Поэма о печке

ПРОЛОГ
    
Купили дом и в эйфории
Зимой морозной, торопясь,
Сначала печку затопили,
С надеждой на огонь дивясь.

Еще все холодно, сурово,
Но ожидаешь в предвкушенье
Тепла! Чтоб жизнь забилась снова!
Как счастье, чудо воскрешенья!

Но что за притча? За напастье?
Из печки медленный дымок
Струится в дом... Вот это счастье!..
Вот это лавровый венок!..

И все сильнее и сильнее,
И вот валит из всех щелей,
И едче дым и свирепее,
И уж, конечно, не елей!

Нахально лезет в рот и уши,
И ест несчастные глаза,
И сердце бьется глуше, глуше...
И ищешь взглядом образа...

Заволокло все сплошь туманом,
Из глаз потоки горьких слез,
И мы уже не знаем сами -
Какой же бес сюда занес!

На ощупь к окнам. Все их настежь!
Морозный воздух лишь вдохнуть!
Спасите нас соседи-братья!
Хоть как-то им рукой махнуть.

Но вроде малость полегчало
И дым пореже... и глаза
Уж что-то в доме различают,
Не так горька течет слеза.

Из окон дым валит наружу,
А холод лезет снова в дом,
Как выжить в бешеную стужу?
Как одолеть души надлом?
    

       ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

РАЗБОРКА СТАРОЙ ПЕЧИ

Как жить нам с печкою дырявой
(А дом не стар и свеж),
Найти бы на нее управу -
Ведь столько рухнуло надежд,

Что поздней осенью холодной
Иль ранней знобкою весной,
Зимой холодной и бесплодной,
Когда озябший и смурной

Вернешься в дом, чтобы согреться,
И только б сразу затопить,
И ты не можешь насмотреться,
Как огонек в печи горит.

Как весело шумит, играет
И радостно трещат дрова,
Счастливо сердце замирает -
И жизнь прекрасна и нова.

Найти бы мастера печного -
«Больную» тонко полечить,
Умельца милого, родного,
Чтоб душу чувствовал печи.

Из дамы дымной и капризной,
И извергающей кошмар
Он превратил бы в радость жизни,
В тот задушевный, божий дар

Тепла, уюта и восторга,
Когда промерзший до костей,
Ты будешь греться долго, долго,
Как будто мерз с младых ногтей.

Чтоб учинил такое смело,
Задачку трудную решил,
И сделал умно и умело,
...И славно дело завершил.

...Но слухом полнится земля,
Что недалече есть один,
Известный мастер в тех краях -
Солидный Шустов Константин.

Пришел, понюхал, покумекал,
Все досконально изучил,
Поскреб мыслишки по сусекам -
И вот что сделать предложил.

Сломать ту старую мегеру,
Что источает смрадный дым
И дышит злобою не в меру...
А вместо - печку и камин
В одной упряжке, колыбели,
В одном стремлении простом,
И чтоб одну лишь песню пели -
Нас одарить своим теплом.

И чтоб слились в одном призванье,
В одном величье и судьбе,
И было лишь одно признанье,
Что лучше нет их на земле.

И вот настало время действий -
Сначала старую сломать.
Разборки, драки, кары, мести -
Ты нас хотела доконать!

Так получай же по заслугам!
Злодейка! Старая карга!
Пошла работка бойко, кругом,
Эх, уничтожим мы врага!

Летят куски в пыли и гари
И стоны слышны и мольба,
Себя мы вовсе не держали -
Пошла «кровавая» гульба.

Мы рвем беспутную на части
И расчленяем смачно тело,
Сдержать себя не в нашей власти
… И голова уж отлетела.

Мы развалили душегубку,
Всю - до последнего венца,
Ох, и устроили мы рубку
Из сплава мести и «свинца».

… После губительной расправы
Не знаем, как нам дальше жить.
Облагородить нужно нравы,
Чтоб печку новую сложить.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

КЛАДКА НОВОЙ ПЕЧИ

Настало время созиданья,
Настало время  колдовства,
Задумок, творчества, исканья,
Полетов мысли, волшебства.

