Клон 24. Сценарий

   1.      В пространстве повисли десятки мерцающих нитей. Они скручены петлями, они пульсируют и переливаются; вот какое-то движение в мерцающей гуще – ближе – ближе – такое же переливающееся создание – слепой червь – нематода – бъется, стремясь вырваться из петли – попадает еще в одну.
Нити не двигаются, это – не злоумышленный охотник – это тихий пожиратель, у него отсутствует злая воля, конструкция его такова, что все действия за него совершает жертва: еще рывок, еще петля – и, наконец, обессиленная нематода застывает: соки ее уже тянут равнодушные мерцающие нити; жертва теряет свое свечение, превращается в темную пустую шкурку…
Проектор гаснет. В зале включается свет – и профессор Сидорчук оборачивается к студентам.
( Ему лет 60, он высок, обаятелен, несмотря на залысины, у него еще сохранилась пышная  каштановая с проседью шевелюра. Одет в спортивном стиле – коричневые брюки в крупную клетку и джемпер песочного цвета с ромбами. Белоснежная рубашка, искренняя улыбка – он – любимец студентов и сотрудников).
СИДОРЧУК: Мы посмотрели охоту одного из хищных грибов на нематоду. Вообще-то этот гриб рода Arthrobotrys не является собственно охотником, это скорее капкан, западня. В дальнейшем мы с вами увидим примеры более выраженного хищного поведения грибов…

2. Комната Гали. Это – комната в коммуналке, у двери – небольшой холодильник, открытые полки с книгами и посудой, над узким топчанчиком – гобелен с пастушками, у окна – просторный дубовый стол, на полу – домотканые половички, изделия народных промыслов, у стола – два стула и тяжелое старинное кресло, в котором сейчас сидит приятельница Лидочка. Гале лет 25, хрупкая, темноволосая, с простецкой прической «конский хвост», одетая постоянно в джинсы и широкие бесформенные одноцветные свитера, она выглядит как обычный научный сотрудник (все усилия тратятся только на работу).
 Лидочка – одетая с некоторой претензией – черная мини-юбка с лаковым поясом и трикотажная кофточка сиреневого цвета с глубоким вырезом – суетливое создание с беспокойными глазами и высокой прической. Яркий макияж придает ее облику что-то дешевое, а в  в ее рыжеволосом личике есть что-то лисье. Занимаются чаепитием. Лидочка вертится в кресле, нервно закидывая ноги за ноги, стряхивает пепел куда придется и, видно, сильно раздражает Галю. Однако та сдерживается.
ЛИДОЧКА – Галюша, ну что делать? Я его люблю… Ну скажи, ты бы сильно удивилась, если бы мы поженились?
ГАЛЯ – Нет. Даже учитывая, что вы практически незнакомы.
ЛИДОЧКА – Ну я хочу его поцеловать… Ну что бы ты мне посоветовала?
ГАЛЯ – Я бы посоветовала тебе его поцеловать.
ЛИДОЧКА – Ну Галюш, серьезно… Как ты думаешь, он сильно удивился бы, если бы я его поцеловала?
ГАЛЯ- Думаю, удивился бы. Но виду бы не подал, можешь быть спокойна.
ЛИДОЧКА – Ну расскажи мне о нем еще… Ты очень хорошо его знаешь?
ГАЛЯ – Ну, учились с ним в одной школе. Папа у него – замечательный человек. Все с ним возился, тот три класса за год окончил… Был потом самый маленький в классе, били его все… Сейчас он такой крутой, удалой бонвиван. Хоть мы с ним работаем в одной лаборатории, у его отца, я его практически не вижу на службе. Такой вечный папенькин сынок. Вот папа его – замечательный человек. Правда, правда. Мне просто повезло, что я попала к такому шефу – и на такую тему…
ЛИДОЧКА (явно переставая слушать) – Ну Галюша, ну что мне делать? Я хочу его…
ГАЛЯ – Мой тебе совет: увидишь – целуй. Он это оценит.
ЛИДОЧКА – Ну серьезно…

3.Сидорчук идет по коридору института, пружиня походкой, поглядывая по сторонам и напевая. Он весьма моложав для своих лет. Вечный дамский угодник, теннис по утрам, уверенный, спортивный. Вот навстречу – красотка-лаборантка с пышным вздрагивающим бюстом ( каштановый начес, яркая помада, белый халат, туфельки на шпильке). Сидорчук игриво протягивает руку.
СИДОРЧУК -  Как всегда неотразимы? Завидую тому счастливцу…
Красотка польщенно и многообещающе улыбается.
СИДОРЧУК (другим тоном) – Ну как мама?
ЛАБОРАНТКА (останавливаясь и на глазах превращаясь в простую бабу) – Ой, Викентий Валентинович, не знаю, как вас и благодарить! Уже и встает, и ходит, прямо не верится…
СИДОРЧУК – Ну хорошо, хорошо… Я попросил Холдена, он еще пришлет этого, как его – кор…
ЛАБОРАНТКА (млея) – как его… ну – кор…
СИДОРЧУК (смеясь, хлопает ее по ручке) – Ну неважно, я Холдену списал все с вашей бумажки. Ну, ОК, Любочка.
Идет дальше. Открывает дверь лаборатории.

4.Помещение лаборатории. За окном – панорама: немножко города, но уже идущего на убыль, хозяйственные постройки, дороги – и сразу – черные прямоугольники прудов-отстойников. Спиной к входу стоит Галя, доставая из шкафа стерильную посуду. Сидорчук со словами «Здравствуйте, Галочка» мимоходом проводит рукой по ее спине. Она дергает плечиком, смеясь.
Сидорчук у окна. Не оборачиваясь, говорит «Подойдите-ка сюда»
Сцена на улице: трясущийся гусеничный экскаватор пытается, лязгая и пыхтя, забраться на автоплатформу для перевозки автомобилей. Он оступается, соскальзывает, пытается ухватиться за кабину тягача ковшом – впечатление как от двух дряхлых грузных монстров, почувствовавших весну. Оба со страшной натугой пыхтят и дрожат.
СИДОРЧУК – (искусственным тоном) – Все живое и даже неживое в эту пору обуревают страсти…
Искоса бросает взгляд на Галю; не увидев ничего, смеясь, треплет ее по ручке
СИДОРЧУК – Эх, Галочка, завидую тому счастливцу…
Энергичной походкой подходит к телефону.
СИДОРЧУК – Валюша! Это Сидорчук. Ну, поздравляю вас… Как с чем? Распределили вам вчера трехкомнатную… Да не за что, что вы… Да, вот еще что… Моя лекция назначена на завтра на 14. Повесьте, пожалуйста, объявление, что она переносится на четверг на то же время. Категорически не смогу. Приезжают американцы… Ну, целую ручки. Еще раз поздравляю… (Гале) – Вы слышали? Нам, кажется, удастся получить грант под внедрение нашего клона.
ГАЛЯ (скорее серьезно, чем шутливо) – Вы гений, Викентий Валентинович.
СИДОРЧУК – Ну ладно, работайте. Сегодня у нас что?
ГАЛЯ – Перенос на новый субстрат. Сейчас приступаю (показывает подготовленную посуду)
СИДОРЧУК (поглядев на часы) – Ну ладно, я побежал.
Выскакивает, потрепав ее по ручке.
Входит Курбан. Меланхоличный, в клетчатых брюках и зеленой бобочке. На лице его застыло непередаваемое выражение, присущее восточным красавцам.
КУРБАН (Гале) – Ну когда же ты придешь ко мне?
ГАЛЯ – О Боже, Курбан, ты все о том же! Я к тебе приходить не собираюсь.
КУРБАН – Почему нет? Кофе, коньяк, тихая музыка…
ГАЛЯ – девушкам нужно рассказывать много занимательных вещей…
КУРБАН – Ты услышишь много занимательных вещей. И увидишь. Тебе будет хорошо.
ГАЛЯ – Извини, мне сейчас некогда…
Курбан бледнеет от обиды. Входит Ртищев. Он – сероглазый шатен, высокий, в джинсах, клетчатой рубашке и пиджаке. Раскованный, дружелюбный, оправдывающий свою аристократическую фамилию.
РТИЩЕВ ( Курбану) – А, ты-то мне и нужен. Привет, Галка!  (Курбану) – Пойдем, к тебе тут пришли из ИНЭОСа…
Выходя, подмигивает Гале.

4.Вечер в Институте. Галя, дожевывая какой-то пирожок, поднимается в лабораторию – время делать контрольный опыт. Безлюдные коридоры, темные окна. Гулко отдаются ее шаги. Подойдя к двери лаборатории, она берется за ручку – и отшатывается в ужасе. Дверь распахивается. На пороге – профессор Сидорчук, раскрашенный как проститутка. На нем толстый слой телесного грима, подкрашены губы, подведены ресницы. Молча он выбегает из комнаты в направлении туалетов. Галя входит в освещенную лабораторию. Незнакомый человек сидит за ее столом. Выжидающе глядя на нее, здоровается. Это Вова. Он – черноволосый брутальный красавец, с синими глазами, в вельветовых зеленых джинсах, джинсовой рубашке с длинными рукавами и защитного цвета жилете со множеством карманов.
Галя останавливается, остолбенев.
ГАЛЯ – Что здесь происходит?
Тут за ее спиной раздается лязг и стук, вваливается вовин напарник с аппаратурой, деловито спрашивая «Ну что, ты уже замордовал профессора?» Напарник коренаст, обаятелен, с гладко выбритой головой, в шикарных тонированных очках, в кожаных брюках и болоньевой зеленой ветровке с карманами.
Увидев Галю, восклицает – О, пардон, это комната 419?
ГАЛЯ – Да. И я здесь собираюсь работать.
НАПАРНИК – Ну тогда все правильно – (начинает устанавливать штативы)
ВОВА (мягко) – Мы снимаем документальный фильм «На рубежах современной науки». Мы хотели бы взять интервью у профессора Сидорчука (с улыбкой) – если Вы, конечно, не против. Он – уже согласился.
Галя (улыбаясь Вове) -  Не возражаю.
Она садится за свой стол. Напарник возится с техникой.
НАПАРНИК (явно рисуясь) – Помню, как-то в Амстердаме на Валеру Золотухина прожектор упал. Уселся где-то в углу под штативом, у стула ножка и подломись. Лучший был его комедийный номер…Ах, Валерка, Валерка… Помнишь, Вовчик? А, кстати, он недавно анекдот рассказал замечательный: - Люди, они, как деревья, - падают всего лишь от двух-трех ударов топором… (неожиданно Гале) – Девушка! Давайте жить дружно!
ГАЛЯ (сурово) – Давайте… Что я должна сделать?
НАПАРНИК (обескураженно) – Пересядьте, пожалуйста, вот сюда (показывает)
Вова с улыбкой наблюдает фанфаронящего напарника.
ВОВА – Леопольд, успокойся, прошу тебя. Его зовут Леопольд – правда, правда. Разве незаметно? Меня – Вова, а вас – э… Галя?
ГАЛЯ – как вы догадались?
Вова показывает  на табличку «В комнате работают Сидорчук В.В., Шахова Г.А.»
ВОВА – Я думаю – не Генриэтта же. Для Генриэтты вы чересчур, я бы сказал… экстравагантны…

