Грозовой перевал. Из Сильвии Плат

Грозовой перевал*

Окружают меня горизонты - подобья   вязанок  из хвороста,
Кособокие, несоразмерные и  переменчивые.
Поднеси  я к ним спичку — наверно, они бы согрели меня;
Их резкие линии,  прежде  чем  раствориться вдали и исчезнуть,
Раскалить успевают воздух до оранжевого свеченья,
Густеющим цветом утяжеляя бледное небо.
Но они  лишь редеют и тают,
Как ряды обещаний, при моём приближеньи.

Жизнь здесь ютится  не выше травы
Иль  овечьих сердец;  ветер здесь
Изливается, точно  судьба, наклоняя 
В единую сторону всё,  что ни есть.
Чувствую я, как старается он
Напрочь выдуть тепло из меня. 
Корни вереска, если бы я  обратила 
Вниманье на них,  приглашали  к себе,
Посулив мой костяк отскоблить добела.
 
Знают  овцы, где травку щипать,   
Облака грязной шерсти,
Серые, как и  погода.
Черные щели овечьих зрачков принимают меня,
Словно на почте — письмо в никуда,
Глупое и пустое. 
Овцы стоят, уподобясь старушкам -
Все в завитых паричках,   жёлтозубы,
Резко, бесчувственно блея.

Подхожу к колеям от колёс, в них вода
Так прозрачна, чиста, как моё одиночество,
Что бежит, утекает сквозь пальцы.
От лужайки к лужайке идут, западая, ступеньки;
Сами собой расшатались и притолока, и подоконник,
О людях единственное напоминанье -
Звуки немногие, странные.
Их ветер в стенаньях своих повторяет:
«Чёрные камни, чёрные камни.»

На меня опирается небо -  только я   вертикальна
Среди прочих всех,   горизонтальных.
В ритме тревожном трепещет трава,
Нежная слишком для существованья
В  таком окружении. Мрак ужасает её.
В сумраке тесных лощин 
Мерцают жилищ огоньки,
Словно как мелочь блестит
В тёмном  нутре кошельков.

Сентябрь 1961

*«Грозовой перевал» - написанный в 1847 году единственный роман Эмилии  Бронте (1818-1848).  Мрачная, в сущности, беспросветная история о страстной любви, глубокой ненависти и испепеляющей жажде мести.
Стихотворение написано под впечатлением от состоявшейся в 1956 году поездки СП  в Йоркшир и посещения там  дома семейства  Бронте: «...одинокого опустелого полуразвалившегося дома из черного камня, под ветром жмущегося  к склону холма» (из письма СП матери, Аурелии Плат).

* * * * * * * *

Wuthering Heights

The horizons ring me like faggots,
Tilted and disparate, and always unstable.
Touched by a match, they might warm me,
And their fine lines singe
The air to orange
Before the distances they pin evaporate,
Weighting the pale sky with a solider color.
But they only dissolve and dissolve
Like a series of promises, as I step forward.

There is no life higher than the grasstops
Or the hearts of sheep, and the wind
Pours by like destiny, bending
Everything in one direction.
I can feel it trying
To funnel my heat away.
If I pay the roots of the heather
Too close attention, they will invite me
To whiten my bones among them.

The sheep know where they are,
Browsing in their dirty wool-clouds,
Gray as the weather.
The black slots of their pupils take me in.
It is like being mailed into space,
A thin, silly message.
They stand about in grandmotherly disguise,
All wig curls and yellow teeth
And hard, marbly baas.

I come to wheel ruts, and water
Limpid as the solitudes
That flee through my fingers.
Hollow doorsteps go from grass to grass;
Lintel and sill have unhinged themselves.
Of people the air only
Remembers a few odd syllables.
It rehearses them moaningly:
Black stone, black stone.

The sky leans on me, me, the one upright
Among all horizontals.
The grass is beating its head distractedly.
It is too delicate
For a life in such company;
Darkness terrifies it.
Now, in valleys narrow
And black as purses, the house lights
Gleam like small change.

September 1961