Э!

О, солнечная Армения,
Поразъехались твои сыны,
Но в сердце каждого армянина
Слышно эхо твоей поэзии.

Конец эпиграфа

Ещё раз пэрэбьёшь
До утра нэ доживёшь.
А тэпэр в который раз
Начинаю свой рассказ.
Знаю выйду я на улицу
Сразу жэнщины волнуются.
Говорят: "Смотрыте, ах!
Вэсь в наколках, вэсь в крестах".
Значит, вышли я и Хачик,
Что как конь ретивый скачет.
Ну и точно прямо рядом
Жэншына мне вертит задом.
Вдруг, откуда нэ возьмись,
Шерсть грузинов появись.
Впереди шагает Гоги -
Хмурый, лысый и убогий.
Он к дэвчонке  подскочил
И за зад её схватил.
Говорит: "Послушай,дочка,
Ты зашёл бы к нам на ночка".
От галантности такой
Жэнщина ну сам нэ свой.
Говорит: "Не стану даром!
Отсчитай-ка сто долларов".
Я встреваю: "Жри консервы!
Я её заметил первый."
От предложенной закуски
Гоги белым стал как русский.
Он вскипел: "Твои два глаза
Вглубь умчатся унитаза!
Я тебя, поскудну тлю,
Сам щипцами оскоплю.
В жопу вставлю я кынжал,
Пры сэбэ чтоб нос дэржал.
Я тебя поставлю раком!"
В общем назревала драка.
Тут наш Хачик, драке рад,
Заорёт как дипломат:
"Мол готов спустить штаны,
Лишь бы не было войны!"
Чтоб при всех не бить тарелки
С Гоги мы забили стрелку.
Через день дымит кальян,
В бой идёт толпа армян.
Нам навстречу из низины
Прут оравой всей грузины.
Всяк с ружьём на перевес,
Гоги свой извлёк обрез.
Мы стоим - мишени в тире,
Ну точь в точь. "Утихомирит
Хачик всех!" -мы тут смекнули.
И вперёд его толкнули.
Хачик тут же брюки снял,
И конфликт за всех замял.

А потом ещё неделю
В ресторане мы сидели.
Только Хачик почему-то
Не присел ни на минуту.
Где грузин, а где армян,
Не поймёшь, когда ты пьян.
А смотреть коль вглубь да вширь -
Нам грузин вообще ахпырь*
И теперь я с Гоги дружен,
И нам жэншина нэ нужен!
Э!

*брат на армянском