Тут Галя с визгом вскакивает из-за стола и начинает прыгать по комнате, стряхивая с себя что-то.
ГАЛЯ – Опять! Кто их принес?! Откуда они здесь берутся?!
По ноге ее ползет муха-мутант. Бескрылая, втрое больше обычных мух, зеленая навозная муха. Еще несколько суетливо выползают из коробки, стоящей на столе.
ВОВА – О, пардон. Это мое хозяйство. Хотел задать несколько вопросов Викентию Валентиновичу…
Геройски подходит, расправив плечи, мужественным жестом снимает с Гали муху, убирает «хозяйство» опять в коробку. Картинно отряхивает руки.
ВОВА (голосом киногероя) – Так будет со всяким, кто покусится…

5.Все уже болтают и смеются, каждый за своими приготовлениями. Напарник в очередной раз спрашивает Вову, замордовал ли тот профессора – и тут входит размалеванный Сидорчук.
СИДОРЧУК (вкрадчиво) – Что значит «Замордовал профессора»?
Переглянувшись, Вова с Леопольдом в один голос – Ну, это… такой специальный профессиональный термин…
Галя в углу улыбается.
Микроскоп. Делящиеся клетки. Показывают уже как бы тот фильм, который снял Вова: - помпезно-лучезарная музыка, ряды автоклавов. Лаборатория. Голос диктора со сдержанным ликованием в модуляциях:
- В Институте Микробиологии Академии Наук давно и плодотворно трудится профессор Сидорчук. Его последние разработки могут иметь исключительное значение для сельского хозяйства. (Плавно фильм из черно-белого становится цветным, фоном включается совсем другая музыка – жесткая. Пока она слышна еле-еле. На экране – раскованный, уверенный Сидорчук. Грим на нем незаметен.
СИДОРЧУК – Проблема, решением которой наша группа сейчас занимается, имеет несколько аспектов. Первое: рост свалок, которые становятся источниками заразы, (КАДРЫ: гектары свалок, крысы, трупы животных, черви, вороны, чайки – километр за километром. Гнилые овощи, отбросы, мухи, оператор в респираторе)
СИДОРЧУК – Попытки их сжигания приводят к сжиганию колоссального количества кислорода,  копоть и продукты сгорания, поднимающиеся в воздух, наносят новый, уже другой удар по экологии. Большие площади становятся ни к чему не пригодными. Пластики, металлы (КАДРЫ: - горящая свалка, столбы дыма, копоть на деревьях)
СИДОРЧУК – органические остатки – все это нарастает слой за слоем. Время распада многих из этих веществ очень велико, можно сказать, многие пластики практически вечны. Множество проблем доставляют человечеству отходы вообще. И пока они решались единственным способом: закинуть их куда-нибудь подальше – и выкинуть из головы. (КАДРЫ: сточные воды, текущие в реки, снулая рыба, полиэтиленовые пакеты в желудках морских животных, вода в морских портах, представляющая из себя густой суп из отбросов и пр.)
СИДОРЧУК – Вторая проблема – пищевая. До сих пор человечество не оставило поисков наиболее дешевого кормового – и пищевого – белка. Бобовые, костная мука, рыбная мука, отходы мукомольной промышленности – это, конечно, прекрасно. Но выход по отношению к затратам все равно непростительно мал. Эти источники все же не могут претендовать на роль основного. (КАДРЫ: огромные стада на выпасе, земля, вытоптанная стадом в камень, эрозии на местах интенсивного выпаса, овраги, начинающиеся с промоин на объеденных склонах)
СИДОРЧУК – Один из путей ее решения – белково-витаминные концентраты, или БВК. Однако он не лишен своих недостатков. И главный из них – это субстрат, на котором выращивают эти, с позволения сказать, пищевые дрожжи. Их выращивают на   аш -парафинах нефти. Однако в силу того, что парафины проявляют порой мутагенные свойства, то есть, являются причиной перестройки наследственных структур организмов, широкое применение БВК имеет зачастую печальные последствия
(КАДРЫ: лысые дети, слизистые оболочки глаз и нёба, покрытые колониями дрожжей, больница с пострадавшими от выбросов БВК в Ангарске, демонстрации против БВК, пленка на прудах-отстойниках, покрытая бескрылыми мухами-мутантами)
СИДОРЧУК (держащий одну из этих мух из вовиной коробочки) – Эти мухи – мутанты. Как видите, они вчетверо больше обычных мух, бескрылы. Живут они в прудах-отстойниках завода БВК и питаются белком из отработанных парафинов, которые завод туда сбрасывает. Итак – мутагенный субстрат – и, как результат, - непредсказуемое поведение БВК.
В нашей группе разработан новый гриб. Мы назвали его КЛОН-24. Он имеет все достоинства БВК – быстро растет и дает большой выход белковой массы. Однако, в качестве субстрата он использует – отбросы. Известно, что в отбросах – они же бывшие доброкачественные продукты – содержится весь необходимый набор аминокислот. (КАДРЫ: Клон жрет опилки. Клон жрет отходы боен. От кучи отбросов не остается и следа.)
СИДОРЧУК – привесы у подопытных животных составляют 25% по сравнению с животными, получавшими самые доброкачественные натуральные корма. Продолжительность яйценоскости у кур возрастает в 1,5 раза. Вообще, животные становятся более выносливыми, здоровыми и плодовитыми. (КАДРЫ: упитанные бычки рядом со своими более хилыми собратьями; куры-рекордистки и прочее цветущее население институтского вивария)
СИДОРЧУК – Уже запланировано производство первой партии – пока опытной, но уже промышленной. Будем надеяться, что вскоре некоторая часть проблем будет решена. (В последних кадрах он опять крашеный, это уже не фильм, это кончается его интервью Вове.

6.Вова и Леопольд сидят в холле Института и курят.
ЛЕОПОЛЬД (поглядывая на часы) – Ну Вовчик…
ВОВА – Сиди.
Вдали раздается стук галиных каблучков.
ВОВА – Теперь пошли. Быстро. Ключи давай (берет у напарника ключи от машины).
Выходят, вынося оборудование. Галя, выйдя из Института, обнаруживает их, загружающих технику в микроавтобус.
ВОВА – Кончили? Мы тоже. Вас подвести?
ГАЛЯ – О, спасибо. Очень удачно получилось. Автобуса ждать в это время… (улыбаясь, показывает газовый баллончик) – и долго и опасно. Как на подвиг идешь…
Вова, обменявшись улыбками и кивками с напарником, усевшимся уже за руль микроавтобуса, садится в легковушку, открывая пассажирскую дверцу. Галя садится рядом с ним.
Дорога.
ВОВА – А вы не знаете случаем, где здесь можно было бы перекусить? В столь поздний час. Я имею в виду вкусно перекусить: ресторан при гостинице – отвратная грязная дыра…
ГАЛЯ – Есть хорошее кафе «Дельфин»… Там (смотрит на часы) еще должно быть открыто.
ВОВА – Я вас прошу, составьте мне компанию…
Подъезжают к кафе. Как водится, очередь. Пока решают, стоит ли стоять, из дверей вываливается веселый Димка Сидорчук, неся охапку свертков и бутылок. (Он высок, румян, русокудр, обаятелен, на немщегольски сидит дорогой джинсовый костюм, на футболке, выглядывающей из незастегнутой куртки – трафарет «НЕТ ТУТ НИКОГО. КРОМЕ БОГА»
ДИМКА – О, Галка, привет! Пытаетесь попасть? Зря, я отсюда всю черную икру и весь балык унес (трясет свертками). А все здешние запасы «Новосветского Игристого»  играют вот здесь (бъет себя по животу) Эти гады клялись, что это была последняя бутылка. А вы чего не у Ритули? Кто же будет провожать ее в Париж?
Тут он замечает, что Вова ему незнаком.
ГАЛЯ – Это Вова. Это – Дима Сидорчук.
ВОВА – Не родственник ли…
ДИМКА (одновременно) – Не  из той ли вы команды, что приехала увековечить папочку? Ну и как, изувековечили? Предлагаю все же перенести разговор к Ритуле…
ГАЛЯ (Вове) – А что, пойдемте?
ВОВА (неуверенно) – Но я же незнаком с хозяйкой… Кроме того, я хотел поесть…
ДИМКА (наставительно) – Хозяйки салонов любят, чтобы к ним приводили незнакомых людей. От этого они превращаются в знакомых. А поесть там будет можно, это я вам обещаю (машет свертками) О, вы на машине! Уважаю! Не люблю такси – их всегда приходится упрашивать… Хозяйка – вы увидите – очаровательнейшее создание. Я думаю, она вам быстро все о себе расскажет – в том числе и жгучую свою мечту. Все мужчины узнают о ней в первые три минуты знакомства…

7.У Ритули. Веселье в разгаре. Кого тут только нет – и какие-то панковатые девочки, и Ртищев, и Курбан. Сама Ритуля – красотка неопределенного возраста в длинном этническом платье – объясняет Вове заплетающимся языком, что ее заветная мечта – быть самой собой. Дым коромыслом. Курбан безуспешно  пытается занять Галю разговорами о достоинствах присутствующих девушек.
КУРБАН – Вон у той зад отвислый. А у этой зада совсем нет…
Галя сторонится. Отказывается потанцевать.
РТИЩЕВ (Курбану) – Ты не находишь, что Галка у нас похожа на Марину Влади?
КУРБАН (озлобленно) – Я нахожу, что она похожа на… Гегеля!...
Димка с Вовой – душа компании. Взрывы хохота. Вечер удался.

