Взросление

Маленькая Мансурд выбегает из дома, визжа от радости и с непривычки поскальзываясь на каждом шагу.  Девочка впервые выходит в мир.  Она вся закутана в детскую наивность, да так, что видны только глаза - два ярко - зелёных значка, выданных любопытному ребёнку для исследования незнакомых и пугающих окрестностей жизни. Метель впечатлений кружит малышке голову. Мимо неё проносится множество историй - вот бы хоть одну поймать и запомнить! Маленькая Мансурд смело подставляет личико навстречу эмоциям: ей нравится, как они щёлкают по живо откликающейся мимике, заставляя морщиться, смеяться, плакать... Язычок быстро перебирает новые слова - девочка тараторит, торопится заявить всему свету о своём существовании, впопыхах проглатывая окончания и не выговаривая несколько букв.  Тут - то к ней и подходит усмехающееся, уродливое будущее, обещая дать немного сладкого счастья и показать красочные картинки новых возможностей, или чем еще обычно завлекают детей?.. Малышка следует за странным спутником, несмотря на предчувствие опасности глубоко внутри.

Где - то вдалеке, за шумной магистралью времени, по пустынной и одинокой улице бродит Мансурд - взрослая, еле волоча слабые ноги, обглоданные морозом до самых костей. Жалкая фигура! К ней то и дело пристают галлюцинации: корчат жуткие гримасы, пинают по хрупкой самооценке, потрошат и без того прохудившийся кошелёк здравого рассудка, а затем, вдоволь нажившись на ее горе, кричат вслед оскорбления, пародируя голоса близких. Но она, кажется, не замечает: к безжизненному лицу примёрзла глупая пьяная улыбка. Иногда несчастную останавливают случайные прохожие. Они выслушивают хрипы и жалобы, вырывающиеся вместо слов из больной груди. Эта формальность - лишь для того, чтобы после парочки небрежно брошенных утешений поставить бедняжку в самую откровенную позу и бесстыдно облапать ее истощенную душу холодными руками, зная, что дура Мансурд не слишком будет сопротивляться.

Потускнели зелёные значки: во взрослой жизни они не нужны, да и их обладательница сама предпочитает ослепнуть, только бы не видеть в зеркале опустившуюся себя. Каждое утро она часами простаивает под ледяной водой, пытаясь отмыться от разочарования, въевшегося в ее натуру. Безуспешно!

Что - то заставляет Мансурд пошире открыть отяжелевшие веки и оглянуться назад. Пьяный, потухший взгляд с трудом фокусируется на какой - то девочке, семенящей за подозрительно знакомым страшным силуэтом. Мгновение - и в воспалённом, полусгнившем мозге вспыхивает мысль: «Это же я! Я и будущее!». Несчастная отчаянно двигает кистями и зовёт себя, но напрасно - до прошлого не докричаться. Впервые за долгое время Мансурд - взрослая плачет, чувствуя, как в нервно сжатых ладонях тает последняя надежда.