Счастье

Мое сердце раскачивается как одинокий лист на ветру: взад-вперед, влево-вправо, вверх-вниз. Один звонок и оно оборвется.  Закружится... И полетит по уставшим от тяжёлого дня улицам на другой конец города...Через блошиный рынок. За опустевшую заставу. Там, среди дремучих шатурских лесов, спит до утра его занесённый снегом дворик.

Он услышит стук моего сердца. Проснется посреди ночи. Откроет форточку, впустив в квартиру холодный мартовский ветер. И сердце мое прошлогодним листом упадет на его ладони - прямая линия на кардиомониторе.

Трясущимися руками он прижмет к голой груди заледеневший листочек. Сердце мое дрогнет, оживет и забьется, как сумасшедшее.

Кардиограмма радостно заскачет: вверх-вниз-вверх-вниз - точно на американских горках.

Попугай воскреснет. Зацветут орхидеи. И бабушка его молодая веселая встретит нас на старенькой кухне в цветастом платье с топленым молоком и румяными пирожками...

Но не встретит. Не зацветут. Не воскреснет.

По-то-му-что-не-ку-да-зво-нить - номер в сети не зарегистрирован.

Перегорело.

А ведь могло бы ещё долго гореть... и греть нас холодными зимними вечерами, не хуже пледа из шерсти новозеландских ягнят.

Помню, как он заехал ко мне однажды в офис в обеденный перерыв, и мы целовалась под лестницей тайком: одними губами точно подростки. И не могли надышаться нашей оголтелой нежностью.

Он мне тогда все пуговицы на блузке зубами поотрывал... А ведь смена моя ещё не закончилась! Кое-как булавками подколола тонкую ткань и пошла работать, сгорая от стыда и желания.

Вот такая страсть была...

Мы с ним, когда ещё не жили вместе, любили перед сном разговаривать по телефону. И говорили почему-то шепотом - так ближе... роднее, что ли - в полной темноте. До сих пор, когда переходят на шепот, у меня мурашки по спине бегать начинают. Хочется выключить свет, закрыть глаза и услышать его голос.

Помню этот бесстыжий мужской взгляд, от которого моему нутру делалось волнительно жарко. Ни с кем больше я не чувствовала себя такой живой и желанной.

Наш медленный танец в сжавшейся до размера зрачков комнате. Сильные руки, уверенно держащие меня за талию...

... а дальше полный провал. И мы вдвоем под колючим одеялом. Руки-ноги у меня ледяные, а в низу живота горячо, как в натопленной дочерна печке. Мне тогда казалось, что я умерла и попала в рай - так хорошо нам было. Сердца наши, набегающими на берег волнами, бились о бетонные стены панельной пятиэтажки. И я постепенно глохла от их ударов, проваливаясь в сладкий сон. Так закончился наш первый совместный день.

Счастье... Не могу дать ему какое-то точное определение. Вот тогда - да, пожалуй, это было счастье.

Ну вот, было оно - это счастье и прошло, будто его и не было никогда...

Я все ждала знака. Особого состояния. Уверенности какой-то внутри себя, что это он - тот самый. Единственный. Боялась сделать не то, сказать не так и все испортить. Металась. Не решалась до конца переступить эту грань. И когда пришла пора сделать выбор, ошиблась.

Страшно было, что привяжусь к нему, как дворняга и потом уже не смогу уйти. Или, что не полюблю по-настоящему и сбегу от него через пару лет.

Я боялась сделать нам больно.

Глупая я была - не понимала, что больше всего на свете хочу остаться рядом с ним навсегда.

А потом я вернула ему ключи и съехала из его жизни, как съезжают из дома отдыха, - без сожаления, легко: села в свое такси и отправилась в чужую несчастливую жизнь.