8.Ночь. Галя спит. Дверь тихо отворяется, в щель просовывается отвратительного вида рука. Галя ворочается. Тихий сиплый голос: - «Галь, спишь?»
ГАЛЯ (сонно) – Сигареты на столе.
Бормотание «Спасибо, Галь» - и темная фигура, взяв сигареты, бесшумно выходит.

8.1.Утро. Помятая Галя выходит на кухню ставить чайник. Это коммуналка. У окна сидят двое непритязательного вида мужиков в затрапезе – и курят. «Здравствуйте, Иван Сидорович! Здравствуй, Толик» - «Здорово, Галь»
Выходит соседка Зина. Молодая здоровая бабища в ситцевом халате с вечной улыбкой на тупом лице. Зевая и скребясь, нагибается и начинает брызгать по плинтусам аэрозолем от тараканов.
ГАЛЯ – Зина, что ты делаешь? Предупредила бы, у нас же здесь посуда, продукты… Мы же все здесь отравимся…
ЗИНА – Ну и что?
Галя собирает хлеб и чашку с салатом. Мужики у окна не шевелятся, продолжая попыхивать сигаретами.
ИВАН СИДОРОВИЧ – Да здесь-то, пожалуй, воздух поздоровей, чем всюду. Хоть знаем, чем дышим… На меня недавно одна тварюга набросилась – о, глянь, как куснула. Глянь. А ведь крыса…
Показывает изуродованную руку. Галя подходит. Сидорыч поворачивает руку к свету. Вид ее ужасен.
СИДОРЫЧ (спокойно) – какие-то мутации, право…
ГАЛЯ – Откуда вам известно про мутации?
СИДОРЫЧ – Я, милая, много что знаю. За сигареты спасибо.
Галя, кивнув – мол, пожалуйста, задумчиво уходит. Компания на кухне остается за своими занятиями – двое курят, одна поливает стены дихлофосом.

9.Перед Ученым Советом. В коридоре курят члены Совета – и приглашенные. Среди них – Вова и Димка Сидорчук – лучшие друзья. Галя подходит.
ДИМКА – Ага, привет! Пресса тоже присутствует. Тут такие дела начинаются! Валюта так и посыпалась! (подмигивает)
ГАЛЯ – Со свалками теперь что-то нечисто, знаете?
ДИМКА – Ты, голубка, права. Ох, не чисто! Прямо скажем, даже грязно!
ВОВА – Что значит нечисто?
ГАЛЯ – Это нуждается в проверке, но… знаю.
Подходит Сидорчук. Галя ему что-то горячо втолковывает. Сидорчук, улыбаясь, похлопывает ее по плечу. Открывается дверь.
СЕКРКТАРША – Прошу, господа.
Вова с Димкой, пересмеиваясь, вливаются в толпу господ.

10.Заседание Ученого Совета. Выступает Сидорчук.
СИДОРЧУК – Мы получили 250 000долларов под Клон-24. (Далее текст идет фоном к действию) Лабораторные испытания уже близки к завершению. Дело за немногим – выпустить пробную промышленную партию Клона-24. Испытать в полевых условиях. Для этого мы выбрали завод БВК в Светлогорске. Он практически не нуждается в реконструкции, оборудование там новое. Разница в технологических процессах – незначительна…
Мы видим Ртищева, сидящего рядом с Галей. Они обмениваются репликами вполголоса.
РТИЩЕВ – А это значит, что валюту они уже поделили.
ГАЛЯ – Что значит – поделили?
РТИЩЕВ – Ведь Клон уже запускают в промышленное производство.
ГАЛЯ (возмущеннр) – Все-таки?
СИДОРЧУК – Игорю Олеговичу Ртищеву поручено детально ознакомиться с его техническими характеристиками.
РТИЩЕВ (вставая) – Техническая документация на оборудование Светлогорского завода у меня на руках. Наши условия попадают в допустимые пределы. Выводы с приложением копий технической документации изложены в моей докладной записке от вчерашнего числа. (Галя смотрит на него выжидающе. Ртищев садится)
СИДОРЧУК – Спасибо, Игорь Олегович. У кого еще есть вопросы?
Галя, подняв руку, встает, метнув гневный взгляд на Ртищева.
СИДОРЧУК – Галина Анатольевна, с вашей точкой зрения я уже знаком.
ГАЛЯ – Зато Ученый Совет незнаком. (говорит с Сидорчуком одновременно)
ГАЛЯ – У меня есть информация, что сейчас на свалки выбрасываются некие мощные мутагены…
СИДОРЧУК – Галина Анатольевна, вы можете выйти из состава группы, если вы так трепещете за человечество. Правда, что в этом случае будет с вашей диссертацией? (улыбаясь) – и Нобелевскую премию мы поедем получать без вас…
ГАЛЯ – Я хочу остаться в группе. Это моя работа, она мне интересна, но я хочу выполнить ее ответственно и качественно и исключить всякую возможность…
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ СОВЕТА – Спасибо, Галина Анатольевна. Ученый Совет теперь знаком с вашей точкой зрения.
РТИЩЕВ (дергая Галю за рукав) – Не выходи из себя. Я тебе объясню.
Возмущенная Галя садится.

11.Галя, Ртищев, Вова и Димка Сидорчук в очереди в институтском буфете. Ртищев вполголоса втолковывает Гале, в чем она неправа.
РТИЩЕВ – Своей борзостью ты как бы покушаешься на ту часть этой валюты, которую они уже считают своей. Что такое грант? Мы вам – деньги, вы нам – результат. Отчета не надо. Понятно, что они уже распределили эти деньги. Из твоих выступлений следует необходимость новой работы и, возможно, трата этой валюты на тебя. Ты как бы диктуешь им, как распоряжаться деньгами, которые они уже считают своими…
Вова с интересом прислушивается. Компания садится за столик. Димка не переставая хохмит.
ДИМКА (разглядывая содержимое тарелки) – Тельное! Съел тельное, надел исподнее и поехал в ночное!
ВОВА – Это плагиат, мой милый.
ДИМКА – Несносный наблюдатель! Промолчал бы – никто и не заметил бы!
ВОВА (с уважением) – И это – тоже.
ДИМКА – Что поделаешь? Всем плохим во мне я обязан книгам! (подмигивает). На досуге я способен на многое. Кстати – не вложить ли нам свои бонусы в производство туалетной бумаги? Я уже придумал рекламу: (бархатным голосом) – Туалетная бумага «Ректона» - ваш надежный партнер. Всегда чистая…
ВОВА – прибыль.
Димка – Именно!

12.Галя выходит из Института. Видит Вову – прислонившись к машине, он вертит на пальце ключи
ВОВА – Подвезу?
ГАЛЯ – Конечно. (садясь в машину) – Представляешь, будут они производить Клон на заведомо мутагенном субстрате, на том же оборудовании, с тем же персоналом… Если там останется хоть одна живая клетка – она же сама этих коров с курами сожрет… Ты бы в фильме на это намекнул… Здесь направо и сразу налево. Вот и мой дом. Хочешь – зайдем? Правда, соседка – занозистая женщина. Предупреждаю…
ВОВА – Подожди. (целует ей руку) – Я хочу выразить тебе свое восхищение. Ты прямо как Жанна Д Арк – такая решительная, одна против целого института… Ты совершенно обалденная женщина…
Галя, смеясь, целует его в щеку – «Спасибо!» Отстранившись, видит его изменившееся лицо. Он привлекает ее к себе и целует.
ГАЛЯ – Ох, не целуй меня так, а то я отсюда не выйду…
ВОВА – И не надо (опять привлекает ее к себе)
Стук в стекло. Пацан со спреем и тряпкой для протирания стекол
ПАЦАН – Давай полтинник, а то сейчас все стекла вам протру.
Вова, смеясь, сует ему деньги, включает первую передачу и трогается.

13.Машина где-то на берегу реки. Высокие сорняки, где-то впереди блестит река, стрекочут кузнечики. Через какое-то время в машине зажигаются фары, выходит Вова и потягивается. Потом становится на голову -  «Эх, гуляй, молодость!». Галя в машине хохочет, потом тоже вылезает. Вокруг фар вьются ночные насекомые.

14.Свалка. Ходят какие-то темные личности с крючьями и палками. Один стоит, рассматривая что-то. Поднимает. Другой (собственно, это – Сидорыч, галин сосед) подходит, заглядывает ему через плечо – «Брось!» - с силой бъет по руке снизу вверх.
1Й – Ты чё?
2Й – Дурак, это кобальтовый источник. Жить надоело?
1Й – Чего источник?
2Й – Радиации, дурак.
1Й – Ха, да откуда здесь радиация?
2Й – А откуда это? (груда копченой колбасы) – а это? (мебель) – а это? (какая-то перегнившая гадость). Выбрасывай. А к этому месту и не подходи даже.
1Й – Ну ты, Сидорыч, даешь! (с восхищением крутит головой)

15.Завод БВК. Димка Сидорчук – наблюдатель от ученых – разработчиков. Ему отведен отдельный кабинет. Димка невыразимо скучает: книга уже прочитана, уж в зеркало от скуки смотрелся… Звонит по телефону.
ДИМКА – Алло, Валюша? Это Дима. Ну, поздравляю с квартирой… И можно посмотреть?.. Когда же?... Хоть сейчас? Ловлю на слове… Через час буду.
Выходит в соседнюю комнату.
ДИМКА (больным голосом) – Анна Павловна, я после обеда не приду. Плохо мне. Тошнит что-то… опять, наверное, печенка…
Анна Павловна, тучная, оплывшая, отложив вязанье, начинает участливо суетиться:
АННА ПАВЛОВНА – Ой, Дмитрий Викентьевич, и не говорите. Я сама уж на работе только лимонами и спасаюсь. И тошнит, и тянет, и ноет… Возьмите лимончика.
Димка со страдальческим лицом принимает дольку лимона, сует за щеку. Выходит.
АННА ПАВЛОВНА (не понижая голоса, соседкам) – Печенка, печенка… Знаем мы эту печенку. Небось к бабе пойдет, наблюдатель ученый… (закатив глаза, хватает себя ниже пояса) – Ах, печенка!
Коридор. Из комнаты доносится взрыв визгливого бабского хохота. Димке навстречу идет Лидочка. Халат (совсем короткий) на ней надет на голое тело (и, возможно, не только по причине жары). Даже из-под пудры и румян видны красные пятна – от волнения- на ее щеках, но вид у нее решительный. Она грудью двигается на Димку.
ЛИДОЧКА – Дмитрий Викентьевич, уже пора брать пробу продукта
ДИМКА (с искусственным оживлением) – Уже? Может, после обеда?
ЛИДОЧКА (решительно) – После обеда меня не будет. Я отпросилась

16.Подходят к хранилищу, надевают респираторы.
Внутри полутьма. Она наклоняется поставить ящик с пробирками. У него округляются глаза. Повернувшись к нему, она прямо смотрит ему в глаза, подняв призывно горящее лицо в респираторе. Он делает к ней шаг и привлекает к себе.
ЛИДОЧКА (сквозь респиратор) – Пустите… - и крепче прижимается к нему
ДИМКА (так же) – Пусти… (рука приподнимает сзади халат) – надо пустить…

В воздухе висит крупная пыль. Это порошок Клона.