И сотворить из груды глины,
Воды, песка и кирпичей,
Объект возвышенно-былинный,
Без громких пафосных речей.
Прикинул мастер - суть да дело,
Как вместе - печку и камин,
И тройка наша полетела -
И правит ею Константин.

Вода в корыто, сверху глина,
Рукой умелой размешать.
Тут подождать необходимо,
Не надо киснуть, ей мешать.

Потом воды, песка добавить
И снова смачно размешать,
Не горячиться - пыл убавить,
И все мешать, мешать, мешать.

То глины, то песка добавить,
Водички ласково плеснуть,
Причмокнуть, с нежностью погладить,
И снова все перевернуть.

Пощупать, потереть, прикинуть,
И что-то снова подмешать,
Сгустить, потасовать, раздвинуть  -
И вновь с достоинством мешать.

Привстать, прищуриться, подумать
И руки тряпкой обтереть,
Присесть, чуть отдохнуть в раздумье,
Как будто в дреме замереть.

Очнувшись вмиг от размышлений,
Пощупав вновь печной раствор -
И вот ожил мой светлый гений,
Сверкнул прозреньем мудрый взор.

Еще чуть-чуть песка подсыпал,
Водичкой тонко разжижил
…Ему такой вот жребий выпал,
И он об этом не тужил.

Служил отчизне и работал,
(А печником он в детстве стал),
И пристрастился он к охоте,
Чтоб ни случилось - не роптал.

Шабашничал, объекты строил,
И шествовал под марши с кумачом,
А в жизни он одно усвоил -
Ему напастья нипочем.

И столяр он, и земледелец,
И ловко подоит козу,
Он на все руки, он умелец,
Любую переживет грозу.

Он затаенный самородок
В глуши растерзанной Руси,
Такая уж его природа -
Ни затоптать, ни погасить.

А между тем неторопливо,
Пока я вел о нем рассказ,
Все подготовил терпеливо -
Раствор готов на этот раз!

И вот работа закипела,
Кирпич, раствор, за рядом ряд,
И на душе повеселело,
Я и в тревоге, я и рад.

Как может тут все получится -
Этот причудливый комбайн?
Так неужели все случится -
И отопленье и дизайн?

Процесс идет - я в лихорадке,
Где дверки ставить? Где ходы?
А Константин - умелец хваткий,
Улыбку гонит с бороды.

Замес один, другой, десятый,
Комбайн растет как на дрожжах,
А я сомнением объятый -
Ну, есть ли толк в таких печах?!

И смогут ли они ужиться -
Простая печь и страждущий камин?
Или в раздоре им кружится -
«Кухарка» - «гордый господин».

Все по отвесу, с толком, строго,
Тут молоточком подстучал,
Тот точно лег - он недотрога,
А этот что-то заскучал.

Один лежит забыт, заброшен,
Кладут «друзей» в другом «краю»,
А этот сильно перекошен,
Снимает - новый подаю.

Так кирпичи кладут вразброску,
То угол там, то угол здесь.
И вертикаль и было б плоско,
И хорошо б держала смесь.
Тот лишь немного накренился,
- Привет! - как будто говорит,
А этот попросту сбесился
И вылезть сбоку норовит.

Того слегка, чуть-чуть подправить,
А этот снова оторвать,
Раствором всласть его заправить,
Чтоб вечно здесь ему лежать.

Кирпич заляпать сильно, жирно
И смачно к месту приложить,
Чтобы улегся прочно, смирно
И мог на славу послужить.

Тот лезет вкривь нахально, дерзко,
А этот сладостно лежит,
На тот смотреть противно, мерзко,
А этот просто ворожит.

Всех ублажить, лежать заставить -
Такой у мастера девиз,
Чтоб печь могла его прославить,
Его характер и каприз.

Раствор закончился, вприпрыжку
За ним стремительно бежишь,
То целый дай, то коротышку -
Подать кирпич ему спешишь.

Все чередом идет, без драмы,
Но мне мерещится мистерия,
Я ведь неопытный здесь самый -
Не мастер я - лишь подмастерье.

Растут ряды... задвижки, дверки,
Колосники, каминный свод,
По уровню и без проверки;
Искусно сделан дымоход.

Уж потолок - пора причалить...
Который день... мы всё в труде,
Чтоб было после без печали,
Надо свести к одной трубе.

