Прости-прощай

это все, нет и капли спасительной лжи в тишине.
тяжело не ломаться, пусть пройдено страсти горнило...
все решает внезапный болючий обрыв «больше не».
если б только «прости» еще хоть что-нибудь объяснило.
потому что в любви даже нежность не знает пощад.
невозможно понять, кто в ней мученик, кто камикадзе.

в ее сердце "прощаться", хотя говорит о "прощать".
в его сердце «прости» - только вслух говорит о «прощаться».

вновь чужие постели - и поиск родимой души.
а кипучую страсть - в форму памяти влить. ледяную.
взмах ресниц - и от этого сердце в аффекте дрожит.
равнодушие больше, чем страстность напора волнует.
чувство жжет пофигизмом-огнем, бьет ревнивым мечом.
кто-то совести узник, а кто-то рассудка затворник.
охлаждение-айсберг, верхушка - бла-бла ни о чем.
механичности судорог - стоны под стать им притворны.
просто секс без любви - это если, тела обнажив,
не снимают уже с душ приросших к ним намертво масок.
а повторно влюбиться нельзя, где спасительной лжи
накопилась, пожалуй, чрезмерно критичная масса.
да, когда-то все было - и души в своей наготе,
где тела еще только надеются сбросить одежду.
ощущенья приелись, мечты уже близко не те.
больно - это когда чувство переживает надежду.
отторгает и тянет - любовь двусторонний магнит.
вроде та же душа, но желаннее, если чужая.
а обрыв «больше не» , разумеется, все объяснит.
а «прости» ничего, к сожаленью, уже не решает.
потому и печален, кто чувство на деле познал.
эта жизнь - вечный поиск. активен он или пассивен...
да, любовь часто лжива, но злее она, где честна.
а прощанье больнее, когда отпускают красиво.
если пламя угасло, то лед в опустевшей груди
заставляет застыть восковые усталые лица.

он желает проститься, хотя говорит ей "прости".
а она все прощает, хотя говорит о «проститься».