Прислонившись к стене, они занимаются любовью. Он, задыхаясь, сбрасывает респиратор; раздвинув вырез халата, со стоном впивается ей в плечо. Порошок Клона оседает на разгоряченных телах.
Пауза – и, как бурдюк с водой, он падает, а через несколько мгновений и оболочка его тела, и халат, и сандалии – все растворяется. Растекается бурая лужа, в которой виднеется несколько монет, пряжек – да часы…
Она верещит в респираторе. Переводит взгляд на свое плечо – и видит, как на нем, точно серая роза, клубится клон, капает пена. Не переставая верещать, срывает респиратор и бросается к выходу. Сделав два шага, падает тоже как бурдюк – и растекается. На полу сливаются два мокрых пятна.

17.Машина-трейлер, заполненная мешками с Клоном, выезжает из ворот завода. Едет по городу. Останавливается около одноэтажного домика. Шофер выскакивает из машины, заходит в дом. Через минуту выходит со сверточком, из которого торчит термос, что-то дожевывает на ходу. Сует сверток в кабину. Обходит машину, открывает дверцы трейлера, выкидывает вышедшему из дома брату пару мешков. Собирается уже спрыгнуть – подходит знакомый – тоже абсолютно шоферского вида.
ЗНАКОМЫЙ – Что везем ?
ШОФЕР – Белок кормовой, бабке хочу отправить.
ЗНАКОМЫЙ – Скинь мне тоже мешочек. Я сейчас красную рыбу повезу – твоим штучки три заброшу.
Шофер – Держи.
Сбрасывает еще мешок, закрывает трейлер и уезжает

18.Галя звонит Вове.
ГАЛЯ – Они уж меня и в отпуск пытаются отправить, и в санаторий. А международная конференция все ближе. Я уже собрала кое-какие данные о влиянии субстратов – послала тебе бандеролью. Ты получил?
Другой конец линии: комната в полумраке, зашторена плотно, стильная мебель, интим, чуть слышна музыка. Вова полураздет, лежит в постели. Беззвучно кто-то кого-то любит по видео. Слышен шум душа.
ВОВА – Нет, не получил.
Из трубки – как получишь – позвони.
Шум душа прекращается. Щелкает задвижка, входит мокрая Ритуля, завернутая в полотенце – но накрашенная.
ВОВА (в трубку) – Ладно, позвоню. Прости, я не могу больше разговаривать.
Кладет трубку.
ГАЛЯ (в опустевшую трубку) – Я тебя целую.
Закуривает. Звонит снова.
ГАЛЯ – Да, знаешь – пропал Димка Сидорчук.
ВОВА (подбираясь) Что? Как это пропал?
Слушая, становится все серьезней. Записывает на бумажке – НЕДОРЕЗОВО.
ВОВА – Убедила. Еду.
РИТУЛЯ (капризно) – Куда это ты собрался?
ВОВА – Трое суток шагать, трое суток не спать… чтобы попасть в одно место. Не Париж, к сожалению… Когда, говоришь, у тебя поезд?
РИТУЛЯ – Вечером. 8-30
ВОВА – Ну пойдем тогда поедим. Выходит в ванную. Оттуда: - Говорят, пропал Димка Сидорчук.
РИТУЛЯ (небрежно) – Как обычно. Синдром Сидорчука называется. Сокращенно СИСИ. Небось, нашел новую телку…
Вова слышит из ванной голос Ритули – Пропали!
ВОВА – Кто пропали?
РИТУЛЯ (роясь в сумочке, плаксиво) – Деньги, валюта, все, что поменяла! (накачивая себя) – Билеты здесь, документы здесь – а деньги! Евро, 500, вот здесь были, в кошельке! Я здесь проверяла! Ну, знаешь, я-то думала, что у тебя можно оставить на виду сумку с деньгами! Как я теперь поеду, с чем?!
Вова, стоя на пороге, медленно вытирается полотенцем.
ВОВА (с непередаваемой интонацией) – Вас понял.
Достает из стола 800 долларов – «Держи. Будешь должна. И – пойдем отсюда»
Берет камеру, дорожную сумку. Ритуля, сразу ожившая, весело щебеча что-то об Эдике Лимонове и Вадике Нечаеве, наводит последние штрихи, пристально глядя в зеркальце.

19.Пост ГИБДД. Один мент внутри стекляшки разговаривает о чем-то с девицей довольно разбойного вида (черный начес, размалеванные брови и глаза, чулки в сеточку, мини-юбка, джинсовая куртка, черно-белая арафатка) Двое других стоят на улице. Один останавливает трейлер с овощами, тащит оттуда ящик с помидорами. Шофер сплевывает ему вслед, садится за руль и уезжает. Второй мент вглядывается в трассу. (Мент с девицей внутри стекляшки удалились вглубь служебного помещения) Останавливает машину. Это знакомый нам трейлер с БВК. Шофер вылезает, на ходу доставая бумаги.
МЕНТ (изучая бумаги) – Куда едешь?
ШОФЕР – Читай, тут все написано.
МЕНТ – Я тебя спрашиваю.
ШОФЕР (горячась) – в Недорезово! Тут написано!
МЕНТ – Что везешь? Что такое БВК?
ШОФЕР – Белок кормовой. Тебе неинтересно.
МЕНТ (задумчиво) – Почему неинтересно… Девочка нужна?
ШОФЕР – А что, есть?
МЕНТ – Мешок корма.
ШОФЕР – Давай.
Шофер лезет в трейлер за мешком, мент идет в стекляшку за девицей, там происходит некоторая заминка, наконец, выводит. Другой мент выходит из служебного помещения, сердито оправляясь.
ШОФЕР (оглядывая девицу с головы до ног) – Ну, поехали. (менту) – Командир, мешок вон у стеночки я положил.
МЕНТ (изучающе наблюдая посадку в машину) – Ладно, ладно.
Машина уезжает. Мент затаскивает мешок в стекляшку. Внутри сидит встрепанный другой и жрет из кулька яблоки: - Неделикатный ты, Чухов.
МЕНТ – Ладно, ладно.

20.Опытное хозяйство Недорезово. Разгружают приехавший трейлер женщины в пятнистых десантных штанах и бушлатах. Поверх накинуты грязные халаты.
РАЗГОВОР:
- какой такой эксперимент, что они летом-то поймут: какой привес, да что…
- летом-то он привес от травы – пасется, вот тебе и привес…
- все хорошо, хоть кормов подкинули, а летом ли, зимой – какая разница…
- ой, Валь, погоди, в писницу прям вступило…

21.Вова на улице Недорезова. Обычная сельская улица. Сельпо. Заходит. Продаются какие-то сушки, очередь. В промтоварном углу поражает изобилие военных причиндалов – сапоги, ботинки, пятнистые формы, ремни… Какая-то непонятная штука – вроде огромного мотора, цена 374 000 рублей. Долго изучает, пытаясь понять, что это такое. Голос из-за плеча: - «Ну ты хоть знаешь, что это за штука такая?»
Оборачивается – дед, лет уже преклонных, но весьма бойкий. Выцветшая голубая рубаха,  «пинжак», пятнистые штаны заправлены в валенки с галошами.
ВОВА – Нет. А что это такое?
ДЕД (оборачиваясь к очереди) – Вот! Я же говорил -  и он не знаеть! (Вове) – Никто не знаеть! Завезли когда-то по конверсии, а что это такое – и не сказали! Мы уж  ломаем голову, ломаем… Видно, штука полезная – вишь, цена на ней какая. Словно тебе машина. А шут его знаеть, в чем ее полезность… Может, на ней летають, а может, она стреляеть… (с любопытством заглядывая Вове в лицо) – А ты чьих будешь-то? Или проезжий, или приехал к кому?
ВОВА – Я журналист, дед. Приехал писать про вашу жизнь. Снимать вот (хлопает рукой по камере)
ДЕД – Меня сними! (становится в геройскую позу) – Мы в финскую… Я герой – у кого хочешь спроси. Сидоровна, правда я герой?
СИДОРОВНА (из очереди) – Уж герой! Залил зенки с утра, герой…
ДЕД – А жить где будешь? Учти, гостиницы у нас нет. Принимай во внимание.
ВОВА (подлаживаясь под его тон) – А у тебя. Если пустишь. Тут как раз и сниму, и интервью у тебя возьмем. На всю страну прославишься.
ДЕД – Да я и так на всю страну прославленный герой! Мне сам Ворошилов Клим орден вручал! А ты!... А платить-то как будешь?
ВОВА – Как скажешь…
ДЕД (быстро) – Сто фунтов! Нет? Пятьдесят долларов. Тоже нет? Ну, шут с тобой, давай эту самую…
Вова открывает сумку. Приглашает деда взглянуть. Тот с комической ужимкой заглядывает – И, приобняв Вову за плечо, заявляет – «Ну ты теперь мне друг, товарищ и брат.» Сует Вове руку – «Будем знакомы. Петр Пахомыч»
ВОВА – Володя.
ПАХОМЫЧ – Ну пойдем, Вовик. (бабке в очереди) – Крепись, Сидоровна! Не горюй! Тебе такого же достанем!
СИДОРОВНА (плюет ему вслед) – Тьфу! Дурак оглашенный! На кой мне такой же? Водку пить?
ВЪЕДЛИВОГО ВИДА ДЕД ИЗ ОЧЕРЕДИ – А почему это, интересуюсь, журналист – а не к председателю направляется, а вот так – молчком, по задворкам? Может, это шпион какой – я, мол, буду снимать ваших  геройских людей, а сам – на полигон соседский. Ишь, я, мол, журналист! Видали мы таких журналистов!
ТЕТКА С АВОСЬКОЙ – Да если бы он был шпион, так пошел бы прямо к председателю! И документы у него были бы получше, чем у нас с тобой! Что они там, дела не знают, что ли? Уж у шпионов все должно быть в порядке. Может, настоящий-то шпион здесь уж 30 лет живет и работает…
ВЪЕДЛИВЫЙ – Так значит, если увидишь, что кто-то поджигает амбар, или полигон снимает, то должен так все и оставить? Мол, настоящий шпион так все сделает, что никто и не заметит?..
СИДОРОВНА – Никто пока ничего не поджигает, не бушуй, Кузьмич. Однако, я думаю, какой же шпион будет выглядеть как шпион? Может, председатель-то наш он самый и есть. А может, ты, Кузьмич?
Въедливый съеживается.