И вот труба упорно лезет,
Через мансарду на чердак,
Ведь пятерик - бери в разрезе,
Прогонит дым не кое-как.

Полезла дальше, ввысь, на крышу,
И, торжествуя, до конька.
- Конец! - победный голос слышу,
Достоин мой печник венка.

Я сам не свой, гляжу и вижу
Стоит красавец мой комбайн,
Я детективы ненавижу,
Но сколько скрыто в жизни тайн.

Фундамент мужеством пронизан,
В обнимку печка и камин,
И воздух будет втянут снизу,
И превратиться в сизый дым.

Пройдет во тьме по лабиринту,
Завьется в легкую спираль,
Пройдя препоны словно битву,
Уйдет в волнующую даль.

Свое тепло изрядно, щедро
Будет радушно расточать,
Исчезнет, как и все, бесследно,
Пыланья, чтоб процесс венчать.

И передаст свое дыханье,
Его ласканий водопад,
Прощальные круги лобзанья,
Головокруженья аромат.

И благодатно все вбирая,
Всю страсть безумия огня,
Излившись, печь моя родная,
Пахнет с любовью на меня.

Я весь в иллюзии, мечтанье,
Уже охвачен я теплом,
Но это приступ слишком ранний –
Не все мы сразу познаем.


ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

ПРОБНЫЕ ТОПКИ

Настало время ожиданья –
Просушки сложенной печи,
Надежды, страхов и терзанья:
А вдруг не сбудутся мечты!

Не будет греть обильно, жарко
И долг достойно исполнять,
И вдруг лишит меня подарка –
Тепло с восторгом воспринять.

Вот день за днем проходят вяло,
То хмурен день, а то пригож,
Вдруг нетерпение объяло,
А вот совсем уж невтерпеж!

Чтоб ожидать еще  минуту,
Не видеть пламени, огня.
Как жажду теплого уюта!
Трясет от нетерпения меня!

Хватаю спички и бумагу
И щепок мелких для разжижки,
И где, не знаю, взял «отвагу»
Сую я в печку даже книжку.

Сложил все горочкой, а сверх
Дровишки рьяно водрузил,
И чтоб способствовать успеху
- Я маг, - себя вообразил.

Сейчас зажгу и печь с камином
Устроят оргию огня,
И увлечет картиной дивной,
Волшебным пламенем маня.

Чего же ждать? Я зажигаю –
И сразу запылал камин.
Я от восторга замираю -
Отзывчив гордый «господин».

А что же милая кухарка?
Горит ли пламенем она?
И будет греть нас сладко, жарко,
Как любвеобильная жена?

Нет! Стерва что-то задурила,
Не рвется радостно костер;
Сварливо, сильно задымила
И лезет дым из гнусных пор.

Задвижки, дверки - не помеха!
Повсюду в доме едкий дым.
Была бы щель или прореха,
Как ловкий проскользнет налим.

Разбушевалася «кухарка»,
Разлитой злобою кипит,
Везде сует свой нос нахалка!
Но не горит, а лишь дымит.


Не угомонится дура-баба,
Но все ж приятен ей камин,
К нему полезла мерзко жаба,
Чтоб не скучал в тиши один.

Изрядно, смачно окурила
Дурманом въедливым своим,
Не понимает же дурила,
Что не плебей он – «господин».

Прижаться хочет сладострастно,
Вонючий гонит аромат,
Но все нелепо и напрасно –
Бесстрастно вежлив «дипломат».

Пытаюсь урезонить бабу
И к долгу ласково призвать,
Но все звучит ужасно слабо –
Зачем же ей послушной стать!

Увещеванья не помогут,
Пытаюсь силой уломать.
Усилий я потратил много,
Но дым в трубу мне не загнать!

Топлю еще раз, вскоре третий,
Но тот же снова результат.
Кто вразумительно ответит:
- Так сколько раз топить подряд?

Как справиться с упрямой бабой?
Умилостивить ее и угодить.
А может с ней иначе надо?
И с топкой малость погодить?

Пусть утихомирится немного,
Смягчится злобный, дикий нрав.
Судить ее не будем строго
И снимет гнев своих забав.

Чуть отдохнет и подобреет,
Внутри процесс произведет,
И так дурить уж не посмеет,
К моим молитвам снизойдет.

