слушай, я просто не сдержалась, хоть усердно молил

слушай, я просто не сдержалась, хоть усердно молилась и пила ночью кагор,
прочищалась два раза в неделю, только этот притуплённый разговор
не хотел начинаться, но контроль в ночи - ненадёжен,
наливаешь бокал вина, а там виски льются в прихожей,
и тогда бубнишь исподтишка и пишешь стихи прохожему.

все ничего, по-старинки, там применяю силу, там болью справляю нужду,
больше не целую в затылок и возле себя никого не держу,
умерли обречённые временем - мечты золотистые, люди родные
и стали точит голову волоски седые,
и главное мы - мы ведь тоже стали другие.

театр теней затмил все мое чаяние, теплеющее и радушное,
и я бы всему ему отдала, правда нечего, душенька,
и невод поглотил с морской пеной последнюю мысль-волну,
и все ничего бы с ним, ладно, но я больше не могу
не дышу, старик, и, кажется, больше не люблю.

изжита изба, пережита пьеса раз двести, четыреста пятьдесят,
и в окнах пустеет воздух, и огни мои не горят,
и ночью не сплю, все отвариваю в чугуном котелке
последнее слово, чтобы повесить фантик и  на петле,
приштопать себя и его, убранство на потолке.