22.Вова с Пахомычем сидят в избе, закусывают, випивают. Комнатка, в которой они сидят, крохотная, с большой беленной когда-то печкой, с пыльным окошком, между рам которой неведомо когда была положена вата, посыпанная бертолетовой солью (наверное, еще покойная бабка когда-то украшала жилье к новому году). Крепкий стол, застеленный каким-то плакатом (в пятнах и отпечатках стаканов), лавка под окном, пара табуреток и хлипкий венский стульчик, на котором сидит Вова.
ПАХОМЫЧ – Сейчас допью – и пойду. На работу. Сторожем я тут, Вовик, при ферме. Сторожу вот, чтобы диверсанты не подожгли, и не увел чтобы никто наших коров. Хотя кому они нужны? Я бы не увел. Хоть силком меня тащи – не увел бы. Хилые, худые… Вот корм  какой-то новый привезли для эксперимента. Подохнут, али поправятся. Я бы скорей подох, чем стал бы его есть…
ВОВА – А коровы?
ПАХОМЫЧ – А шут их знаеть. Не пробовали еще. Вот в вечернее пойло им замешають – тогда и поглядит. Хотя все равно трудно будет сказать, отчего они поправляются – если будут. Лето ведь. Какая трава – такая и корова. (Сплевывает) – Экспериментаторы! Вот я так поставил эксперимент. Попробовал на этом корме выгнать самогончику.  Они же говорять – дрожжи кормовые. Вот, попробовал.  Просто так, для опыта. И ведь пошел. Странный только какой-то. Все не доходят руки попробовать – пока есть, что пить. (показывает Вове здоровенную бутыль, наполненную розоватой опалесцирующей жидкостью) Ну – со свиданьицем!
Выпив, начинает хлопотливо что-то собирать, какие-то кисетики, бутылочки, сверточки.
ВОВА – А с тобой можно?
ПАХОМЫЧ – Да что тебе там делать?
ВОВА – посмотрю на коров, на корма… Как же про вашу жизнь-то писать?
ПАХОМЫЧ – Да что ты ночью-то увидишь? Днем и посмотришь… А то встретит меня с тобой кто – так и пойдут разборки – не сторожишь, мол, с собутыльниками собутыльничаешь… А так я обход сделаю – и лягу посплю… Есть у меня там одно местечко… Эх! Вовик! (выпивает последний стакан и встает) – А ты пиши пока про нашу геройскую жизнь. Мало ли я тебе рассказал…
Бормоча «да ведь я такой герой был…», «кому рассказать – не поверят» - колбасится по избе, собираясь. Натягивает тулуп, валенки с галошами.
ПАХОМЫЧ – А то вон петуха зарежь, Вов, ощиплешь, выпотрошишь, в печку сунешь – печка-то топлена… А я приду – и похлебаем, Вовик, а?
Зарежь, знаешь, черного, не люблю я его… Бестолковый как… курица.
ВОВА – Не могу я, дед Пахомыч. Не умею.
ПАХОМЫЧ (сплевывает) – Тьфу, мужик теперь пошел. Что ты, что солдатики вон энти. Тоже – продай, дед, петушка. И меня просит зарезать. Стыдоба, бугай здоровый, десантник он или кто… Весь кинжалами увешан, как ёлка… А я ему зарежь. А сам-то – говорю. Брезгаю, говорит. Был бы пистолет – застрелил бы, а так, руками… То-то, говорю, вояки, вам бы все кнопочки нажимать… Вот я бывало… Сам товарищ Ворошилов Клим удивлялся… Орден мне вручал… Будешь укладываться – осторожно, смотри, аппарат мне не сломай.
Кивает на спирали и трубки самогонного аппарата, протянувшиеся в непосредственной близости от лавки, где для Вовы кинуты какие-то спальные принадлежности. Наконец, надев треух и рассовав по карманам какие-то сверточки и полбутылку, выходит.

23.Коровник. Из-за угла выходит пьяненький Пахомыч. Открыв дверь, заглядывает внутрь, бормоча: - Чего он тут хотел смотреть? Коровы и коровы. Едять и спять. Чего на вас смотреть – обращается к коровам. Те, тускло освещенные единственной 40ваттной лампочкой, молча жуют жвачку, пьют пойло. Вдруг то одна, то другая начинают оплывать и растекаться по полужидкому полу коровника. Раздаются только вздохи – и тихие хлопки лопающихся шкур.
ПАХОМЫЧ (крестится) – Ох, с нами египтская сила, тьфу, черт побери, Господи помилуй, что же это деется?
Выскакивает за дверь, припирает ее поленом и мчится что есть духу домой. Врывается в избу. Вова сидит у стола, разглядывая покрытую сальными пятнами бумагу, которой застелен стол. Это – репродукция «Игр Детей» Брейгеля. Оборачивается на стук. Влетает Пахомыч.
ПАХОМЫЧ (решительно) – Хватай-ка, Вовик, свою технику эту и дуй со мной. Заряжена хоть? Быстро, быстро! Вот я дурак, просился ты со мной посмотреть, вот  дурак я, посмотрел бы! (заводясь) – Да, посмотрел бы, что там происходит! Быстро, быстро!
В это время Вова, не сводя с Пахомыча глаз, быстро хватает свои кинопричиндалы.
ВОВА – Да хоть что случилось-то? Что происходит?
ПАХОМЫЧ – Что, что! Исчезають! Растворяются! Взял? Ну, побежали! Господи ты Боже мой, царица Маргарита! (выскакивает за дверь)
 
24.Открывают дверь коровника. Пахомыч, включая свет, выкрикивает: - «Хорошо, что ты здесь оказался! Кто бы мне поверил!»
Коровник почти пуст. Только в углу стоят две коровы. Пол покрыт толстым слоем бурой жижи.
ПАХОМЫЧ – Снимай! Снимай их! Сейчас растворятся!
Вова наводит камеру. Пока он это делает, одна из коров оплывает и лопается с тихим звуком. Вова начинает снимать последнюю корову. Некоторое время она стоит, глядя в объектив, потом начинает пить пойло – и сразу оплывает, лопается, расползается. Клочья шкуры на глазах растворяются в бурой жиже. Над этим неподвижно стоят Вова с Пахомычем. Вова, не отрывая камеру от глаз, поворачивается к Пахомычу. Тот истово крестится в объектив: - Вот те крест, все так и было. Так все и полопались одна за другой.

25.Пахомыч бегает вокруг дома председателя, стучит в ставни и кричит
ПАХОМЫЧ – Эй, Петрович! Председатель! Эй, открой, беда!
В окне появляется встрепанный председатель в одном белье.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ – Что орешь? Какая беда? Ты што-ль, Пахомыч?
ПАХОМЫЧ – Беда! Коровы-то наши…
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ – Что с коровами?
ПАХОМЫЧ – Лопаются коровушки-то наши! Лопаются и растворяются!
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ – Тьфу, пропойца старый! Проспись! Людей по ночам будить! Один мне про шпионов, другой… Допился до белой горячки! Сейчас людей позову, свяжут тебя, если не угомонишься!
Пахомыч, как бы возражая ему, не перестает креститься, непрерывно глядя снизу вверх на бушующего председателя.
ПАХОМЫЧ – Дак выйди! Выйди, убедись! Бот журналист подтвердит!...
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ – Ну погоди у меня! Вот я выйду!..
Пахомыч бредет к ожидающему у калитки Вове – «Щас выйдет»
Вова смотрит на часы. 12.15. Все заняло не больше двадцати минут. Вдалеке раздается слабый взрыв, вспыхивает зарево и снова гаснет. Тишина.
ВОВА – А это еще что такое? Твоя подшефная МТС взорвалась?
ПАХОМЫЧ – А, это, небось, учения у вояк. Тут у нас неподалеку военная часть. Как учения у них, так кажную ночь то что-то взрывается, то что-то воеть… Прям конец света.

26.Утро. Распахнутые двери коровника. Множество следов, ведущих из него. Вся эта жижа, которой он был наполнен, разнесена на ногах повсюду. Возле правления стоят толпой сельчане. Слышны выкрики: - ОПЫТЫ НА НАС ТУТ СТАВЯТЬ! КТО ПОЗВОЛИЛ ПОЛИГОН ТАК БЛИЗКО К ЖИВЫМ ЛЮДЯМ РАЗМЕЩАТЬ! ПОПЕРЕДОХНЕМ ТУТ, СЛОВА СКАЗАТЬ НЕ УСПЕЕМ!
В окно видно, как председатель, тужась до багровости, орет что-то в трубку телефона. Рядом – Вова и Пахомыч. Пахомыч кивает головой в такт выкрикам председателя.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ – Мало того, что нанесен огромный ущерб! Я говорю ущерб! Шестидесяти голов как не бывало! А еще у меня тут люди! Говорю люди! Мне плевать на военные тайны!.. Я спрашиваю, что это такое?! У меня тут журналист из Москвы! Он-то молчать не будет! Я требую разобраться как можно скорей и…
В это время в толпе раздается страшный крик. Мужик, прикуривавший папиросу, выронил ее на траву, поднял, затянулся – и вдруг, покачнувшись, рухнул, обдав бурой жижей стоящую рядом бабу. Та зашлась страшным криком. Толпа шарахнулась к ней, потом - от нее. Поднялись выкрики: УБИЙЦЫ! - ПРЕДСЕДАТЕЛЬ, ЧТО С НИМИ ЧИКАЕШЬСЯ? – ШПИОНЫ! -  ДА ОН С НИМИ ЗАОДНО! _ ДА ОН_ТО И ЕСТЬ ГЛАВНЫЙ ШПИОН! – это выкрикивал знакомый нам въедливый старикашка, прыгая впереди толпы с камнем в руке. В окна полетело несколько булыжников. Пахомыч выскочил на крыльцо и закричал: - Мужики! Сейчас здесь будут танки! Берегись!
Толпа быстро рассосалась. На площади перед правлением остались только Вова с Пахомычем. Они медленно двинулись прочь. Только из окна все еще доносились крики председателя: - …и поскорее! У меня здесь волнения! Беспорядки! (председатель с телефонной трубкой стоит на коленях под окном, пригнувшись, чтобы не получить камнем по черепу.)