И сделав паузу, с тревогой
И дрожью в сердце затопил,
Хоть бы одумалась немного –
Я все бы ей тогда простил.

Я чиркнул спичку – и задорно
Огонь бумагу подхватил,
Затем и щепочки проворно,
Резвясь, охотно запалил.

И силу быстро набирая
Зажег и крупные дрова,
И как-то весело играя
Вступил огонь в свои права.

И печка сразу загудела,
Взвился над крышею дымок,
И заплясала и запела,
...И расплескался огонек.

В печи радушной, хлопотливой,
Несущей радость и тепло,
Разлился страстно и игриво –
И сразу счастьем обдало.

Смотрю, а сам в оцепененье -
Нахлынул мыслей целый рой:
Быть может это наважденье
Или волшебный сон какой?

Какая-то фантасмагория
Или чудесный, дивный бред?
Невероятная история
Или закуска на обед?

А может быть веселый призрак
Или причудливый мираж?
А вообще хороший признак,
Головокружительный вираж.

Гляжу. Глазам своим не верю:
Горит! Горит без дыма печь!
Куда девался норов зверя?
Куда исчезла блажь и течь?

Горит беспечно, шаловливо,
Горит восторженным огнем,
Пылает гордо и красиво
В полете царственном своем.


ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

ПЕЧКА И ЖИЗНЬ

Как жить без печки я не знаю.
В деревне  в ласковом краю,
Я без нее ведь замерзаю,
И без нее я не пою.
Когда зимой придешь продрогший
И бьет прочувственно озноб,
То где найдешь ты счастья больше,
Чем прислонить упрямый лоб...

Или спиною приложиться
К горячей печке... замереть...
И ничего уж не случится...
И от восторга сладко млеть.

Или ладонями прижаться
И с чувством ласково обнять,
И мысли светлые кружатся,
И ты готов простить... принять...

Или присядешь перед печью
И долго будешь созерцать
(Лишившись вовсе дара речи)
Как будет огонек мерцать.

Или когда зимой затопишь,
Чтобы ожил остылый дом,
То лихорадочно торопишь:
- Огонь! Согрей своим теплом!

Или уедешь ненадолго
(Но тянет деревенский дом)
И ждешь нелепого восторга –
Полюбоваться вновь огнем.

Или вернешься издалека
И печку нужно затопить,
И голос  тонкий одинокий
Невольно сможешь уловить.

То звук мелодии напевной,
Печи, что тихо запоет –
В своей затерянной деревне,
Тебя, родная, узнает.

Как жить без печки я не знаю,
Как без нее счастливым стать,
Ведь жить в тепле я обожаю,
Какая ж это благодать!


ЭПИЛОГ

Настала осень. Полетела
С деревьев желтая листва,
Вначале тихо и не смело,
Как будто ради баловства;

Потом все больше и быстрее -
И вот кружится листопад,
И ты становишься мудрее,
И листопаду тоже рад.

Пожухли листья, облетели,
С дождем промозглые ветра,
Летают стайкой свиристели -
Пришла прохладная пора.

И в доме тоже стало зябко,
К тому же ночью и мороз,
Еще не с зимнею повадкой,
Но холодок с собой принес.

И не успеешь оглянуться
Ударит и морозец знатный,
И ты спешишь домой вернуться
Ознобом сильным весь объятый.

Но, слава богу, в доме печка
И может одарить теплом,
И прыгнет счастливо сердечко,
Когда войдешь с мороза  в дом.

А там уютно полыхая
Объятья распахнул камин.
Ему усердно помогая
(Чтоб он трудился не один)
Хлопочет по-хозяйски печь.

Разгорячилась, негой дышит,
Готова ласково припечь.
Вся разомлела жаром пышет
И манит рядышком прилечь.

Но невозможно удержаться
(Не одолела, чтоб напасть)
И плотно, радостно прижаться,
К ней с благодарностью припасть,

Чтобы заботливо согрела
Замерзший сильно организм,
Ну и еще вдохнуть сумела
Совсем угасший оптимизм.

И постепенно согреваясь,
Пытаясь, все тепло впитать,
И чуть дрожа, и наслаждаясь
Опять надеяться, мечтать.