Лодка в тумане

               


                Л О Д К А    В  Т У М А Н Е

                Туман слегка клубился над рекой,
                Дремучий лес к воде стоял вплотную,
                Дремала тишина, царил покой,
                И отражалось небо в светлых струях.
                На берегу в орешнике густом,
                На прелых листьях, мокрых от тумана,
                Лежал сплошной кровоточащий ком –
                Огромный волк в неисчислимых ранах.
                Он понимал – отсюда нет пути,
                Псы егерей давно ведут по следу,
                Нет сил ползти, тем более, идти,
                Нет у него ни шанса на победу.
                Он думал об одном: собрать бы сил,
                Последних сил, по капельке, по грамму,
                И лишь на миг перетянуть весы,
                И умереть, пронзив врага зубами.
                Ему неведом был пощады смысл -
                Бессмысленной и непонятной  блажи,
                Он не щадил, но совестью был чист
                И в трусости не уличен был также.
                Ему сомнений был не ведом дым,
                Как и убийство ради наслаждения
                Двуногих тварей, гнавшихся за ним,
                Утративших свое предназначение.
                Лишь человек сим свойством обличен –
                Любую грязь отмыть самопрощением
                И, предавая братское плечо,
                Свою измену выставить священной.
                Да, убивал,  - лишь для того, чтоб жить,
                (Рожденный волком, жить овцой не может),
                И слов таких не знал, как слово «месть»,
                Придуманное человеком тоже.
                Он слышал лай собак издалека,
                Он даже чуял приторный их запах,
                А в нем их ненависть – на все века
                Попытку жалкую уйти от страха.
                Ему же страх был вовсе не знаком,
                Как и о смерти мысли не знакомы,
                Законы жизни выдумал не он,
                Как и корыстью не был он ведомый.
                Он терпеливо час свой ожидал,
                В нем сожаленья не было ни грамма,
                У волка-воина единственный финал –
                Исполнить долг и умереть без срама.
                Он просто тихо угасал от ран,
                Жизнь уходила в землю вместе с кровью,
                И незаметно наплывал туман,
                И шелестел камыш у изголовья.
                Премудрость человечья велика,
                Но вместе с тем лукава и порочна,
                Как под туманом скрытая река,
                Как мост красивый, но, увы, не прочный.
                Добро и Зло, и подлость, и любовь,
                Присущи одному лишь человеку,
                И быстротечнее произнесенья слов
                Лукавство клятв любить и ждать навеки.
                Боготворящий и порочащий себя,
                Раздвоенный, разорванный на части,
                Придумавший прощение – Судьба! –
                Порой, зовущий преступленье счастьем,
                Он шел сейчас за волком по пятам,
                Он крови жаждал, но не мог на равных, -
                Не мог руками и зубами – сам! –
                И без коварства своего – подавно!
                В своей привычке быть умнее всех,
                Он знать не мог, что в сущности ничтожен,
                Что вся планета от его утех,
                Страдая, кровью истекает тоже.
                Не ведал волк всей этой чепухи,
                Он просто жил, как всё на этом свете,
                Далекий от морально-пошлых схем
                И от самовлюбленно-мерзких сплетен,
                Которыми заполнен мир людей
                И только им одним, по счастью, ведом,-
                Что, убивая, выжить – не победа
                Ни на земле, ни в небе, ни в воде.
                Не ведал волк, что переврали суть,
                Что искру божью затоптали в пепел…
                Он умирал, его седая грудь
                Вздымалась тише, реже, незаметней…

                Вдруг из тумана, словно из стены,
                Возникла лодка – темная, пустая,
                И, словно с неба, стали вдруг слышны
                Вой и рычание незримой волчьей стаи.
                Затем всё смолкло – только плеск воды,
                И вот уж лодки нос уткнулся в берег,
                И понял волк, что лёгок, словно дым,
                Что дикой боли даже след потерян.
                В один прыжок, не чувствуя себя,
                Он оказался в лодке деревянной
                И грудью к днищу мокрому припав,
                С ней растворился навсегда в тумане.

                … Горели факелы, шумел под ветром лес,
                Охотники прочёсывали берег,
                Глазам не верили, но волк исчез...
                Стоял туман, как волчья шкура серый.
               
                Николай ЛЯТОШИНСКИЙ