Роберт Бернс. Баллада о Ячменнике

Трое восточных королей,
Тщеславных, может быть,
Великой клятвой поклялась:
Ячменнику не жить.

Оралом тело распахали,
Присыпав  лоб землей,
Победной  клятвой присягали:
Ячменик не живой.

Пришла веселая Весна
И принесла капель.
Ячменник невредимым встал
Всех изумив теперь.

У Лета много  солнца дней,
И он дороден стал;
Дрекольев  острый ореол
От недругов спасал.

Но Осень отрезвила все,
Бледнел он и тускнел;
Внушала падшая глава,
Беду он претерпел.

Обрел вдруг хворости он цвет,
Внезапно старым стал;
И тут же для его врагов
Миг ярости настал.

Они оружья острием
Его лишили ног,
К телеге туго привязав,
Чтоб ускользнуть не смог.

Повергли бедного навзничь,
Вгоняя боль дубьем;
И выбросили прямо в шторм
Вращая день за днём.

Залили сумрачный ров
Водою до краев;
Туда макнули Ячменка,
Пусть тонет иль плывет.

Его вновь бросили на пол,
Чтоб пытки  продолжать;
И если чуть хоть оживал,
Бросали вмиг опять.

Терялись в племени тогда
Мозги его костей;
Но мельник злобней был их всех -
Сдавил меж двух камней.

Тянули все сердечка кровь
Из круговой из чаши;
Для них глоточек за глотком
Мир становился краше.

Ячменник был большой храбрец
И благородный муж;
Когда глотнёшь его ты кровь,
От виски станешь дюж.

От виски исчезает грусть,
От виски радость вся;
Вдова от виски запоёт,
Хоть на веках слеза.

Так выпьем за Ячменника,
Фиалами  звеня;
Да помнит отпрысков его
Шотландии моя!