27.Звонок в кабинете директора Института Микробиологии.
ДИРЕКТОР – Ворчанов. Да, здравствуйте, генерал… Да… Понимаю…Где сбор?..Хорошо, группа микробиологов нашего института будет. Да, здравствуйте, Валентин Павлович… Да, понял, прекрасно… Всего доброго.
Нажимает кнопку селектора: Валюша, Сидорчука, пожалуйста, пригласите.

28.Сидорчук и Галя в лаборатории.
СИДОРЧУК - …важное правительственное задание. Мне поручено собрать комиссию для расследования некоторых необъяснимых явлений, которые могут оказаться по нашей части. В составе комиссии я хотел бы видеть вас. Вы, конечно, можете отказаться…
ГАЛЯ – А как же конференция?
СИДОРЧУК – Наши результаты доложит Ртищев. Вы можете выбирать – оспаривать их здесь – или – возможно, не скрою, возможно – там… Но предупреждаю: там может быть весьма… как бы это сказать – опасно… в определенном смысле, конечно…
ГАЛЯ (подумав) – Я, пожалуй, поеду с вами, Викентий валентинович…

29.Танки на улицах Недорезова. Вова с Пахомычем наблюдают в окно, как они движутся один за другим.
ВОВА – Вот что, Пахомыч. У меня есть подозрения на этот счет… Ты заметил, что коровы растворялись после того, как попробовали вечернего корма?
ПАХОМЫЧ – Ты думаешь, этот новый корм?..
ВОВА – Выясни, кто замешивал им пойло, скажешь мне, запишем его рассказ на камеру – и можно будет передавать материал в комиссию… Но пока я не знаю, какие планы у военных, поэтому  им материал передавать не буду. Ты всем говори, что я уехал и записи с собой увез. Где у тебя тут можно спрятаться?
ПАХОМЫЧ – Так вить… На чердаке можно, в погребе… Да что я говорю: во дворе платан видел? Оттуда лаз в погреб есть. Я его снаружи-то припирать не буду. Так что можешь и в коровнике прятаться, и в погребе, и в доме… Если будут искать тебя, я буду дооолго задвижку отодвигать… Успеешь.

30.Вова в погребе. На нем тулуп Пахомыча, валенки. На голове – треух. Светя себе фонариком, он засовывает в какую-то старую бочку свою сумку.
Наверху. Пахомыч и двое в защитной форме.
ПАХОМЫЧ – Дак вить уехал. Как заснял эту пленку, все рвался уезжать – и уехал. Сенсация, говорит.
ОДИН – А как он собирался уехать – не говорил? Во сколько? По какой дороге пошел?
ПАХОМЫЧ – А не знаю я. С ночи-то устамши был, да и столько всего было… Событиев… И не упомнишь, не только во сколько, да по какой дороге, но и как самого-то зовут – и то забудешь. Да и не с чего мне было на часы-то смотреть. Кто он мне – сват, кум? Пошел и пошел. А я спать лег.
ДРУГОЙ – По-моему,  врешь ты, дед. Ну ладно, теперь мы у тебя поживем денек-другой. Не возражаешь?
ПАХОМЫЧ (бормочет) – Да ты, небось, и спрашивать не станешь – возражаю я, али не возражаю. Возражаю, конечно, как не возражать. А что ты с моим возражением делать будешь? (лезет на печь) – вы извиняйте на негостеприимстве, я человек устамший…

31.Ночь. Пахомыч и Вова у платана во дворе.
ПАХОМЫЧ – Так и есть. Нюрка говорит, замешивала в вечернее пойло… А что же это за корм такой? Яд что-ли? И как это Нюрка живая осталась? Невкусная, что ли?
ВОВА – В этом-то и надо разобраться… Выглядит так, что они начинают тебя есть только если их съесть…
ПАХОМЫЧ – Тут уж комиссию военные привезли разбираться. Все важные, сурьезные. Бабу с собой привезли. Видать, не может начальство без энтого дела. Сейчас их председатель по старой привычке принимает: поит, кормит… Дым коромыслом стоит. Ну что, пошли?..
В это время из темной избы выходят двое и медленно направляются в их сторону. Пахомыч поспешно начинает мочиться под дерево, а Вова, держась в тени, проникает в скрипнувшую дверь коровника. Пока он стоит, ориентируясь, дверь распахивается. На пороге двое. Один светит фонариком, другой с хрустом ест яблоко. В круг света попадает пятящийся Вова. Он пытается спрятаться за жующей коровенкой.
ТОТ, ЧТО С ЯБЛОКОМ (весело) – Так вот куда ты уехал. Хозяин твой так настойчиво отказывался тебя искать, что прямо подозрительно. Давай записи.
ВОВА – Какие записи?
ТОТ, ЧТО С ЯБЛОКОМ – Не прикидывайся.
Вова бросается к оконцу в задней стене, луч фонарика следует за ним. Тот, что с яблоком хватает какой-то подвернувшийся дрын и обрушивает его на Вову. Тот уворачивается. Удар приходится по коровенке, которая в это время начинает оплывать. Шкура прорывается как мешок и в лицо нападающего летит струя бурой жижи. Тот утирает ее ладонью с лица – и вдруг начинает страшно кричать.
ТОТ, ЧТО С ФОНАРИКОМ – Ну ты прямо как барышня. Крыса что-ли?
Переводит луч фонарика на напарника. У того уже почти нет лица: еще виднеются глаза, белеют зубы – потом все заливается серой пеной и он, упав, растекается. Вова и человек с фонариком потрясенно глядят на это.
ВОВА – А ты говоришь, давай сюда записи. Да если я их отсюда не вывезу – никто и не узнает об этом. И комиссия никакая не поможет. Карантин организовали? Вот так и передохнете тут.
ТОТ, ЧТО С ФОНАРИКОМ – Что это было?
ВОВА – Это новая зараза. Почище любого вашего оружия, как видишь. Ты-то хоть понимаешь, что нельзя эту запись военным отдавать? Ты думаешь, я не знаю, зачем эту липовую комиссию сейчас спаивают? Слушай, мужик, нельзя давать им времени, нельзя, чтобы все это тайком захватили военные, нельзя, чтобы вы здесь в карантине все попередохли, пока они поймут, как этим пользоваться. Ты должен мне помочь. Признайся, у вас было задание не просто доставить пленку – правильно? Вы должны были еще устранить меня…
ВОЯКА (неуверенно) – Этот материал представляет военную тайну…
ВОВА – Этот материал характеризует головотяпство наших замечательных ученых. Я-то знаю об этом побольше, чем ты. Это просто новый белковый корм.
Разговаривая, выходят из коровника. Под платаном лежит бездыханный Пахомыч.
ВОВА (бросаясь к нему) – Пахомыч!
ВОЯКА (хлопая Пахомыча по щекам) – Да нет! Славик был профессионал Сейчас оклемается…
Пахомыч начинает подавать признаки жизни: глубоко и часто дышит, затем пытается пошарить по карманам: – Где она?..
Вова хлопает его по карманам, достает пузырь, дает Пахомычу хлебнуть: - Вот она, вот.
Пахомыч моментально оживает и начинает рваться из рук. Узнав Вову, обмякает в его объятиях – Вовик! А я уж думал…
ВОВА – Я сам думал. Теперь давайте подумаем вместе. Познакомьтесь: это Петр Пахомыч. А я Вова. А это…
ВОЯКА – Степан.
ПАХОМЫЧ – А кур ты умеешь резать, Степа? А другой-то где?
Степан судорожно отворачивается. Его рвет.
ВОВА – Рукой не утирайся.

32.Вова, Пахомыч и Степан идут ночной улицей, стараясь держаться в тени. ВОВА (вполголоса) – Нужно разъяснить и жителям(к Пахомычу) – и армии (к Степану), в чем главная опасность. Необходимо собрать все запасы Клона в одно место. Хорошо еще, что нет дождя…
Из председательского дома слышна музыка, громкие нетрезвые голоса. На крыльце покачивается председатель. Его лысина поблескивает.
Из сада выходит Галя. Вид у нее недовольный. В окне чья-то томная рожа тянет: - «К нам, Галочка, к нам!» Галя рассеянно взглядывает на него и поднимается на крыльцо.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ (хватая ее за рукав ковбойки) – Эй, клетчатая, постой-ка!
Галя мрачно останавливается.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ (удерживая ее за руку, рассуждает) – Я их не понимаю. Зачем сюда привозить ба… женщин? Тут, милая, такие дела делаются. Растворяются. Лопаются и растворяются. Коровы растворяются, люди… А они понаехали с бабами… Так нельзя…
Из кустов раздается приглушенный голос Вовы: «Галина Анатольевна! И вы здесь?»
Галя вглядывается в темноту. Председатель тоже.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ – А, журналист! Не уехал еще?..
ГАЛЯ – Вова?
ВОВА – Вот что я вам скажу. Галина Анатольевна (обнимает Галю за плечи) – серьезный ученый и крупный специалист. Единственный специалист, который, по счастливой случайности, во всем этом  (обводит рукой) – разбирается. (Гале) – Что Димка Сидорчук?
ГАЛЯ – Не нашелся. Папа, правда, не беспокоится – уж сколько раз такое было: вдруг уедет на Селигер. Или еще куда. Как новая девушка – так в путешествия… Однако…
ВОВА – Однако понятно. Будем, впрочем, надеяться на лучшее. (председателю) – Эта комиссия вызвана кем?
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ – Военными…
ВОВА – Вот военные и будут командовать парадом. (Гале) Вы были правы. (улыбаясь) _ Ты была права. Клон вырвался.

