Буря

Дом стонал и скрипел под натиском непогоды. «Ещё пара таких бурь, и настанет конец. Дом рухнет, а вместе с ним и я», - так размышлял старый лифт. Его ржавые двери были открыты на первом этаже, и он мог видеть наглухо закрытую дверь парадной. Последний не оборванный трос раскачивался от порывов ветра, проникающих сквозь рваную крышу и весьма ощутимо бил его по макушке. «Как достало… Скорее бы уже!». Где-то вдалеке раздался лай собаки. Собака. Ему нравились собаки! Он посмотрел на ступеньки и с улыбкой вспомнил, как у старого мопса толстой старушки из пятой квартиры, когда он поднимался по ступенькам, смешно заносило в бок собачий зад. Ему нравился пудель Трушка с пятого этажа - он звонко лаял и ловко вставал на задние лапки. Он вспомнил Дика: Дик - маленькая дворняжка дворника Василия, так и не решился зайти в лифт… Такой трусишка – всегда бежал стремглав вверх по лестнице, как только хозяин нажимал на кнопку. Кнопка…её давно нет, а была красная, круглая и ярко загоралась от нажатия. Пока у него была кнопка, он чувствовал себя волшебником… Вдруг он увидел, как по лестнице, ведущей из подвала, сильно хромая и держа в зубах слепого щенка, поднимается большая собака. Принюхавшись, она пошла наверх, но вскоре вернулась, зашла в лифт и положила щенка в угол кабины. Потом,  развернувшись, заковыляла вниз по лестнице. «Он как апельсин!» - подумал лифт, разглядывая щенка. Собака долго не возвращалась. Лифт напряженно прислушивался к слабому сопению маленького ярко рыжего тельца.  Он боялся, что щенок проснётся, а мамы рядом нет… Мама вернулась с большой тряпкой в зубах. Положила её в угол и улеглась, а голодный кутёнок тут же ухватился за её сосок. Это был кобелёк! Его жадное взахлёб всхлипывание ласкало слух. «Скорее бы закончилась эта проклятая буря…Ай, ай! -  воскликнул лифт, получая очередной ощутимый удар тросом - «Прошу, утихни, нам сейчас не до бурь...»