Ими гордится Россия

Он жил в двадцатом веке –
Красивый благородный дворянин.
Начало века в красном цвете,
В душе его цвет белый был.

Он офицер, богат и знатен,
Его глаза как неба синь.
Но он влюблён в младую деву -
Бедна та дева, но в любви

Сердце его уж искупалось,
Война нагрянула нежданно.
На фронт ушёл, с врагами дрался,
Но ранен был на поле брани.

Домой вернулся инвалидом,
Правую руку потерял,
Но чувствовал себя убитым,
В стране ж своей вспыхнул пожар.

И он стоял на перепутье:
Его любимая за красных,
А он за белых ведь по сути,
Но любовь – она бесстрашна.

И выбрал он любовь Наташи –
Так звали девушку простую,
Его Денисом величали,
Женился он назло всем бурям.

Была умна Наталья очень,
Его любила больше жизни,
Шила одежду для рабочих,
Правой рукой была Дениса.

Он не уехал из России,
За неё он ведь сражался,
Хотя - бежать – были мысли,
Но любовь – она не жалость.

Родила Наташа сына,
Он летал орлом от счастья,
Душа его была открыта
Для новой жизни и для власти.

Но ему не доверяли,
Офицер – будто клеймили,
Помощь не давали,
Но всё равно он был счастливым.

Беда пришла холодным утром
Вместе с чекистом очень грозным.
Он обвинил Дениса в дружбе
С врагом Советской власти Борей.

Денис сказал: «Его я знаю,
Но дел не имею с ним,
Политикой не занимаюсь,
Я молодой, но инвалид».

«Ты офицер, тебя я к стенке
Сейчас поставлю – это точка!» -
Кричал чекист, что вздулись вены
И покраснело лицо точно.

«Видно завтра расстреляют», -
Подумал Денис в подвале,
Но друзья все отрицали
Его участие в восстанье.

Отпустили его всё же,
Под ногами снег искрится.
Жизнь прекрасна на свободе,
Война идёт, они в столице.

Он помогал жене по дому,
Сын подрос – ему помощник,
Родила Наташа дочку,
Забот прибавилось намного.

Любовь, семья, Союз создали,
Мир воцарился в государстве,
Не всё они в нём понимали,
Но Советы много дали.

Их сын бесплатно отучился,
Стал он русским офицером.
Денис очень им гордился,
Но мир опять был под прицелом.

Война как смерть в страну ворвалась,
Фашисты – звери, отморозки.
Счастье будто бы взорвалось,
В сердцах было много боли.

Их сын Андрей уже на фронте,
Наташа по ночам молилась:
«Сохрани его ты, Боже», -
А днём медсестрой трудилась.

Денис молился потихоньку:
«Господи, прости Россию
За безбожье и за стоны,
За то, что церкви покосились».

И Бог простил – у всех иконы
Дома были, сохранили.
В душах веры было много,
Многие втайне молились.

И, может быть, молились также
Высшие чины у власти, -
Это точно не узнаем,
Но службы в храмах разрешил Сталин.

Над Союзом ангелы летали,
Андрей ранен был в бою,
Солдаты его подняли,
Он умирал летом в лесу.

Отец его учил молиться,
Он про себя шептал слова
И один раз перекрестился,
Солдаты думали: хана.

Но вдруг кровь остановилась,
Избушка на пути попалась,
А в той избушке жил лесник,
Его жена лечила малость.

Жар огнём сжигал Андрея,
А пуля была навылет.
Отвары трав спасли героя
И люди добрые простые.

Он выжил в том аду кромешном,
Дошёл до самого Берлина,
И сказал отцу он метко:
«Будет вечно жить Россия!»

Стали молиться коммунисты,
Церквей открыли уже много.
И власти пришли к той мысли,
Что нельзя отрицать Бога.

Отец Денис сказал Андрею:
«За власть мне не пришлось сражаться,
Совет тебе я дать посмею:
Власть – она, может, и меняться.

Не нужно тебе стремиться к власти,
Выбери, как я – любовь,
Семья – это и есть счастье,
За Родину проливай кровь.

Бог есть, ему молись ты.
Социализм, может, вернётся,
Не унывай, живи по правде,
А зло добром не обернётся.

Общество умнее стало,
А все мы придём ведь к Богу,
Он всех судить нас не устанет,
В рай приведёт лишь тех дорога,

Кто свою совесть не растратил,
Не продал, и не измазал
Душу кровью жертв невинных,
Тот увидит рай счастливый.

Я был раньше ведь за белых,
Хоть за них не воевал,
А потом стал за красных,
Но СССР-то ведь пропал.

Но всё пройдёт, и всё наладят,
Мир будет лучше и добрей,
Победят добро и правда,
И Бог -  всех выше и сильней.

Если люди будут достойны,
То возродится социализм,
На то будет Божья воля,
С верой будет новая жизнь.

А я на том и этом свете
Буду святых и Бога просить:
Чтоб мир и радость в каждом рассвете,
И в России небедно бы жить».