33.Те же у Пахомыча. ВОВА (председателю) – Понял задачу, Иван Петрович?
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ (бледный и совершенно трезвый) – Понял, Владимир Иванович. Понял…
ГАЛЯ – Значит, оповестить всех. Все запасы Клона – в одно место. Сжечь обувь и одежду, в которых ходили в коровник. Все дома вымыть. Воду в реку и на улицу не выливать: поставить вариться. Коровник сжечь. Вокруг все выжечь…Клон тоже сжечь весь. Не оставлять воякам ничего.  В общем, работы хватит. Приступайте.
Председатель на полусогнутых ногах выскочил на улицу и пропал.

34.Пахомыч и Вова с Галей ночью у оврага.
ПАХОМЫЧ – Вот так все овражком идите, через ручей не забудьте перейти разок-другой. Так до леса и выйдете. Ну прощай, милок (целуются)
Вова с Галей идут один за другим, оступаясь. Вокруг какие-то шорохи, поют лягушки. Не замечают, что за ними крадучись движется черная фигура с закрытым лицом: лишь в прорезях видны глаза и рот.
Впереди – кордон. Двое переговариваются вполголоса.
ОДИН – А знаешь, зачем скелеты пьют молоко?
ВТОРОЙ – Да тише ты…
ПЕРВЫЙ – Да ладно, кто сюда полезет… Ну, знаешь?
ВТОРОЙ – Не знаю.
ПЕРВЫЙ – Чтоб кости крепче были… (хихикает)  Это мне маленькая девочка рассказала…
ВТОРОЙ – Тише, кто-то идет.
Замирают.
Вова с Галей приближаются, уже слышны из неуклюжие городские шаги по валежнику.
Черная фигура, крадучись, незаметно движется рядом с ними.
Внезапно они оказываются схваченными. Один держит Вову, другой – Галю, зажимая ей рот.
ПЕРВЫЙ – Вас-то мы, кажется, и ждали…
Черная фигура сзади вырубает того, кто держит Вову и бросается к Гале, которую держит второй.
Короткая схватка, в ходе которой черная фигура оказывается Степаном. Второй обездвижет.
ВТОРОЙ (хрипя) – Степан, я давал присягу. Ты должен меня связать.

35.Утро. Галя, трясясь от холода, вылезает из  стога. Тщательно обирает с себя травинки. Из стога ей машут Вова со Степой. Подхватив свою сумку, Галя идет к трассе. Голосует. Ее подбирает грузовик

36.В деревне. Правление, где сидят помятые члены комиссии. В окно видно, как на площадь перед сельсоветом несут груды одежды и обуви. Рядом – бочка с бензином. Возле нее – Пахомыч. Вид у него довольный.
В комнату входят полковник с председателем.
ПОЛКОВНИК – После введения здесь чрезвычайного положения руководство осуществляю я. Это что за самоуправство? (показывает в окно) Кто отдал приказ?
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ – Я уже доложил вашему руководству, как я собираюсь действовать и по каким соображениям.
ПОЛКОВНИК (к членам комиссии) – вам предлагается изложить свою точку зрения.
Встает помятый Сидорчук.
СИДОРЧУК – Честно говоря, у меня нет пока точки зрения. С фактами нас не ознакомили, никаких материалов мы не получили. Единственная информация, которой я сейчас располагаю – это какие-то дикие слухи, а также – вот это (достает из кармана письмо). Написано моей ассистенткой. Обнаружено мною на окне моей комнаты сегодня утром. Читаю: - Клон-24 оправдал мои худшие ожидания…

36.Галя едет в кабине грузовика. Шофер тяжело молчит, глядя прямо перед собой. Кабина увешана картинками из порножурналов, календариками, блокнотиками. Всюду – голые зады и груди.
ШОФЕР (наконец нарушает молчание) – Петушком не балуетесь?
ГАЛЯ – простите, не поняла.
ШОФЕР – Петушком, говорю, не балуешься?
ГАЛЯ – А что это?
ШОФЕР (раздвинув ноги, хлопает себя по причинному месту) – Вот это и называется петушком.
ГАЛЯ  (судорожно) – Выпустите меня. Остановите машину.
Пытается открыть дверцу. Ручка снята. Беспомощно глядит на шофера. Тот все так же бесстрастно, не сбавляя скорости, гонит машину.
ГАЛЯ – Остановите!
Молчание. Появляется знак «ВПЕРЕДИ ПОСТ ГИБДД». Шофер сбавляет скорость.
ГАЛЯ – Я сейчас начну кричать и махать им руками. А если не заметят, выбъю тебе стекло.
Вдали появляется будка поста ГИБДД. Галя высовывает руку в окно. Шофер все так же молча останавливает машину, вынув из-под сиденья ручку, открывает дверь. Галя выскакивает на обочину. Машина умчалась. Галя бредет к будке. Постучав, входит. Внутри пусто. Впечатление, словно только что вышли. На полу большая бурая лужа. В ней валяются какие-то светлые пуговицы, пряжки. Револьвер. Рация. Рация работает. Галя наклоняется было, чтобы ее поднять – и вдруг видит в открытую дверь внутреннего помещения: мешок Клона, прорвавшись, просыпался в ящик яблок.
Пятясь, подходит к столу с телефоном. Снимает трубку. (Это служебный телефон без диска)
ГАЛЯ – Алло! Алло!
ТЕЛЕФОНИСТКА – Вам какой номер?
ГАЛЯ – Я нахожусь на посту ГИБДД. Где-то на трассе…
ТЕЛЕФОНИСТКА – Вам какой номер?
ГАЛЯ – Тут все погибли!
ТЕЛЕФОНИСТКА – Какой вам номер?... Гудки.
Галя кладет трубку.
Пятясь, выходит из будки и закрывает плотно дверь. Не знает, что делать. Рядом стоит служебный мотоцикл, в коляске – канистра с бензином. Может, поджечь? Шарит по карманам. Спичек нет. Галя пишет на бумажке: УТЕЧКА БАКТЕРИОЛОГИЧЕСКОГО ОРУЖИЯ. НЕ ВХОДИТЬ! СМЕРТЕЛЬНО ОПАСНО. Пришпиливает на дверь. Замечает тропинку, ведущую в лес. Идет по ней.

37.В штабе. Сидорчук кончил читать письмо.
СИДОРЧУК – В том случае, если все это соответствует действительности, я считаю, что абсолютно оправдано делать именно то, что распорядился делать уважаемый председатель: - собрать весь корм в одно место, сжечь одежду и обувь, в которой работали с ним, сжечь коровник, выжечь зараженные поверхности. Пока без лабораторных исследований больше ничего сказать не могу.
ПОЛКОВНИК – Что вам нужно для лабораторных исследований?
СИДОРЧУК – Образцы белка, я думаю…
ПОЛКОВНИК – Оборудование?
СИДОРЧУК – В институте все есть…
ПОЛКОВНИК – Составьте  полный список того, что вам нужно для лабораторных   исследований здесь. Карантин. Никто не должен покидать Недорезово. В первую очередь нас будут интересовать способы индивидуальной защиты. Во вторую – длительность действия в пораженной местности. А также наиболее эффективные и щадящие способы обеззараживания указанной местности. Пока все свободны до 12 часов. (адьютанту) – Что с журналистом?
АДЪЮТАНТ – Пока не нашли, товарищ полковник.
ПОЛКОВНИК – Найти. Сообщить повсюду. Он должен двигаться к Москве. Как угодно, любой ценой он должен быть у нас вместе с записью.
Адъютант выходит. За окном горят строения, горит куча одежды на площади.

38.Пахомыч обливает бензином свой коровник. Кряхтя, запирает курятник, прикладывается к бутылке. Это уже тот самый экспериментальный самогон. Хлебнув, говорит севшим голосом «Эх, хорошо пошла!» - и чиркает спичкой у коровника. Из коровника выскакивает какя-то фигура, Пахомыч с неожиданной ловкостью бросается ей наперерез и сбивает с ног. Навалившись, кричит «Кто таков!» Фигура вдруг лопается и растекается.
ПАХОМЫЧ  (выскакивая из лужи) – Вот гад! Утек!
Снимает одежду, бросает ее в лужу, плещет бензином – и поджигает. Освещаются его мощные бицепсы. Оборачивается, обнаруживая уже совсем другое лицо – молодой, просто тот самый «герой», фотографиями которого были завешены все стены его избы. Внимательно рассматривает свою руку, на которой на глазах затягиваются старые шрамы, наливаются мускулы. Хлопает себя по бокам: – «Батюшки! Что деется!» Заскакивает в дом, останавливается перед зеркалом – и замирает. Потом делает чудовищные прыжки, нацепляет на себя какие-то штанишки, которые ему не впору. Кое-как застегнув, мчится по улицам Недорезова. Уже темнеет. Молодой красавец-атлет, полуголый, мчится к пылающему складу кормов, выкрикивая: - «Братцы! Братишечки! Погодите!» Склад пылает. Вокруг стоят возбужденные поселяне. В этот круг врывается преображенный Пахомыч, крича: - «Стой! Не жгите!» Бабка Сидоровна вдруг, узнав, ахает: - «Батюшки! Пахомыч!» Присмотревшись, стыдливо поправляется: - «Петруша…»
Бабки с загоревшимся огнем в глазах все так и подаются  к нему – «Ведь и правда! Петрушка! Как вылитый!...» Толпа, ахнув, расступается – преображенный Пахомыч вбегает в горящее здание, не остановленный никем. Тут же рушатся прогоревшие балки, взметнувшееся пламя заставляет всех отскочить. Напряженная пауза – словно ожидают продолжения чуда, что обновленный Пахомыч невредимым выйдет из огня, неся то, что он хотел спасти. Чуда, однако, не происходит. Секунды идут за секундами – и только пламя шевелится в проемах.

39.Город. Хлебный магазин. Чумазый брат нашего знакомого шофера (что вез Клон в недорезово) стоит в очереди, держа каравай хлеба и две французские булки. Отломив горбушку, задумчиво жует. Через несколько мгновений – страшный визг в магазине: - он закачался и упал, залив коричневой жижей пол. Мелочь, часы, пряжки – все, что осталось от человека. С краю лужи виднеется обручальное кольцо. Какой-то небритый, тайком подобрав, поспешно скрывается.

