Дом-музей Довлатова в Пушкинских горах

На это лето у нас была запланирована поездка в Пушкинские горы, а заодно в Псков, Печоры и Изборск. И вот, наконец, она состоялась.
День мы провели в прогулках по псковскому Кремлю, Псково-Печерской лавре и крепости в Изборске, а под вечер приехали в Пушкинские горы. Удивительным образом они начались для нас совсем не с Пушкина, а с Довлатова. Ещё в машине мы пытались слушать "Заповедник" в аудиоверсии, чтобы освежить воспоминания о давно прочитанном. А затем навигатор на пути к турбазе, где мы остановились (тоже той, из "Заповедника"), повела нас по грунтовым просёлочным дорожкам. И первое достопримечательное, что мы увидели в Пушгорах - указатель на дом Довлатова в нескольких метрах.
Поэтому утром (после возвращения на асфальтовую дорогу, нахождения турбазы, шашлыков и ночёвки) первым делом мы отправились именно туда - в дом, где жил Довлатов тем летом, когда работал в Пушкинских горах экскурсоводом.
Было это в 1976-м году, тогда Сергей Довлатов вернулся из Эстонии (где прожил три года), был совершенно разбит и неприкаян - его книги совсем не хотели печатать, более того, даже начали преследовать за них.


Я договорилась насчет комнаты.
- Вот спасибо.
- В деревне Сосново. Пять минут от турбазы. Отдельный вход.
- Это главное.
- Хозяин, правда, выпивает.
- Еще один козырь.
- Запомните фамилию - Сорокин. Михаил Иваныч... Пойдете через турбазу
вдоль оврага. С горы уже деревню видно. Четвертый дом... А может, пятый. Да
вы найдете. Там свалка рядом...

Дорожка от турбазы...



Дом находится в деревне Березино, в книге - Сосново.

Я направился в Сосново. Дорога тянулась к вершине холма, огибая унылое
поле. По краям его бесформенными грудами темнели валуны. Слева зиял поросший
кустами овраг. Спускаясь под гору, я увидел несколько изб, окруженных
березами. В стороне бродили одноцветные коровы, плоские, как театральные
декорации. Грязные овцы с декадентскими физиономиями вяло щипали траву. Над
крышами летали галки.
Я шел по деревне, надеясь кого-то встретить. Некрашеные серые дома
выглядели убого. Колья покосившихся изгородей были увенчаны глиняными
сосудами. В накрытых полиэтиленом загонах суетились цыплята. Нервной
мультипликационной походкой выступали куры. Звонко тявкали лохматые
приземистые собаки...



Я пересек деревню, вернулся. Помедлил возле одного из домов. Хлопнула
дверь, и на крыльце появился мужчина в застиранной железнодорожной
гимнастерке.
Я поинтересовался, как найти Сорокина.
- Толик меня зовут, - сказал он.


Толику в то время лет было немного, сейчас он так же живёт в соседнем доме, каждый вечер подвозит хозяйку музея домой на своей машине. "Довлатов для него - неизмеримая величина", - говорит она. И он всегда готов помочь, траву во дворе дома-музея косит и ещё что-то делает.
Пока мы стояли на полянке и слушали эти рассказы, Толик вышел из своего двора, открыл гараж, стал заводить машину. Мы смотрели на него во все глаза - обычный деревенский мужик, присутствие которого можно было просто не заметить, обрёл для нас образ героя.



Почему-то мы так и не узнали имя этой милой женщины, которая нам всё это рассказала, хотя было бы интересно.
Кстати, вход в музей стоит 150 рублей, за эти деньги много рассказывают и показывают дом. Экскурсия длилась часа полтора, а то и два. Нас было пятеро в нашей компании, четверо ещё подошли. Так как сотрудник один, то какая-то многочисленная компания зашла, окинула всё взглядом и на слова хозяйки "Погодите, я сейчас закончу экскурсию и займусь вами", быстренько закончила осмотр и ушла, наглым образом сэкономив по 150 рублей с носа за вход.


Соседняя комната выглядела еще безобразнее. Середина потолка угрожающе
нависала. Две металлические кровати были завалены тряпьем и смердящими
овчинами. Повсюду белели окурки и яичная скорлупа.
Откровенно говоря, я немного растерялся. Сказать бы честно: "Мне это не
подходит..." Но, очевидно, я все-таки интеллигент. И я произнес нечто
лирическое:
- Окна выходят на юг?
- На самый, самый юг, - поддакнул Толик. За окном я увидел
полуразрушенную баню.
- Главное, - сказал я, - вход отдельный.
- Ход отдельный, - согласился Михал Иваныч, - только заколоченный.
- А, - говорю, - жаль.
- Эйн момент, - сказал хозяин, разбежался и вышиб дверь ногой...

Ну и как ЭТО можно не любить?