Цикл Жатвы

Мальчик

На моих руках умирает невинный мальчик —
Это жертва во имя жатвы и напиток для острых кос.
На его губах — мёд и вакса, тихий шёпот: "Мы не заплачем
В этот неурожайный год". Я путаюсь взглядом в тернях его волос.
Пашут, шьют и рубцуют землю, и никто не даёт им сдачи.
Мужчины, женщины, дети — пашут, вытирая от пены рот.
Я кричу: "Вы убили равного!". Неужели нельзя иначе...
Мальчик плачет. Да, он заплакал в этот неурожайный год.
Тихо-тихо, янтарным семенем, поцелуем, рукой под темечком
Окунуть на прощание в детский сон: "Отнесите меня домой".
Кто-то скаредный на заклании тебя сравнивал с кукушенком-птенчеком.
Мальчик-мученик на мои руках, ты плывешь над бесплодной сухой землёй.
Пыль взлетает и сухостой пробивается в свет заката,
Скрип земли сухой, лязганье камня с косами — это гимн
Под который последней жертвой здесь во слову великой жатвы
Полягут все. Мальчик, мальчик, ох, бедный мальчик, для чего же мы здесь стоим?
Облака так сверкают, медные, предзакатное душит марево,
Пыль на лёгких — что покров с бесконечности крыльев бабочек.
Мне спасти бы тебя, мне любить бы тебя, кудрявого
Но не мне над тобой хозяйничать...
Утихает все, пахнет влажностью. Я забыл спросить, где твой дом.

Пугало

Под тенью ребёнка все кажется столь невинным.
В губах колосок да прищур за южным солнцем.
Спокойно и сухо запахла вдруг древесина.
Со мной посиди, положи на глаза червонцы.

Не смотри на часы — это, слыхал, к несчастью:
Кто гнался за временем — годы менял на дни.
На терновом венце обрывок последнего платья —
Последнего платья на том берегу реки.
Посмотри на отца, там в глубоких как ров морщинах
Тень пристанища (для отринутых и немых);
Хоть бы раз услыхать слова про хорошего сына,
Оказаться щекой у волос почти седых.
Борзая идёт по заранее ложному следу,
Ищет не девочку, а ищет она Христа —
Ее тело найдут в ежевике почти к обеду,
По мальчику отстоит службу его семья.
А мальчик носил венец, увы, по такому праву,
Которое сами берут на себя впотьмах.
Теперь он висит, наш бледный и златоглавый,
Пугалом в поле, на объятиях у креста.
Да на том берегу, наверное, было бы лучше,
Там воронов меньше и ниже трава в полях,
По утру нет росы и висеть так гораздо суше —
Пауки не сплетут сетей на моих крестах.
Детский смех доносил бы мне ласковый суховей,
Под ногами из трав росла бы одна пшеница.
Я не знал бы иных, кроме пахарей и детей,
Которым набегаться, да молока б напиться.

Посиди со мной, уйди как услышишь гогот —
В третий день у полудня они и меня найдут.
Паук-крестовик укажет тебе дорогу,
И не смей обернуться, если услышишь стук.

Сентябрь-октябрь, 2020