40.Вова и Степан голосуют на трассе. Оба трясутся от холода – провели ночь в стогу. Останавливается пустой автобус.
ВОДИТЕЛЬ – Куда, мужики?
ВОВА – Вперед. Вообще-то нам в Москву. До аэропорта.
ВОДИТЕЛЬ – До города подвезу. Отлично, мужики.
Едут под веселую музычку из приемника. Водитель время от времени пытается завести разговор, но без особого успеха.
ВОДИТЕЛЬ – А сами-то откуда, ребята?
СТЕПАН – Да тут, неподалеку
……….
ВОДИТЕЛЬ – А в Москву-то зачем? По делам или домой?
СТЕПАН – Надо.
Подъезжают к знакомому посту ГИБДД. Шофер, остановив автобус, выскакивает.
ВОДИТЕЛЬ – Мужики, я сейчас!
Направляется к дверям поста. Вова со Степаном выходят следом. Водитель, не глядя на бумажку на двери, заходит. Степан подходит к притворенной двери, прислушивается
Водитель, осмотревшись, подходит к телефону. Берет трубку.
ВОДИТЕЛЬ – Алло, барышня, тут по радио сообщали о розыске преступника. Я везу двоих. Один по описанию похож… Как какой номер?... Да любой! Давай главного начальника!..
Тут вбежавший Степан выбивает у него трубку и сбивает с ног. Тот падает в подсохшую уже лужу между рацией и револьвером, пытается дотянуться до оружия… Но куда ему до профессионала. Через минуту он уже связан собственной рубашкой. В это время на улице Вова изучает надпись на двери, потом заглядывает внутрь, видит знакомую уже лужу, мешок Клона в глубине…
ВОВА – Степа, это нужно, я думаю, сжечь.
Степа выводит перемазанного шофера, сам тоже порядком вымазан.
ВОВА – Не вздумайте облизнуться. Лучше было бы…
Обнаружив канистру с бензином, умываются бензином, умывают фыркающего связанного шофера. Обливают бензином все внутри, особенно мешок с Клоном

41.Едут в автобусе. За рулем – Степан. В салоне – Вова со связанным шофером. Сзади – зарево.
Навстречу по трассе едет несколько полицейских машин с включенными мигалками.
ВОВА – Вон, едут меня ловить.
ВОДИТЕЛЬ – И поймают, не беспокойся.
ВОВА – Вот заладил! Чего мне беспокоиться? Это вам всем надо беспокоиться. Видал в будке лужу грязную на полу? Это все, что осталось от, наверное, трех постовых. Мне-то беспокоиться нечего, я знаю, что это, откуда и как от этого уберечься. А главное – как это остановить, чтобы лопухи вроде тебя в это дело не вляпывались. Смотри сюда (показывает ему запись) – эта корова – последняя из 60. Все сгинули в одну ночь вот такой смертью, поев нового белкового корма. Кроме того погибли люди. Я был в этой деревне и заснял на свою собственную камеру все это. Военные хотят иметь эти материалы. Пока разберутся, пока военные будут с этим экспериментировать – будут тысячи новых жертв. Этот завод будет выпускать тонны этой дряни… А ты меня ловишь. Ну поймает какой-нибудь козел, сдаст куда надо… А потом пойдет в магазин, откусит горбушку хлеба – и поминай как звали. Вон Степа тоже меня ловил. Пока сам не увидел – не дай Бог тебе такое увидеть…
ВОДИТЕЛЬ – Ладно. Развяжи.

42.Галя идет лесом. Выходит на поляну, заваленную новыми – неношенными, но уже покоробленными башмаками. Присматривается – все башмаки на одну ногу. Идет дальше. Подходит ко рву, заполненному нитяными носками. Тоже новые, неношенные, некоторые совсем подгнившие, но есть и целые. Ей становится жутко. Она бросается бежать.
Какой-то человек потертого вида с огромным рюкзаком носков. Галя подбегает к нему.
ГАЛЯ – Скажите пожалуйста, далеко здесь дорога?
МУЖИК – а какая дорога тебе нужна? Моя дорога – вот она (он стоит на едва приметной тропинке)
ГАЛЯ – Ну дорога в город. Шоссе.
Человек, отложив рюкзак, приближается к ней.
МУЖИК – Зачем город? И здесь хорошо.
Он хватает ее. Она изо всей силы бъет его раскрытыми ладонями по ушам. Оглушенный, он падает, обдав ее хлынувшей изо рта кровью. Она, задыхаясь, бежит по тропинке, которая выводит ее на трассу. Голосует.

43.Дома у водителя. Помытые, начищенные. Водитель выдает Вове что-то из своего гардероба. Вова из небритости сформировал себе усики.
………………
Едут автобусом до аэропорта. Шофер провожает Вову. Степан остается в автобусе.
ВОДИТЕЛЬ – Ну прощай, герой. Удачи
Он возвращается к автобусу. Автобус окружен вооруженными людьми. Степан под прицелами автоматов выходит наружу – очень медленно. Внезапно бросается под автобус. Автоматная очередь. Автобус оседает на простреленные колеса. Под ним раскинулся убитый Степан.

44.Москва. Вова выходит из самолета. Темные очки, сумка-болонья. Усики. Волосы, прежде зачесанные назад, лежат на косой пробор. Замаскировался.
Звонит из автомата.
ВОВА – Алло, Леопольд?? Привет. Необходимо срочно меня встретить. Желательно в людном месте. Очень важное дело. На всякий случай – передам тебе запись. Отнеси куда угодно: на телевидение, в мэрию… Если что. Через час. Арбат. У магазина «ШКОЛЬНИК».
Милиционер начинает очень внимательно к нему приглядываться. Вова вешает трубку и выходит из аэроапорта. Милиционер – за ним.
ВОВА (подбегая к частнику) – В город, командир.
ЧАСТНИК (с ненавистью) – Пять тысяч.
ВОВА (садясь) – Скорее только. И – не останавливайся.
ЧАСТНИК (трогаясь) – кассу, что ли, взял?
ВОВА – Не твое дело
В это время из здания аэропорта выбегает мент и оглядывается по сторонам.
ЧАСТНИК (тормозя) – Не поеду. Как хочешь.
ВОВА (упирая ему в затылок авторучку) – Нет, поедешь. Трогай, бандюга. Как только остановишься – получаешь пулю.
Машина едет со страшной скоростью, нарушая все правила.
ВОВА – Засветиться хочешь, зараза? Езжай как следует.
ЧАСТНИК – Да я ничего.

45. Галя вбегает в конференц-зал Института как раз во время выступления Ртищева. Подбегает к кафедре, с дороги вся чумазая.
РТИЩЕВ – Пока Клон-24 выпускает единственное предприятие – Светлогорский завод БВК. Однако, результаты полевых испытаний…
ГАЛЯ (перебивая его) – Результаты просто чудовищные. Гибнет скот, люди. Это – самое страшное биологическое оружие, которое сейчас известно человечеству…
В зале начинается возмущенное гудение. Голоса: «Что за выступление вне программы…»
Галя (кричит, потрясая пробирками) – В этих пробирках образцы Клона, который попал в опытное хозяйство Недорезово. Позвольте мне продемонстрировать вам маленький опыт…
ЧЛЕН УЧЕНОГО СОВЕТА ИЗ ПРЕЗИДИУМА – Галина Анатольевна, я вас попрошу…
РТИЩЕВ (возвышая свой голос с модуляциями благородного негодования) – Галина Анатольевна! Стыдно за спиной своего учителя так предательски нападать на него! Нам известно, что у вас с Викентием Валентиновичем возникли разногласия, но такие методы… В его отсутствие… (обращаясь к залу) – я не знаю, какой эксперимент собиралась вам продемонстрировать эта (театрально указывая на Галю) недостойная ученица моего учителя. Со своей стороны позвольте, я в доказательство нашей с Сидорчуком правоты… (театрально высыпает в рот содержимое галиной пробирки.)
ГАЛЯ – (кричит в ужасе) – Игорь!!
Через пару секунд он обрушивается со сцены в виде бурдюка с бурой жижей. Волна накрывает туфли сидящих в первом ряду.

Паника. Давка в дверях конференц-зала.

45.1Мы видим Вову, быстро шагающего по Арбату. Навстречу ему двигается Леопольд – уверенным спортивным шагом. Не задержавшись возле друг друга, они расходятся. В руке у Леопольда – вовина сумка. Вову окружают, крутят за спину руки. Леопольд с сумкой теряется в толпе.

46.Телестудия. Леопольд мечется, организовывая внеочередные новости. Наконец, ставит кассету и  из всех включенных телевизоров раздается вовин голос – Граждане! Чрезвычайная ситуация! Утечка страшнейшего бактериологического оружия, разработанного в НИИ  Микробиологии   профессором Сидорчуком…
В телевизорах мелькают страшные кадры с лопающимися коровами, видно, как в студию врываются военные, оборвав на полуслове «Еду употреблять только после термообработки!» Возникает фигура в военной форме – «Граждане! Без паники!»

47.Опустевшее здание института. Полицейское оцепление, респираторы. По коридору пробегает одинокая фигурка Веры, прижимающей к груди пачку тетрадей и папок. За оцеплением бушует разъяренная толпа. Выкрики: - «Мы вам устроим геноцид!». Из-за угла выворачивает фигура Курбана. Увидев Веру, он бросается к ней .
КУРБАН - Уходим через виварий!
 ВЕРА – Да ты-то что тут забыл? Сам уходи, мне еще кое-что взять надо!
КУРБАН - Мне нужна ты. Ну пожалуйста! Может, мы уже обречены! Будь моей! Только один раз! Ну для меня!
ВЕРА - Да что значит для меня?! Ты мне кто? Можно подумать, что нас с тобой в детстве купали в одной ванночке! Пошел прочь!
Курбан хватает ее, получает коленом в пах, сгибается.
КУРБАН - Ах вот ты как!
Распахивает окно и кричит толпе – Эй, сюда! Вот она, первая виновница! Ассистент самого Сидорчука!– пытается вытолкнуть Веру в окно. Толпа, взревев, прорывает оцепление. В окна летят бутылки с зажигательной смесью.

48.Полыхающее здание института, погромщики с платками, закрывающими нижнюю часть лица мечутся под окнами, Беснуется толпа подростков, пиная обезображенный труп Курбана. К зданию съезжаются пожарные и полицейские машины.
Вера выбегает из какого-то незаметного домика вдалеке от беснующейся толпы.

49.До горизонта выжженная земля. То тут, то там видны фигуры в серебристых защитных костюмах, они тщательно выжигают огнеметами все на своем пути. Камера наезжает на одну из фигур – видны глаза, полные боли. Искаженный скафандром голос произносит «Давай за жизнь!» - и все исчезает в пламени огнемета.

КОНЕЦ