3929. Исторические факты и Библейская Истина

Что печалит Иисуса?

«Начал скорбеть и тосковать. Тогда говорит им Иисус: душа Моя скорбит смертельно» (Мф 26:37-38).

Нам обязательно нужно увидеть духовным взором, что причиняло такие великие страдания нашему Господу в последние часы Его жизни. Тогда это откроет нам чрезвычайно многогранное значение креста.

Конечно, Иисус был потрясен предательством друзей; как Личность чувствительная и социальная Он ощущал боль. Однако многие на протяжении веков были оставлены своими друзьями в решающие моменты, но это редко кого приводило к почти смертельному страданию. Может быть, Он предчувствовал боли и муки крестной смерти и это было причиной Его страданий в Гефсимании? Нет, Он Сам провозгласил: «Крещением должен я креститься; и как Я томлюсь, пока сие совершится» (Лк.12:50). Но многие осужденные также встречали свои последние минуты со стоическим мужеством. Здесь должно быть что-то более глубокое.

Именно там, в саду, перед арестом, Иисус уже нес на Себе грехи мира. Там, в горниле тяжких страданий, Иисусу пришлось принимать решение, продолжать ли осуществление плана искупления. Последовавшие за этим события — издевательство на суде, унижения, мучительная смерть — были следствием решения, которое Он принял в Гефсиманском саду.

Там, в саду, на нашего Господа, «не знавшего греха», было возложено бремя грехов всего человечества, а оно было отвратительным и страшным для Личности абсолютно чистой и безгрешной. Более того, Иисус, зная отвращение Отца ко греху, опасался, что это бремя станет причиной Его вечной разлуки с Отцом. В течение этого времени Иисус чувствовал, что грехи мира разделяют Его с Ним. Эта пропасть была так широка и глубока, что дух Его содрогался. Здесь, в саду, Христос уже начал испытывать то, что Он до дна испытает на кресте и что будут испытывать все потерянные грешники, — полный разрыв с Отцом. Именно это было причиной такой тоски, которая, если бы ангел не укрепил его, убила бы Его еще до креста!

В самом прямом смысле для Иисуса было гораздо страшнее испытать разделение с Отцом, чем для любого другого человека, ведь Иисус всегда находился в самом тесном общении с Ним. Мы, напротив, обычно практикуем такие редкие и вялые отношения с Богом, что едва чувствуем разницу, когда они угасают. Более того, Иисус испытал муки разделения с Отцом за вину всего человечества, а не по Своей вине.

Каким замечательным свидетельством духовной зрелости были бы и наши столь же близкие отношения с Богом, чтобы любая тень греха, любое отчуждение, любой намек на разделение немедленно вызывали в нас тоску. Из всех печалей нет печали благотворнее.