В Церкви Бог вступает в общение с тобою

В том-то и дело, что религиозная жизнь ничему не мешает. Это настолько интимное, сокровенное дело, касающееся самой глубины души человека, что все возможные недоумения остаются далеко вовне и решаются с годами сами собою, в свете того глубочайшего благодатного опыта, который получает человек в Церкви. То, что там происходит, никак не затрагивает ни политику, ни межконфессиональные, ни национальные вопросы. Там раскрывается реальность совершенно иного уровня. Понимаете, вы подступаете там к Самому Богу, и Он вступает с вами в общение, не затрагивая при этом никаких иных отвлечённых вопросов. И оказывается при этом, что главное в твоём общении с Ним – это Его к тебе милость и твои грехи перед Ним, и твоё желание стать к Нему ближе, победить себя, преодолеть препятствия, лежащие между тобой и Им. А эти препятствия существуют. И потому столь необходимо покаяние на пути к Богу. Понимаете? Здесь твои личные отношения с Ним. Просто Он хочет, чтобы мы шли к Нему не поодиночке, а вместе, через Церковь, через таинства, через храм. Вы правильно говорите, что смирение даёт верный настрой на пути к Богу, оно вообще является непременным условием чего бы то ни было доброго и хорошего в жизни, в твоём духовном пути. Без смирения остаётся один мрак. Просто иногда человек даже не осознаёт своего смирения в силу настоящего, захватывающего характера того, что он переживает. Но если он даст себе отчёт в этот момент, он поймёт, что он сильно сокрушён – скорбью ли или радостью. Вы чувствуете, я пишу о настоящих вещах. Церковь называется святой, потому что в ней можно переживать эти святые чувства, испытывать особые, чистые, настоящие переживания. Так вот когда ты идёшь в храм, ты уже смиряешься, ты уже этим соглашаешься с тем, что сам ты к Нему прийти не можешь. И это правда. И когда идёшь на исповедь, смиряешься ещё больше, соглашаясь с необходимостью таинства, с участием священника, чтобы твой личный грех перед Богом был с тебя снят, а иначе он остаётся на тебе. Понимаете? Тут всё дело в смирении. Смиряешься – и сразу к Богу ближе становишься, и очень многие вопросы просто развеиваются, как дым. А когда один пытаешься пробиться к Богу, то это уже гордость, даже если действительно хочешь, - гордость. Ведь если Он тебе что-нибудь ответит, то что же? Ты сразу пророк. Вот и расплодилось ныне «пророков» всех мастей. Мы же с вами не хотим пополнить ряды этих несчастных. И если Бог действительно отвечает «каждому из одиноких», то Он призывает его в Свою Церковь, чтобы там уже вступить с Ним в живое общение через его сердце. И когда вы приходите туда, вы встречаете, с одной стороны, таких же людей, как вы сами, но с другой стороны, поскольку многие из них гораздо сильнее приблизились к Богу, чем мы с вами, особенно священники, которые близки к Нему даже не в силу своих личных добродетелей, а и такое нередко, но в силу самого своего сана, от Бога и от Христа данного, - вы можете в их лице соприкоснуться с Самим Богом, Которому они научились быть орудиями, научились, открыв Ему своё сердце.
И опять же, всё гораздо проще. Наша человеческая ограниченная природа обязывает нас выбрать только один какой-то путь к Богу. Сам по себе, как я уже писал, ты к Нему не придёшь. А выбирая какой-то путь для себя, ты автоматически отказываешься от всех остальных. Это подобно тому, как выбирая себе жену, ты отказываешься от остальных женщин. И согласитесь, здесь нет никакой трагедии. Просто никто не поставил нас судить все пути, никто не поставил нас над ними, как не даны нам сразу все женщины, хотя иным из нас, может быть, и хотелось бы этого. Но это невозможно, и если этим пренебречь, пренебречь естественными ограничениями своего существа, то тебя просто разорвёт на части, сердце разорвётся. Тайна жизни заключена в единственности. Как един Бог, так един и ты, и вера, и жена. В тебе – все мужчины, в жене – все женщины, в твоей нации – все прочие, в твоей вере – все прочие веры. И ты их глубже всего познаешь изнутри своей веры, а не обращаясь к ним извне, с периферии их области. И чем далее ты будешь двигаться по строго церковному пути, тем ближе ты будешь ко всему доброму и высокому, что было во все времена и у всех народов. Видите, как всё просто. И если можно, не надо споров, я говорю не своё, я сам выстрадал понимание всех этих вещей, на собственной шкуре всё испытал, и было непросто постигать эти простые и ясные, немудрёные вещи.
Что же касается каких-то межконфессиональных и межрелигиозных споров, то это именно периферийное дело для каждой религии и для каждой конфессии. И если я могу быть в чём-то обижен на католиков (как исторически сложилось: вопросы унии, прозелитизма и пр.), то я никогда не буду считать пустотой религиозную жизнь верующих французов или итальянцев, и я смотрю их фильмы, читаю «Камо грядеши» католического писателя Генрика Сенкевича (по совету своего духовного отца), смотрел и польский фильм по этому произведению, и нахожу много полезного и светлого в этих вещах. И тем не менее я стараюсь быть послушным сыном своей Церкви и никогда не буду делать того, что она меня не благословляет делать. И в этом тоже благодать и покой. Согласие между религиями существует на гораздо большей глубине, чем споры между ними. И в духовном мире уже не будет никаких споров и каждый человек склонится перед Христом и Его Святыми. А идти надо теми путями, по которым мы идём. И пока вы вне Церкви, вы и вне мира духовного, вне благодатных путей Божиих, вот что главное. И не милует вас Господь, потому что не жертвуете вы своей духовной гордостью.
29.01.2004 (из письма дяде)

https:// ridero.ru/ books/ apologiya_pravoslaviya/